Егор Киселев - Пригород мира

Не знаю, сколько времени я там простоял, безмолвно глядя на него. Чей-то голос окликнул меня и попросил отойти в сторону. Когда я обернулся, увидел довольно крепкого человека лет тридцати пяти в белом халате. Он с тревогой посмотрел мне в глаза, после на Павла и велел выйти из комнаты. На лестничной площадке было небольшое столпотворение. Люди были все с одинаково серыми лицами. Они пытались не смотреть мне в глаза, хотя каждый хотел узнать, что нашел я в комнате Павла. Врачей соседи вызвали сразу, как только мы начали ломать дверь.

По официальной версии Павел умер от анафилаксии – острой аллергической реакции на антибиотики, которые он принимал против ангины. Мне выпала нелегкая задача сообщить о случившемся его матери. Все тяготы похорон мы взяли на себя, а с ней я договорился, что разберусь с некоторыми его бумагами и документами, среди которых был дневник и рукописи его произведений. Именно эти документы я хочу представить вашему вниманию.

Ни содержания, ни формы его записей я не менял. Текст рукописи состоит из трех смысловых частей (или прочтений, как называл их автор): «детство», «университеты» и «оттепель», хотя сам Павел и не начинает сначала. Сложнее дело обстоит с некоторыми трудами, которые он писал в университетские годы. В число этих работ входит несколько повестей, частью незавершенных, частью таких, о которых Павел не желал никогда рассказывать. В определенном смысле эта рукопись является единственным ключом к его жизни, мостом, связывающим его труды с действительностью, в которой он жил. Этот свой самый главный труд Павел озаглавил «Пригород Мира».

Давайте попытаемся ненадолго отвлечься от привычных забот; сядьте, пожалуйста, поудобнее, расслабьтесь, отпустите все ваши мысли и тревоги. Оставьте спешку. Не торопитесь. Не прыгайте через предложения. Среди повседневной суеты человеку должна выпадать хотя бы минута, когда ему никуда не нужно было бы спешить. Пусть эта минута начнется сейчас, в час нашего знакомства.

Мне хочется, чтобы вы отвлеклись от всего постороннего и успокоили свои чувства насколько это только возможно. Мне хочется, чтобы вы передали все свое внимание во власть фантазии – оставим подозрительность! Представьте себе музыку: ритм, например, в привычные всем четыре четверти, не медленный и не быстрый, не важно ровный или синкопированный, главное – чтобы он мог заставить вас притоптывать в такт сильной доли, чтобы он был увлекательным и динамичным. Вы можете представить себе любую музыку, лишь бы она вызывала в вашей душе приятные эмоции и воспоминания, лишь бы вы могли проникнуть в строй набегающей звуковой волны и прочувствовать каждую ее каплю, почувствовать, например, как сопротивляется тяжелая струна бас-гитары, или как тихо вдыхает флейтист, или как барабанщик, осторожно ударяя тарелку по самому куполу, придерживает ее рукой, чтобы она быстрее затихла, или едва различимое эхо, выкрученное на синтетическом малом барабане.

Мне хочется, чтобы вы представили себе большой концертный зал, утопающий в приглушенном свете. Выберите подходящее для вас место. Представьте людей, окружающих вас. Вглядитесь в их лица, представьте себе их во всех подробностях, которые только придут вам на ум. Представьте все до мельчайших деталей: выражения лиц, цвет галстуков, искры от осветительных приборов, отражающихся в линзах очков, блеск камней в женских украшениях. Представьте себе, скажем, что все эти люди заворожены каким-нибудь совершенно фантастическим зрелищем, происходящем на сцене, космическим волнением, может быть, немного резким, но больше пластичным и красивым. Пусть это будет что-то яркое, легкое, но в то же время фантастическое и невероятное, например, выступление ультрасовременного шоу-балета, или какого-нибудь иного танцевального коллектива, или балета, или показательные выступления гимнастов, или, если хотите, фигуристов.

Не спешите, дышите спокойнее. Я хочу, чтобы постепенно вы перестали замечать отдельные слова и целиком погрузились в атмосферу нашего праздничного вечера. Осмотритесь вокруг. Представьте, как люди вглядываются в происходящее на сцене, и, не спеша, взгляните на сцену сами. Вспомните, (я не хочу намекать на какие-то конкретные коллективы) наверняка вы в своей жизни видели что-нибудь подходящее для такого случая. А может быть кто-то из вас сейчас может очутиться и на самой сцене, как когда-то в студенческой юности или в студенческом настоящем, если вы счастливчик, и вам выпало теперь учиться в университете. И если вы вдруг оказались на сцене, вспомните то волнение, которое испытываешь, выходя на затемненную сцену, считая секунды, когда зажжется свет, и музыка возвестит о рождении новой реальности. Я ничего не понимаю в танцах, но то, что демонстрировали на сцене наши студенческие танцевальные группы, порой приводило в восторг.

Но вернемся на наш концерт. Танец проносится по сцене, как верховой пожар по лесу, и вот зал, сраженный духом юности и свежести, взрывается бурей оваций, зрители аплодируют, кричат «браво», кое-кто, наверное, даже свистит, не будем оставлять и их в стороне. Представьте, например, как несколько человек стараются пробиться к сцене, чтобы подарить кому-нибудь букеты, или как оператор скользит объективом по зрителям. Зал долго не дает девушкам уйти, заставляя их снова и снова отвешивать поклоны, смущая их и, вместе с тем, продляя радостный момент. Но вот, занавес опускается, гул в зале постепенно стихает, световые пушки направляют на выходящую пару.

– Итак, поприветствуем еще раз наших ребят! – Обращается к залу ведущий. – Поддержим наши таланты!

Зал снова начинает неистово аплодировать. Ведущий тихим жестом призывает публику к порядку:

– Что же, Светлана, – обращается он к своей спутнице, одетой в длинное вечернее платье, – будем вручать номинацию?