Ирина Лукницкая - Оберег на любовь. Том 1

– Ну, в той девочке я же ясно видела себя! Объясни тогда: при чем здесь я? – резко вскинула ресницы Соня.

В зеленых слегка замутненных глазах ее расплескалось любопытство.

– А ты, дорогая, в этом сне, получается, лишняя.

Отсмеявшись, она смягчилась.

– Думаешь, пора?

– Давно пора. Пошли, давай, трусиха несчастная, – сказала я своей подруге, в принципе готовая к тому, что каждый раз в реку ее придется загонять.

Что поделаешь, вода – не Сонина стихия. В этом плане я ее полный антипод. Известный лозунг: «Плавать – раньше, чем ходить!» – это про меня. Кажется, держалась на воде с тех пор, как себя помню; другое дело, что до определенного момента техника плаванья отсутствовала как таковая. Обычно я перемещалась в воде как придется: по-щенячьи, по-собачьи, по-кошачьи, по-лягушачьи, нехитрыми саженками – но при этом всегда очень быстро. Глубины не боялась нисколько, напротив – она-то меня и манила. Используя произвольную технику, мною же изобретенную или, скорее, отсутствие всякой техники, я, тем не менее, оказывалась от берега на значительном расстоянии, чем повергала в шок моих родителей и посторонних людей, отдыхающих у воды. Отец кидался за мной и диву давался: «Не ребенок, а наказание, на секунду отвернуться нельзя – она уже учесала. Хоть к ноге ее привязывай», – но купаться все же не запрещал. Когда папе надоело вылавливать свою свободноплавающую дочь с поверхностей различных водоемов, он отдал меня в бассейн.

Как говорится, годы напряженных тренировок не прошли даром. Меня научили плавать как положено. Но в спорте, к сожалению, техника, результаты и километры становятся самоцелью, и часто не испытываешь истинного удовольствия от контакта с водой. Знакомые лыжники жаловались, что у них примерно та же беда – бегают они свои гонки и эстафеты по заснеженным трассам, и проносятся мимо красивейших мест, так и не разглядев сказочных картин зимнего леса, хотя в глубине души чувствуют: проморгали что-то важное в жизни. Но сейчас-то у меня, слава Богу, не тренировка: и водоем естественный, живой, с запахом речной свежести, а не какой-нибудь бассейн с предельно допустимой концентрацией хлорки.

– Сонь, я сплаваю, ладно? – виновато спросила я и неопределенно махнула рукой в сторону противоположного берега.

– Плыви. Чего уж там, – обиженно разрешила подруга.

Я, заранее предвкушая счастье от предстоящей встречи с обожаемой мною стихией, разбежалась и со всего размаху нырнула, не особо заботясь об окружающих, наверняка взметнув вверх целые снопы искристых брызг и кого-то окатив с головой. Проплыла большое расстояние почти по самому дну, преодолев взбаламученный детьми отрезок, и вынырнула уже в благодатных чистейших водах широкой вольной реки. Вода сначала обожгла разгоряченное тело, привела мышцы в тонус, а потом успокоила, отпустила, и в моем словарном запасе не осталось других слов, кроме короткого «Кайф!!!».

Я оглянулась назад. Соня зависла где-то на мелководье, в самой гуще ребятишек, орущих от избытка чувств, аналогичных тем, что я сама испытала только что. Подруга смотрела на меня, шевелила губами и крутила пальцем у виска. Могу поспорить, слова, адресованные мне, звучали так: «Сумасшедшая, что возьмешь!». Частенько фразы Высоцкого вылетали из уст сами собой. По-другому и быть не могло: наше поколение выросло на его творчестве, родители слушали и перезаписывали песни на катушечные магнитофоны, а нам, детям, неповторимый хриплый голос артиста записывался на подкорку автоматически. Поэтому в речах мы часто использовали его крылатые строки, слегка переделывая их под соответствующую ситуацию.

Соня на расстоянии пыталась сигнализировать, что у меня, мягко говоря, не все дома. Ну что ж, пусть так. Я для себя решила: переплыву! Подруга за столько лет знакомства уже давно привыкла к моим, как она выражалась, «выкрутасам». Не думаю, что причиню ей существенное беспокойство. А красноречивые жесты у виска – скорее так, для проформы.

Я легко, без всякого напряжения поплыла. Так вот, что мне было нужно! Организм так сильно наскучался по тренировкам, слегка подзабытым за пару дней, что тотчас затребовал большей нагрузки. Скорей, скорей, удовлетворить жажду движения… Руки – ноги, вдох – выдох. Тренированные мышцы работают без сбоя, плавно посылая тело вперед. Невидимые плавники, – или крылья? – вырастают за спиной и несут меня все дальше от берега. Нет, не напрасно, наверное, Соня зовет меня рыбой!

Где-то посередине намеченной дистанции пришлось снизить темп, чтобы перевести дух и отдохнуть. Осознала, наконец-то, что я не на соревнованиях и стала подмечать детали. Оказалось, водная толщь подо мной, кажущаяся бездонным темным стеклом, никем до меня не перемешанная, четко разделялась на два слоя: ближе к поверхности был прогретый пласт, а ниже вода местами казалась просто ледяной. То ли какие-то подземные ключи не давали реке прогреться равномерно, то ли глубина здесь была очень даже приличной. От температурного контраста, а, может быть, от понимания того, что рядом – никого, в голову полезли дурные мысли о судорогах, воронках и прочих страстях, которые подстерегают человека в естественных водоемах. Не сказать, чтобы меня разом обуяла паника, но тоненький, едва слышный внутренний голосок стал нашептывать и капать на мозги: «Не сойти ли, пока не поздно, с дистанции? Не вернуться ли тебе, голубушка, обратно?». Не успела я поддаться такому пессимистическому настроению, как почувствовала, что меня кто-то нагоняет. Вот он поравнялся со мной. На миг в поле зрения попали спина и могучие загорелые руки, совершающие стремительные движения. Каждый взмах руки сопровождался мощным броском вперед. Не дав мне опомниться, пловец обошел меня справа. Какая наглость! Прямо в непосредственной близости от моего носа. ЭТОТ мог бы и подальше от меня проделывать свои маневры. Реки ему, что ли, мало? Но, как бы там ни было, я совершенно успокоилась. Думы о судорогах и спасительной булавке, что не захватила с собой, о чем горько сожалела буквально секунду назад, показались глупыми и недостойными спортсменки-разрядницы. Расстояние впереди больше не пугало. Оно казалось не таким уж большим и стремительно сокращалось. У меня будто открылось второе дыхание.

Между тем, мой неожиданный компаньон по покорению водных пространств уже приблизился к кромке заветного берега. Его безусловная победа в этом неожиданном заплыве-поединке подхлестнула меня, будто бичом, и я еще прибавила темпа…

Вперед! Во что бы то ни стало доказать: я тоже могу! Давай же, Полина, дерзай. Вперед, и только вперед!!!

Я доплыла…

Здорово запыхавшись, вылезла из воды, немножко потопталась, чтобы восстановить сбившееся дыхание, и стала оглядывать берег. Эта сторона реки была не очень-то приветливой. Высокий камыш, обвитые тиной и усеянные какими-то голенастыми букашками черные коряги, густые и колючие заросли дикой облепихи, мокрый песок, весь испещренный птичьими следами, и ни души кругом. Интересно, а где же пловец? Куда-то же он должен был деться?