Ксения Сингер - Если Мельпомена выбрала тебя

Я проснулась еще задолго до побудки, с пониманием того, что головомойки не избежать. Ладно если только мозги промоют, хоть бы голову не оторвали. Они ребята лихие: в кандалы и в тюрьму. Главное, чтобы не досталось Джою и Якову. Для них это может иметь серьезные последствия.

За два часа до завтрака я уже в лаборатории. Здесь и находит меня Яков. Глядя на мой внешний вид, качает головой. Начинаю рассказывать, что я поняла, нашла причину потери управляемости и падения дрона здесь, в горах, и знаю, как это устранить. А он, абсолютно не слыша, что я ему говорю, взывает к моему разуму, что я должна подумать, что буду говорить генералу, поскольку каждое произнесенное слово может иметь последствия. Я не могу его остановить, а мне надо, чтобы он услышал меня и выслушал. И поэтому я ору, изображая фельдфебеля на плацу:

– Рядовой Яков, слушай, что я тебе говорю.

От неожиданности и удивления он замирает, замолкнув. Я же, воспользовавшись этой паузой, начинаю громким голосом рассказывать о взаимодействии интерференционно-дифракционных решеток в различных потоках с определенными параметрами и их резонансе, постоянно апеллируя к расчетам в моем отчете.

– Резонируют составляющие уравнений третьего порядка. Глянь сюда, при этих условиях они в разы перекрывает члены низших порядков.

Яков кивает и говорит:

– Чего ты так кричишь. Я все понял. Пошли.

Мы идем к генералу. У Якова к нему явное почтение, у меня никакого. Генерал, едва глянув на меня, приказал:

– Докладывай.

Ни здравствуйте, ни садитесь. Начинаю с постановки задачи и о решении, которое найдено. Аргументирую, почему было необходимо выбрать именно это ущелье. Вся моя речь отнюдь не экспромт. Может, генерал и Яков так думают, но это плод полубессонной ночи. Потом я рассказываю о героизме Джоя и говорю:

– Если вам необходимо его наказать, то лишь за то, что он, рискуя своей жизнью, спас нас.

– Ты видела нападавших?

– Я их очень хорошо видела через лобовое стекло вертолета.

– Сколько их было?

– Я думаю, чуть больше полусотни.

– Молодец, правильно оценила. Их было 54. Из какого оружия они вели огонь?

– У них были такие длинные цилиндрические палки с наконечниками. Они держали их на плечах. Вот ими-то они по нам и стреляли. Нас спасло, что их засыпало камнепадом.

Генерал как-то сжимается и весь конвульсивно вздрагивает. Мне кажется, что ему стало нехорошо и срочно нужен врач, а он начинает вдруг хохотать во все генеральское горло. Он пытается что-то сказать и не может. Наконец, пересилив себя, обращается к Якову:

– Ты тоже считаешь, что она решила задачу?

– Нет, я не одна, а с помощью Джоя и Рико.

– Яков, может, нам этот детский сад на КиссЮ отправить, если они тебе здесь больше уже не нужны?

Я не знаю, что такое КиссЮ, но очень надеюсь, что это не тюрьма.

– Да можно. Я только одного понять не могу, что могло вдруг спровоцировать такой камнепад. Не мог же он вдруг сам ни с того ни с сего в нужный момент и в нужном месте начаться.

Оба смотрят на меня. Я, не подумав, леплю:

– Нет, конечно, это…

И тут же поперхнулась, не могу же я им сказать, что это папа мне помог, меня направил и начинаю выкручиваться:

– Это если достаточно близко к скале подлететь. Нечаянно так получилось.

Оба смотрят на меня, потом друг на друга, потом снова на меня.

Мы выходим. Вижу, что Яков спокоен. Значит, пронесло. И здесь действует закон – победителей не судят.

После завтрака мне надо в медсанчасть. У меня там два дела: врач хотел еще раз посмотреть мои раны на голове во время смены повязки и главное – навестить Джоя. Предварительно справляюсь у дежурного медбрата о состоянии дел у раненого. Все внутри ликует: рефлекс есть и на правой ноге тоже. Джой лежит под капельницей. Одна нога и рука у него перебинтованы. Вторая нога, обутая в какую-то коробку, подвешена. Ему неудобно, что я вижу его в таком положении, но он все равно рад. Я благодарю его за наше спасение. Рассказываю, что мы нашли решение и сегодня после обеда уезжаем. Потом рассказываю, что у меня двое детей и мы все четверо дружная семья. Четвертого я не называю. Вижу, что эта информация расстроила Джоя. Я наклоняюсь и целую его.

– Алина, я тебя никогда не забуду.

– Джой, я тебя тоже. Спасибо еще раз. Я желаю тебе всего самого хорошего в жизни. Прощай.

Яков сопровождает нас до Скарди. Вертолет, на котором мы летим, значительно солиднее нашего лабораторного. Сдавая нас на руки молодому человеку, прощаясь, Яков говорит:

– Скоро увидимся. Тони довезет вас до КиссЮ. Там вы дождетесь меня. Я появлюсь примерно через три-четыре дня, и мы вместе полетим в Европу. Алина, я очень прошу тебя, только, пожалуйста, без фокусов.

Тони нас воспринимает, как будто мы два до неприличия потертых чемодана, которые хочешь не хочешь, а тащить надо. При этом лучше держаться так, чтобы никто не догадался, что они твои. Понять его можно. Сам он одет с иголочки, весь вылизан до блеска. Мы же с Рико образуем колоритную группу контраста на его фоне. Наши старенькие джинсы и линялые футболки органично дополняет фингал у меня под глазом, окрашенный багрово-красным цветом, шишка на лбу торчит, как рог, и еще перебинтованная голова. Вдобавок сползающие с нас джинсы, которые приходится постоянно поддергивать. Проблема в том, что мы никак не могли приспособиться к местному рациону, состоявшему в основном из мясных продуктов, а мясо ни я, ни Рико практически не едим. Мы оба и так не отличались могучим телосложением, но теперь выглядели, как два крепыша из дистрофического отделения. У нас была пара пересадок, и каждый раз мы летели в бизнес-классе, где приводили в некоторое замешательство стюардов нашим живописным внешним видом. От Сингапура мы продолжили путь на корабле, с которого мы, я и Рико, через несколько часов высадились под завистливым взглядом Тони в лодку, доставившую нас на атолл КиссЮ.

Встреча была такой, как будто только нас здесь и ждали всю жизнь. Мы, конечно же, понимали, что это счастье от встречи с нами, тоже являлось частью сервиса, но определенное настроение все равно такой прием создавал. В отеле нас усадили в удобные кресла в уютном прохладном помещении хижины, сделанной из тростника. Предложили прохладительные напитки, пока сервировали нам стол. Все было – высший пилотаж. Ни я, ни Рико ничего подобного в своей жизни не только не испытывали раньше, но даже не догадывались о подобном уровне сервиса. После еды нам сказали, что мы можем отдохнуть, если хотим, так как наша комната готова. Наши вещи уже там. На этот раз у нас была не только одна комната на двоих, но и одна, хоть и громадная, кровать, которая занимала почти половину комнаты. Во второй ее части находился маленький бассейн, заполненный водой и сверху усыпанный лепестками цветов.