Вадимир Трусов - Эха – на!

– Студент Нечипайло. Явился для отработки лабораторных работ. Отсутствовал на занятиях по причине спортивной травмы, полученной в начале семестра на тренировочном сборе.

Я, если честно, обомлел. Не ожидал я подобного даже от Нечи. Надо же такое придумать! Доцент Артемьев, и это было видно невооруженным глазом, был озадачен не меньше. Он поднял глаза на стоящего почти по стойке смирно орясину и некоторое время мерил его взглядом, явно находясь в некотором замешательстве, что же этому наглецу ответить. Артемьев был мужиком довольно неплохим, не чуждым иронии и чувства юмора. вполне сносно относившимся к раздолбаям, коих ему приходилось просвещать. Разобравшись наконец с собственным смятением, он откинулся на спинку стула, барственным жестом водрузил на нос очки в тонкой оправе, и спросил, смешав в голосе елей и ехидство:

– И каким же видом спорта, коллега, вы изволите столь серьезно заниматься?

Нечи помялся немного и потупив взор скромно произнес:

– Ну, это довольно редкий вид спорта… – и умолк.

– Так все же какой? Уж сделайте одолжение, просветите профана. – Артемьев пытался заглянуть спортсмену в глаза, и его бородка а – ля «всесоюзный староста М. И. Калинин» была нацелена на прогульщика острием клинышка, точно наконечник копья.

– Спорт редкий, элитный… Авиамодельный. – выпалил Нечи, вновь устремив на вопрошавшего почти детский незамутненный взгляд. Мы оцепенели. В жизни никто из нас ничего подобного не придумал бы! Из каких глубин сознания или подсознания вытащил братан эту бредятину?

– И что же? – озадаченно спросил Артемьев. – В данном виде спорта такие тяжелые травмы случаются? Что конкретно с вами произошло?

– Да вот, корда оборвалась и модель в голову прямо спикировала. В больницу пришлось лечь. – Нечи коснулся рукой волос в районе темечка. – Теперь догонять по учёбе придется. Справку в деканат отдал.

Никакой справки, понятно, у него не было и быть не могло. Но наглость, без вариантов, второе счастье. Доцент был настолько ошарашен экстравагантным объяснением, что просто указал Нечи на свободное место, добавив, что о графике отработки они побеседуют после занятия.

Порой Ежи, чувак дотошный и скрупулезный, ополчался докопать заслуженного авиамоделиста каким – нибудь каверзным вопросом, заранее зная ответ и тому имея печатные свидетельства. Однажды он подошел к Нечи держа в руках заложенный пальцем на нужной странице некий справочник и с не без сладенького яда в голосе спросил, мол, а сколько, ты думаешь, старик, стоило американцам изготовление артиллерийского линкора типа «Айова»? Нечи, куривший на кухне у окна, выдержал паузу, многозначительно затянулся парпироской, глянул в окно, и свысока так, одновременно с репликой выпуская дум, обронил, мол, столько – то миллиардов «ихних» зеленых рублей. Ежи в свою очередь ехидно осклабился и даже чуть поклонился в сторону Нечи от предвкушения его фиаско. После чсего озвучил, согласно данным справочника, совершенно иную сумму, и рядом не стоящую с ответом знатока – эксперта. Нечи постоял немного молча, вновь побуравил взглядом оконное стекло, а потом, не прерывая созерцания зимней питерской окраины, произнес поистине академическую фразу: «Ну, это они созвездели. Поспешили. Поэтому и ошиблись». И ушел, оставив оторопевшего Ежи в полной прострации.

Ирина Владимировна Красина, импозантная, миловидная, статная дама бальзаковского возраста начала лекцию по материаловедению с выяснения причин отсутствия некоторых студентов на её занятиях. Не минула чаша сия и меня:

– Вот вы, молодой человек, отчего – то по вторникам всегда на лекциях присутствуете, а по субботам вас нет, как нет. В чем проблема?

– Понимаете, Ирина Владимировна, – начал я, вставая, и, утвердившись во всеь рост, с неописуемой наглостью продолжил, – В субботу у нас материаловедение первой парой, а мне, уж извините, никак не проснуться вовремя. Сплю я, нет сил разомкнуть объятья Морфея. Однако моя откровенная бравада не произвели на Красину ни малейшего впечатления.

– А экзамен проспать не боитесь? – неожиданно вяло поинтересовалась она

– Нет, что вы. Даст Бог, экзамен придется на вторник.

Ирина Владимировна только махнула рукой в мою сторону и я сел на место. Разбор полетов, тем временем, продолжался. Наша дива была явно не в форме, то ли утомилась к концу дня, то ли ещё что. Вскоре она назвала еще одну фамилию, на что Ныряич, не мудрствуя лукаво, улыбаясь во весь рот, громогласно провозгласил, чуть приподнявшись над стулом:

– Ирина Владимировна, а мы с ним, – он указал на меня, – спим вместе! Ну, в смысле живем в одной комнате. – последнюю фразу Ныряича никто не услышал, ибо поток грохнул и зашелся смехом в единый миг, словно по команде. Доцент Красина постояла спокойно, потом, покачав головой, оснащенной пышной прической, присела за свой стол, поджидая пока утихнет гвалт. Её инертность была, наверное, самым правильным выходом из данной ситуации.

– Нечипайло, вы посещаете вторую мою лекцию Где вы пропадали весь семестр?

Нечи встал и укоризненно посмотрел на преподавателя.

– Ирина Владимировна. Мне неудобно при всех повторять, я же на прошлом занятии вам все объяснил. Извините, что напоминать приходится. Но мне, право, неловко…

Он как-то горестно ухмыльнулся и развел руками. Красина оторопело посмотрела на него и вдруг откровенно смутилась, даже краска щеки тронула.

– Извините, Нечипайло… Д а- да.. я помню – помню.. Ну, вы хоть конспект восстановите. Садитесь, садитесь. Все. Давайте начнем лекцию.

Нечи опять выкрутился. Ничего он, конечно же, никому не объяснял, и с прошлой лекции свалил после первого часа. Но смелость города берет. А если кто – то не в силах разобраться в душе истинного артиста, то извините. Это не наши проблемы. Главное —

результат. Так, собственно, нас и учили.

Я курил в коридоре, сидя на корточках, спиной к стене, в паре метров от своей комнаты. В кухне, судя по доносящейся разноголосице, и без меня народу хватало. Бухарин там, Чушка это точно, приволокся со своего семейного этажа с утра пораньше, точно хочет с Микитой поганку завернуть… Ага, Челентано с Лордовичем заявились, Клепа, Джон. О – о – о, кого я слышу! Сам Серж – гнилофан приволокся. Об чем базар, пацаны?

– Да я это, говорю, вон у Микиты болт такой длиннющий, что резьбы на слониху хватит. Он, когда на унитазе сидит, болтярой воду потянуть может, серьезно, как хоботом. А одной подруге как втер, та и чики – брики, по самые не могу. Вся уделалась…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.