Виктор Чунчуков - Колесо

– И что теперь? – тяжело вздохнул Рунов. – Меня не отпустят обратно?

– Катись куда хочешь! – разозлился Злыднев. – Мне ты не нужен, твоему богу, как ты успел убедиться, тоже. Мы испытали тебя, и ты оказался обыкновенным слабаком. Ты не можешь справиться даже с собой – со своим страхом, а ещё пытаешься объявить войну дьяволу. Страх – удел беззащитных, страх – это глупость. Но… ты не так безнадёжен, тебя ещё можно вылечить. Оставайся, и я покажу тебе силу. Настоящую силу, которая сможет перевернуть весь мир!

«Значит, лечить меня собрался… Силу хочет показать. Ну и как бороться с этой чертовщиной?»

– О чём задумался, изобретатель? Ты помнишь старика на кладбище? Он сказал тебе: выхода нет. Выхода нет! – повторил Злыднев и хрипло рассмеялся. – Потому что всё находится в твоей голове, и чтобы выйти и стать свободным, тебе нужно принять смерть. Церковь, кстати, поощряет такие ритуальные самоубийства. Садомазохизм и рабство там в почёте… Но мне не нужны тупые рабы с отёкшими мозгами, прославляющие своего незримого повелителя. Мне нужны люди! Мне нужны воины! Оставайся и делай свой выбор. Всё равно церковники объявят тебя сатаной, когда узнают о твоих опытах. То, чем ты занимаешься, абсурдно и нелепо. Пойми, нельзя сделать всех насильно добрыми! Невозможно изменить уже нарисованную картину, можно только перечеркнуть её на хрен и выбросить в мусорку. Пойми, дурья твоя башка, что войны неизбежны. Они будут всегда, так устроен человек. А знаешь почему? Потому что ему всего мало, потому что бог не дал ему больше. Даже жратвой не обеспечил вдоволь! И обрёк людей на вечную битву. Битву с дьяволом, то есть с самим собой и себе подобными. Думаешь, это просто так? Думаешь, это всё случайно? В каждом живёт дьявол, и в любой момент он может выйти наружу! Мир – это же система равновесия, ядрёна мать. Это – качели, которые раскачивает любой, кому не лень. Это всё херня…

Злыднев досадливо поморщился и выхватил из пачки последнюю папиросу.

– Я не собираюсь тут перед тобой выкаблучиваться. Люди делятся на две категории: живущих и выживающих. Настоящая жизнь – это сила, а не жалкое существование в ожидании чуда. И раз ты уж перешёл границу, мне хочется, чтобы ты остался жить.

– Если я откажусь, меня убьют? – бесцветным голосом спросил Рунов.

– Сто сорок четыре тысячи чертей! – выругался Дьявол. – Ты уже давно мёртвый. Никто не даст тебе, экспериментатор чёртов, безнаказанно нарушать действующие законы. Ни силы света, ни силы тьмы, если ты уж рассуждаешь по таким дурацким понятиям… Тем более сейчас, перед новой битвой.

– Какой битвой?

– Между добром и злом.

– Армагеддон? – удивлённо переспросил Рунов.

– Хреногердон! – передразнил его Злыднев. – Наслушались всякой фигни и строят из себя патриотов. Просто начинается большая игра, очередной передел власти. Развлекаемся мы так…

«Интересная логика. Куда я вообще попал? Похоже на конец света по-английски…»

– Ну что? Долго перед тобою распинаться? Последний раз спрашиваю: да или нет?

– Что значит «да» или «нет»?

– Не строй из себя окончательного идиота! Ты прекрасно всё понимаешь.

– Я ничего не понимаю! Если у меня есть свобода выбора, то я выбираю жизнь. Нормальную жизнь! И возможность заниматься своей работой…

– Нормальную, говоришь? А с этим тогда что делать? – Злыднев протянул сложенный вдвое листок бумаги.

– Что это?

– Твоё свидетельство о смерти…

– К чёрту! – прокричал Рунов и разорвал листок на мелкие кусочки. – Оставьте меня наконец в покое!

– Так с документами не обращаются, – неодобрительно покачал головой Злыднев. – Придётся тебе явиться за новой бумагой.

– Куда, зачем? Вы меня уже достали своими шуточками! Неужели, вам больше делать нечего?

– Увы. Я как раз и занимаюсь наглядной агитацией. Комплектую команду для будущего поединка. Так что, будем подписывать контракт?

– Какой ещё контракт? – Рунов обессилено рухнул на койку. – Почему вы именно до меня докопались? Вон, вокруг полно идиотов, заключайте с ними ваши дурацкие контракты!

– Хорошо, тебя никто не заставляет, – равнодушно проговорил Злыднев и вытащил из-под подушки мобильный телефон. – Пришлите в тринадцатую палату дежурного врача и пару санитаров! – распорядился он в трубку. – У меня здесь труп.

Юрий Николаевич мигом слетел с кровати и отбежал в противоположный угол.

– Чё так испугался? Убивать тебя никто не будет, ты же давно мёртвый…

Дверь шумно распахнулась, и в палату влетели двое санитаров с носилками. За ними торжественно вошёл врач, держа в руках объёмистую папку.

– Где покойник? – вежливо поинтересовался он.

– Вот, – Злыднев кивнул в сторону своего недавнего собеседника.

– В морг! – коротко распорядился врач.

– Хватит! – прокричал Рунов. – Я вам не покойник!

Но санитары не отличались излишней сентиментальностью, они схватили упирающегося пациента и ловко водрузили на носилки.

«Всё это уже было, – обречённо вздохнул Рунов. – В гробу носили, поминки справляли, и всё никак не уймутся».

– У тебя есть ещё полчаса, – вяло проговорил Злыднев, раскуривая невесть откуда взявшуюся папиросу.

– Катись к своим чертям! – выкрикнул Рунов, находясь уже за пределами палаты.

«Ну ладно, мёртвый – так мёртвый. И чего он от меня добивается? Как в сказке, твою мать, борьба против добра и зла, и дьявол переманивает меня на свою сторону. А с чего я вообще решил, что это дьявол? Они здесь все просто ненормальные! Что я изображаю из себя святого мученика? На фиг мне это надо».

– Стоп! Поворачивайте обратно!

Санитары остановились и удивлённо посмотрели на «покойника».

– Что уставились! Я вам русским языком говорю, отнесите меня туда, где взяли! Я согласен.

Носилки развернулись и последовали в обратном направлении. Санитары внесли пациента вперёд ногами в палату и вывалили на койку.

Злыднев ничуть не удивился второму пришествию учёного-изобретателя.

– Надумал?

– Что я должен делать? – вскочил Рунов.

– Тут всё написано, – он протянул несколько листов машинописного текста. – Изучи и распишись!

Юрий Николаевич бегло просмотрел бумаги и шумно выпустил воздух.

– Что за чушь?

– Контракт на будущий поединок. Как видишь, всё официально.

– И ты думаешь, я смогу принести какую-нибудь пользу? – язвительно спросил Рунов.

– Не знаю, – пожал плечами Злыднев. – Время покажет…

– Чем нужно расписываться, кровью?

– Зачем же кровью? У меня есть ручка. И печать.

– Давай сюда! Как вы мне надоели!

Рунов поставил на каждой странице свою подпись и швырнул бумаги в сторону Злыднева.

Тот, оживившись, подобрал листы и вытащил из-под кровати большой кожаный портфель.