Алексей Лухминский - Шапка Мономаха

– Я так спешил, что даже ничего не купил в холодильник.

– Ой, значит, ты голодный! Давай выскочим в какое-нибудь кафе?

– Только платить буду я, – и, ухмыляясь, добавляю: – Командировочные у меня ещё остались.

Ника притягивает меня за шею, и я слышу её шёпот:

– Наконец-то за меня заплатит мужчина… Ведь даже когда я бывала в разных заведениях с Вадимом, всегда платила сама.

Хочется ей сказать, что то, в чём она только что призналась, является одним из кирпичиков её разочарований, но удерживаю себя.

…Устраиваемся спать на моём диване.

– Только сейчас я в полной мере поняла значение слов: с милым и в шалаше рай, – тихо смеётся Ника, обнимая меня. – Знаешь, а я счастлива! Поцелуй меня, пожалуйста…

Утром мы вставать не торопимся. Во-первых, очень поздно заснули, а во-вторых, надо переждать очередь в ванную.

– Ну что, при утреннем свете я ужасно выгляжу с размазанным макияжем? – робко спрашивает Ника.

– Не говори глупостей…

В ответ целую её долгим поцелуем и ехидно заявляю:

– Вот из-за тебя я сегодня опоздаю, и хозяйка фирмы меня за это выгонит с работы.

– Хозяйка фирмы готова выгнать тебя на весь сегодняшний день, чтобы ты отдохнул. Согласен?

– С одним условием: если отдыхать мы будем вместе.

– Ты этого хочешь?

Молча киваю. Я действительно хочу провести этот день с ней. Уверен, что ей это будет приятно.

– Тогда я отложу свои сегодняшние дела, – с готовностью соглашается Ника и предлагает: – Съездим куда-нибудь… – и вдруг, наверно, испугавшись, что опять начала командовать, виновато спрашивает: – Может, ты хочешь… как-то по-другому?

Притягиваю её за шею и шепчу на ухо:

– Сначала по-другому, а потом обязательно съездим…

Ника оставалась у меня две ночи, потому что после первой мы целый день провели вместе, и из Выборга, куда решили всё-таки отправиться погулять, вернулись так поздно, что я предложил ей уже домой не ездить.

Я не переставал удивляться: со мной всё это время была совершенно другая, прежде незнакомая мне женщина. Мягкая и уступчивая… Как её поведение отличалось от того, которое демонстрировалось ею тогда, в пансионате! Отвечая на эти изменения, принимая их, я совершенно искренне был готов и сам вывернуться наизнанку, чтобы она чувствовала себя комфортно в своём новом состоянии. Мне хотелось быть с ней ласковым и предупредительным, и я очень старался быть именно таким. Чего греха таить, ведь раньше, с ней прежней, я был таким же нагловатым ловеласом, как и с другими своими женщинами. Как-то сама собой в голову пришла мысль, что если Ника ради своего чувства нашла в себе силы изменить своё поведение со мной, то просто необходимо то же самое сделать и мне. И необходимо это, потому что я хочу, чтобы она такой была всегда. Я этого очень хочу! Может, начал узнавать, что такое любовь?

Когда уже совсем перед сном я прижал Нику к себе и признался, что провёл самый счастливый день в своей жизни, то в свете ночника увидел на её глазах слёзы. На мой вопрос, почему плачет, она ответила, что тоже в первый раз испытала и поняла, что такое взаимное счастье.

Короче, голова у меня просто едет. Получается, что я… влюбился. Конечно, влюбился, если уже начал чудить! Сегодня на работе, выйдя в коридор, я позвонил Нике и сказал, что скучаю. И это было правдой!

Договорился с Костиком о своём визите. Хочу пообщаться. Ну вот возникла такая потребность… Хотя мы и не обсуждали с ним его отношения с Ольгой, но уверен, что они есть, уже хотя бы потому, что, когда я предложил встретиться, он не сразу назвал день и время. Наверно, соотносил нашу встречу со своими встречами с ней.

– Привет, Максим! – Костик, улыбаясь, пожимает мне руку и пропускает в квартиру. – Я очень рад, что ты наконец появился. А когда позвонил из Москвы, то у меня наступил просто шок.

– Тогда поговорить с тобой захотелось, – признаюсь я. – Там порой бродил по центру и сравнивал два города, вот и решил это обсудить.

– Поверь, я был очень рад, что тебе захотелось обсудить со мной то, что мне самому интересно. Проходи! Сейчас кофе сварю.

На кухне хозяин ставит на стол чашки и сахарницу, а я сразу сажусь на знакомый табурет и уже ощущаю некоторый дискомфорт, предвкушая предстоящий разговор.

– Слушай, Максим, можно попросить тебя об одной услуге? – наливая кофе, спрашивает Костик.

– Конечно! Что ты хотел?

– Понимаешь, дверь на лоджию перестала закрываться. Что-то случилось с защёлкой. От каждого порыва ветра распахивается… Может, посмотришь?

– Давай прямо сейчас?

– Ага! Пошли!

В знакомой комнате обращаю внимание на прикрытую пледом тахту. В изголовье лежат две подушки. Оч-чень интересно…

Прохожу к выходу на лоджию и отдёргиваю шторы. Вот и дверь. Ну – ясно! Защёлку заело, надо вынимать.

– Отвёртка есть?

– Сейчас!

Костик уходит в прихожую за инструментом, а я непроизвольно окидываю взглядом комнату. На маленькой тумбочке, стоящей около тахты, в свете, появившемся после отдёргивания штор, поблёскивает знакомый мне кулончик. Ясно… Значит, Ольга его здесь забыла. Ну что ж! Рад я за них!

– Вот! Такая подойдёт?

– Угу…

Только сейчас обращаю внимание на то, как он изменился. Раньше я порой видел его небритым и лохматым, а теперь всё в нём очень аккуратно и даже ухожено! Неужели это Ольга на него так повлияла? Когда мы говорили по телефону, я специально не спрашивал про их отношения, но теперь мне стало всё ясно и без вопросов.

Дверь я отремонтировал быстро, и теперь мы спокойно пьем слегка остывший кофе. Внимательно смотрю на Костика.

– Ты за прошедший месяц изменился. Не только внешне… – замечаю я как бы вскользь. – Это бросается в глаза.

– Оля меня подстригла…. И ещё сказала, что хочет видеть аккуратным. Она тут часто бывает. Всегда просит, чтобы я ей поиграл. Просит либо Шопена, либо Моцарта. Я играю, а она садится на тахту в уголок и иногда даже… на глазах слёзы. Однажды попросила меня сесть рядом и стала говорить, что ей стыдно, какая она плохая, как у неё было с другими парнями, ну и про тебя тоже… Назвала себя давалкой…

– Ну а ты?

– Ох, Максим… Мне так её стало жалко! Я сказал, что мне наплевать на это всё, потому что она мне очень нравится. Тут она совсем расплакалась. В общем, после этого рассказа я честно ей сказал, что ничего такого у меня в жизни ещё не было. Не знал, как она отреагирует, но решил, чтобы всё было по-честному. Боялся очень, что посмеётся надо мной… А она… обняла меня и поцеловала. Это был наш первый поцелуй.

– Извини, мне показалось, что она теперь тут часто… задерживается.

– Да… – он несколько растерянно смотрит на меня и торопливо сообщает: – У нас уже всё… по-взрослому. Даже ночевали… несколько раз вместе. После первого раза у неё потом дома был скандал, и она жила тут четыре дня.