Алексей Сухих - Жизнь ни за что. Книга первая
- Название:Жизнь ни за что. Книга первая
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447468187
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Алексей Сухих - Жизнь ни за что. Книга первая краткое содержание
Жизнь ни за что. Книга первая - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернувшись в Пермь, Сугробин отметил возвращение праздничным вечером с Бельской. Она была рада его возвращению, и никакой грусти в ней он не отметил. «Придираюсь» – подумал он. Начались занятия. Пятикурсники, получив утверждённые темы дипломов, и пройдя преддипломную практику, больше времени уделяли диплому и меньше гуляли. Двадцать седьмого декабря Сугробин оделся как на праздник, о чём не преминул поддеть его Крюков, и покинул друзей, когда на часах прозвенел полдень. В цветочном магазине купил три розы, спрятал их за драп демисезонного пальто, охраняя от мороза, и пошёл к Ольге делать предложение. Ему начало казаться, что она рада его молчанию. Он не звонил по телефону. Внутренний голос говорил ему, что она дома. Дверь открыла сама любовь.
– Какой сюрприз! – сказала Бельская.
Сугробин распахнул пальто, снял левой рукой шапку и протянул цветы —
– Это тебе, Белочка!
– Всё! – подумала Оля. – Пришёл с предложением. Всё кончилось. Кровь отлила от лица, и она побледнела.
– Что с тобой, девочка? Ты испугалась?
– Конечно. Ты такой торжественный. Сейчас скажешь, что любишь меня.
– То, что я тебя люблю, ты слышала много раз. Я пришёл сказать тебе, чтобы ты стала моей женой. Навсегда. Браки свершаются на небесах и заключив его, я обещаюсь любить тебя всегда и быть только твоим.
Оля молчала. Она готовилась к этой сцене и не была готова. «Броситься на шею, зацеловать… Сказать – согласна. Надо сказать ему немедленно» Но неведомая сила сковала её язык и ноги. Она опустилась на диван.
– Что с тобой, Белочка? – испуганно склонился над ней Сугробин. – Я сказал не так, как ты хотела услышать? Да? Я скажу по-другому. Мы поедем с тобой на новый год к Ивану Макаровичу и маме Тине. Иван Макарович простой красноармеец в отставке, но он три войны прошёл. Он мудрый, он тебя полюбит, и никто из моих родных слова поперёк тебе не скажет. Да и видеть мы их будем не часто. У нас своя дорога.
– Всё хорошо, милый, – отклеился, наконец, у Ольги язык от нёба. Но сказала она совсем не те слова, какие хотела сказать. – Только зачем спешить. Подождём весны, а пока справим новый год как всегда, будем петь, танцевать, любить…
– «Какая-то в державе датской гниль!», – сказал Сугробин за принца датского, отклоняясь от Оли. – Я ничегошеньки не понимаю. Два года дружбы и любви не рассказали мне о тебе ничего. И я отдал сейчас себя в руки совсем незнакомой мне женщины. Или что другое?
– Другое… – шептала внутренним голосом бедная девушка, сминая слёзы.
– Я подожду настоящего ответа. Но сейчас я не могу быть с тобой.
Сугробин вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Оля слышала его тяжёлые шаги по лестннце до первого этажа, стук хлопнувшей входной двери. И только тогда нервы её распушились.
– Ой, мамочки, – закричала она и зарыдала бескрайне и безутешно.
Из разрезаемого по живому узла брызнула первая кровь.
Возвратившаяся после работы Олина мама нашла дочку в бреду.
– Что с тобой, доченька? – кинулась она к ней.
– Он ушёл, мамочка! Что мне делать? Я люблю только его и он ушёл. И зачем я тогда поклялась, призвав в свидетели Бога!? Я же всё у себя отняла. Никто и никогда не станет в моей жизни Сугробиым. Уж лучше бы изнасиловали меня в тот подлый день, чем тащить на себе такую ношу, которая мне не нужна, – говорила Оля торопливо, бессвязно, горячо. – У меня сил нет никаких: одному писать письма про любовь, и беззаветно любить другого. Это ужасно. А напишу я в лагерь, что прошу простить, так он или там себя убьёт, или дождётся освобождения и прибьёт всю семью нашу с Сугробиным. И в любом случае на мне вина будет и перед людьми, и перед всевышним. А бабушка его на днях мне встретилась. —
– Помнишь ли ты, доченька, внучка моего, который красу твою девичью спас?
– Помню, – говорю, бабушка, помню. А у самой в голове только Сугробин и я с ним. И только мне решать. Грехов на мне на целую улицу. Мне же язык сковало. Хотела ответить, что согласна, и не смогла.
Оля снова заплакала. Мама гладила дочку и сама плакала. Ей нравился Сугробин. Она знала, что дочка любит его, и позабыла свою полудетскую любовь, которая оборвалась так трагически. Помнила она и отчаянный крик дочери: «Я клянусь перед Богом, что буду только твоей!» Всё проходит, но ничего не забывается. Там, в лагерях, её дочь единственный маяк для выживания. А Сугробин и его разбитая судьба!? Если б у них была просто интрижка!
А Ольге в бреду вспомнилась их шутка с Сугробиным, как государь разрешил графине самой выбирать мужа, а та отказалась и заявила, что не пойдёт ни за кого, а уйдёт в монастырь.
– В монастырь, – простонала она.
– О чём ты, доченька? – переспросила мама.
– В монастырь мне надо, в монастырь и молиться за обоих.
– Что ты, доченька, очнись. В какой ещё монастырь?
– Ничего не знаю, мамочка. Где наш папа? Он мудрый, он подскажет.
– Скоро подойдёт, моя девочка. А пока выпей капельки, успокойся и засни…
Сугробин ничего не понимал, кроме того, что почему-то получил отлуп. И ему впервые захотелось наорать на Бельскую и порвать все верёвки и ниточки, связавшие их в единое и неразрывное, как ему казалось, целое. Что она хочет!? Быть вечными любовниками? Вот в этом случае он поддержит Лермонтова и скажет, что « вечно любить невозможно». Жена, дети, семья. Это другое дело. Там любовь продолжается, продляется общим будущим, надеждами и свершениями. «Поеду к Ивану Макаровичу, – решил Сугробин, – один и прямо сейчас» И он уехал не позвонив, и не оставив записки.
К Ивану Макаровичу за день до Леонида приехала старшая дочь с детьми: мальчиком семи лет и пятилетней девочкой. И когда появился Леонид, в доме стало совсем весело.
– Хорошо-то как, – только и сказала мама Тина, убрав уголком фартука выскочившую нечаянно слезинку.
– Эх, почаще бы заглядывать надо было, – подумал Леонид. – Постарели они у нас.
– Когда будем баньку делать? – деловито спросил отец
– Только тридцать первого. Чтобы не успеть запачкаться мусором старого года, – ответил Леонид. – И водку надо купить на старые деньги. И на первое число тоже. Непонятно, как получится эта хрущёвская денежная реформа. Пока он что не проводил, всё время народ в накладе оказывался.
– Тогда пойду в магазин.
– И я пройдусь, – сказал Леонид. – Сестра, а сестра. Малышам ёлку поставить надо?
– Надо.
– Вот и прикуплю маленькую
Продажу ёлок Сугробин обнаружил рядом с автостанцией и выбрал пушистую, свежесрубленную полутораметровую красавицу. Продавец аккуратно перевязал ветки шпагатом и Леонид, прижав ёлку одной рукой к талии, пошёл в центр, к дому культуры. У афиши остановился и внимательно прочитал рекламу о новогоднем бале – маскараде, где обещалось веселье до упада под джаз – оркестр, в котором только девушки. По Союзу только что повторно с громадным шумом прокатился американский фильм «Серенада солнечной долины», где главную роль играл знаменитый оркестр Глена Миллера. И «Чу-ча» у студентов была на слуху. «Интересно было бы послушать», – подумал Леонид и в этот момент его крепко хлопнули по плечу. Он обернулся.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: