Владимир Любицкий - Век годами не измерить (сборник)

– Разбиться попарно! Упражнение «насос» – раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре…

Лодка скользит по глади Охотского моря, и Стребыкин подмигивает Сергею Жигалову:

– А ты говоришь «купаться»!

Жигалов в ответ только улыбается, и в веселой игристой волне будто тонут картины вчерашнего вечера…

День проходит по обычному деловому распорядку: приборка, ремонт материальной части, обед, дневной сон – первый с начала похода спокойный и тихий, потом – непременные тренировки на боевых постах, А вечером…

Сергей Колуканов вынес на палубу разножку, баян – и все свободные от вахты, от командира до кока, слились в негромкой душевной песне:

А в это время…

В центральном посту С-56 – капитан-лейтенант Григорий Щедрин и руководитель похода капитан 1 ранга Александр Трипольский. Время от времени, несмотря на закрытый люк, их окатывает холодный водопад.

– Да-а, Григорий Иванович, – ёжится Трипольский, – боюсь, придется нам у штурманов по черпачку «шила» выпросить, а то как бы не простудиться.

– Не стоит, Александр Владимирович, – смеётся Щедрин, – у меня на этот случай командирский НЗ припасён. На растирку, только на растирку!..

Отряхнувшись от водяных капель, оба склоняются над картой Татарского пролива.

– Надо думать, Сушкин и Братишко уже выбрались из этой Татарской «трубы»?

– По времени – должны бы.

В этот момент лодку, завалившуюся на борт, окатывает новый водяной шквал. В пост вбегает вахтенный:

– Товарищ капитан 1 ранга, разрешите обратиться к капитан-лейтенанту Щедрину!

– Что случилось?

– Вода попала в снарядный погреб, залила электроприборы.

– Этого только не хватало! Командира БЧ-два ко мне! – командует Щедрин.

– Может, сбавить ход? – советует Трипольский. – Или уйти под воду?

– Под воду нельзя – скоро Амурский залив, как бы на мель не сесть. Да и медлить не стоит, пока мы в поле зрения японцев. Наоборот, я бы ещё прибавил…

– Ты, Григорий Иванович, конечно, человек азартный, но всё же не увлекайся…

– На дизелях! – командует Щедрин. – Средний ход! Рулевым держать курс!

На палубу то и дело обрушиваются водяные валы, то и дело проникая сквозь люки внутрь корабля. Внезапно лодка вздрогнула и резко сбавила ход.

– В чём дело? – прокричал на вахту Щедрин.

В центральный пост входит командир группы движения Чебукин:

– Товарищ капитан-лейтенант, беда. Вахтенный матрос Назаров не уследил за уровнем масла на левом дизеле и сжёг упорный подшипник.

– Чёрт знает что! – вскипел Щедрин. – Где вы понабрали таких специалистов, лейтенант? В Ванинском порту?

– Отставить, товарищ капитан-лейтенант! – осадил его Трипольский. – Люди устали, руганью делу не поможешь. Лейтенант, отправляйтесь к дизелям, лично контролируйте вахту и ремонт!

– Есть! – козыряет офицер, но спустя которое время возвращается: – Лопнул маслопровод правого дизеля!

От ярости Щедрин вне себя. Сжимая кулаки, начал почти беззвучно, с нарастающим гневом:

– Ты… ты понимаешь, лейтенант?.. Если шторм… если нас отнесёт к японскому берегу… в плен… Под трибунал пойдёшь!

– Товарищ капитан-лейтенант, разрешите доложить!

– Что ещё?!

– Мичман Овчаров предлагает запустить левый дизель вхолостую, а его насос переключить на правый дизель. Тогда можно временно идти на одном двигателе.

Щедрин на секунду задумался, но тут же оценил идею:

– А не дурак этот твой мичман… Как, товарищ капитан 1 ранга?

– Действуйте! – одобрил Трипольский.

Когда лейтенант вышел, Щедрин отер пот со лба и не то спросил, не то предсказал:

– И сколько ещё таких ЧП на нашем пути?

Петропавловск-Камчатский, Авачинская губа, 14 октября 1942 года

Над Авачинской бухтой нависло серое, без единого просвета небо. Вдоль по горизонту бугрятся разновысокие сопки, оттеняя белоснежные шапки Авачинского и Козельского вулканов.

К плавбазе, в которую превращен списанный по старости пароход, пришвартованы две подводные лодки – С-51 и С-54. На лодках идет обычная, будничная работа – драят, красят, ремонтируют. А из громкоговорителя, укрепленного на мачте плавбазы, раздается голос Левитана:

– Передаём сводку Совинформбюро. В течение ночи наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. На других фронтах никаких изменений не произошло.

На палубе плавбазы – командиры лодок Сушкин и Братишко.

– Как хочешь, так и понимай, – говорит Сушкин.

– Что ты имеешь в виду, Лев Михайлович?

– Позавчера, когда пришли сюда, первым делом кинулся просматривать сводки. И поразился: почти месяц утром и вечером одно и то же – «вели бои в районе Сталинграда и Моздока. На других фронтах изменений не произошло». И всё! Представь себе, что думают в эти дни наши жены, матери… Они ведь понимают: каждый день – бои, каждый день стреляют. По всей линии фронта! У кого-то, может быть, уже погиб сын, муж, брат. А им – «никаких изменений не произошло»!..

– А что скажешь, если нет перемен? Люди-то ждут вестей радостных…

– Не знаю… Мне кажется, нельзя так, двумя фразами… Это всё равно, как на вопрос «как дела?» человек отвечает – «нормально». Звучит – как «отстаньте, не ваше дело»… Твои-то как? Успели уехать из Ленинграда?

– Успеть-то успели, да ведь ехали ко мне во Владивосток, а я… Даже сообщить не смог, что ушёл, – на поезда ведь полевая почта ни писем, ни телеграмм не доставляет. Доберётся до Владика моя Надежда Васильевна с детьми, а меня нет. Я, конечно, попросил в штабе, чтобы встретили, с жильем помогли, но… сам знаешь, у них сейчас забот выше клотика…

Из репродуктора доносится:

– На днях гитлеровское командование объявило, якобы немецкие войска окружили и уничтожили южнее Ладожского озера 7 советских дивизий, взяли 12.370 пленных, захватили или уничтожили 244 танка, 307 орудий, 491 миномёт и т. д. Это сообщение немецкого командования от начала до конца является беспардонным враньём. Ни южнее Ладожского озера, ни в каком-либо другом месте гитлеровцы не окружали не только ни одной дивизии, но даже ни одного советского полка. Южнее Ладожского озера, в районе Синявино, в сентябре месяце советские войска предприняли наступательные бои. Целью этой операции являлось оттянуть часть сил немецкой армии с южного участка фронта. Эта цель была достигнута…

– Ох, побыстрее бы нам добраться туда, на север! – Сушкин сжал кулаки.