Владимир Любицкий - Век годами не измерить (сборник)

Сергей Чаговец попытался просто вынуть ключ из кингстона – не тут-то было! Надо было провернуть клапан. Оба взялись за штурвал, напряглись – не поддаётся. Перчатки долой, вцепились в четыре руки, упёрлись ногами в переборку – ни с места. Хорошо, Чаговец прихватил с собой небольшой ломик – можно использовать как рычаг. Но, во-первых, действовать приходится осторожно – как бы не сломать механизм, а во-вторых, руки, хоть и смазанные тавотом, предательски коченеют.

– А что если, – кричит Стребыкин и показывает рукой, – вставить лом прямо в горловину кингстона и чуточку отжать?

– Давай! – кивает Чаговец.

Раз, другой… Злополучный ключ шевельнулся и, провалившись ещё на сантиметр, застрял, кажется, ещё больше. «Постой!» – поднял Стребыкин руку и почти лёг в остатки воды на дне цистерны. Вглядевшись в зев кингстона, он кричит:

– Ты жми, а я попробую ключ выдернуть.

Чаговец горячечно замотал головой: опасно! Мол, если не удержу – без пальцев останешься. «Давай!» – решительно кивает Анатолий и снова плюхается в воду возле кингстона. Одной рукой он помогает Чаговцу отжимать клапан, а кистью другой охватывает ключ. Рывок, ещё рывок… Ухватившись обеими руками, он всё-таки выдергивает ключ из кингстона, и в ту же секунду клапан срывается с рычага, запечатывая отверстие. Оба радостно поднимают руки, чествуя победу. Теперь надо несколько раз провернуть клапан, чтобы убедиться в его исправности. Всё в порядке! Чаговец стучит по борту цистерны, подавая условный сигнал Грудину и Рощину. Когда давление в цистерне стравили, люк открывается, и оба водолаза карабкаются замёрзшими руками и ногами по скобам. Наверху их уже ждут: друзья помогают стащить костюмы, растирают конечности, Демьян Капинос примчался с горячим чаем. В отсеке появляется Братишко и обнимает каждого:

– Спасибо, моряки! Это… это… вы даже не представляете, что вы совершили!

А Чаговец, смущённо принимая поздравления, шепчет Стребыкину:

– Сейчас бы придавить… минут по шестьсот на глаз! Братишко, однако, расслышал реплику:

– Спать! Конечно, спать! Заслужили!

– Запевай! – командует мичман Лосев. И строй, уже набрав нужный темп на каменистой дороге, усеянной желтоватыми лужами, дружно грянул любимую: «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд…»

«Дивизия» шла, не пряча лиц ни от дождевых струй, летевших со стороны колючих скалистых сопок, ни встречных армейских машин, то и дело норовивших обдать из-под колёс фонтанами грязи, ни жителей, удивлённо или восторженно застывавших при виде громкоголосой «чёрногривой» команды.

«Партизанские отряды занимали города» – летело над головами, и в какой-то момент Анатолию Стребыкину стало смешно:

– Ещё подумают – правда! А всего-то в баню идём…

– А чего они всё едят? – донёсся из середины строя приглушённый голос Миши Богачёва.

– Резину жуют! – глотнув слова песни, объяснил Юра Нуждин.

– А зачем?

Казимир Вашкевич, как парторг, посчитал нужным внести в диспут политическую нотку:

– Не видишь – с голоду опухли. Вот и жуют!

– Придётся тебе с ними котлетами делиться, – бросил Богачёву Сергей Чаговец.

Строй сдавленно чмыхнул, и мичман тут же отреагировал:

– Р-разговорчики!.. Раз, раз, раз-два левой!

…Баня оказалась совсем не такой, как ждали, а лишь просторной армейской душевой. Но какой! Сверкая кафельной плиткой и никелированными кранами, она окутала подводников уютным, густым парком, с давно забытой щедростью окатила горячей водой, до восковой мягкости растапливая их задубевшие в море тела. Чаговец не стерпел этой нежнейшей «диверсии» и, повинуясь давней привычке, забасил во всю мощь:

Команда почти в сорок глоток подхватила: «греме-е-ел… бушева-ли-и».

– Эх, а всё ж сибирская банька позабористей будет! – заметил омич Павел Плоцкий.

– Сейчас бы веничек берёзовый! – мечтательно поддакнул Коля Фадеев.

– А мне б покрепче полок да Маруську под бок! – отозвался его тёзка Семенчинский.

С сожалением покидая душевой рай, моряки в раздевалке попали под овации. Так их встретили нежданные слушатели – американские моряки и солдаты. Но аплодисментами дело не ограничилось. Союзники бесцеремонно подходили к полуголым братьям по оружию, угощали сигаретами и жвачкой, дружески хлопали по плечам. Особенно досталось великанам – Виктору Бурлаченко и Сергею Колуканову.

– Рашен, гуд! Вери найс! О-кей! – эти возгласы раздавались до тех пор, пока Бурлаченко в сердцах не рявкнул:

– Идите к чертям, камрады! Что я вам, лошадь? Хлопают, как цыгане на базаре…

– А они у тебя хвост ищут. И рога! – опять «разгадал» тайный замысел Вашкевич. – У «красных» они обязательно должны быть…

Но Юра Нуждин, включив свой английский, пришел богатырям на помощь объяснил окружающим, что ребята стесняются. У него завязалась с американцами довольно дружелюбная беседа, и вдруг он воскликнул:

– Братцы, вы послушайте, что он говорит!.. Зыс неви, – обнял он за плечи коренастого военного моряка.

– Джон Тимбери, – с готовностью подсказал тот.

– Вот… Джон говорит, что две недели назад здесь были еще две советские подводные лодки!

– Какие? Не может быть! – раздались голоса.

– Йес, йес! – закивал Джон. – Ту рашен сабмаринз. Эл-фифтин энд эл-сикстин…

– Ну! – стал переводить Нуждин. – Две лодки – Л-15 и Л-16. И якобы тоже пошли курсом на Сан-Франциско, а потом – к Панамскому каналу.

– Слушай, – насупился мичман Лосев. – Кончай эту болтовню. Были б тут наши лодки – неужто мы бы не знали?.. Провокатор какой-то…

– Ноу провокатор, ноу! – горячо заговорил Джон.

– О-кей, – наскоро скомкал беседу Юра Нуждин. – Гуд бай, май френд, гуд лаки…

Ситуация прояснилась по возвращении на корабль.

– Это правда, – ответил на расспросы экипажа политрук Шаповалов. – Действительно, два наших минных заградителя – Л-15 и Л-16 идут впереди тем же маршрутом. А что нас не поставили об этом в известность – на то и есть военная тайна.

– Хороша тайна, – не сдержался неисправимый одессит Виктор Нищенко, – если о ней весь Привоз базарит!

Тихий океан

И снова поход. В рубке несёт вахту штурман лодки лейтенант Константин Тихонов, наверху – зенитчик Иван Грушин.

Этой ночью погода, кажется, дала океану отдохнуть от штормов и бурь. В небе – новолуние, поэтому звёзды сияют во всю свою красу, а лодка будто опоясана голубым ореолом – так фосфоресцируют мелкие морские моллюски. Таким же голубым мерцанием светится впереди С-55, в кильватер за которой, как и раньше, идёт 54-я.