Александр Сирота - Пропавшие

Все-таки, местный народ приезжих здесь недолюбливал.

– В общем так, – продолжил Коржаков, – сразу скажу, что я, как и все вы, не имею ни малейшего представления о причинах возникновения всех этих, ненормальных, или скорее, паранормальных изменений окружающей среды.

Мы все понимаем, с логической точки зрения – всего этого не может быть в действительности. Но все «это» теперь есть – так что логику давайте пока отбросим в сторону и посмотрим в глаза «теперешней» действительности.

– Во заливает! – подумал Андрей. – Что ж ты дядька-прокурор дальше запоешь?.. Умник…

– Поэтому, ребята, – продолжал Коржаков, – держите крепче свои крыши, чтобы их не сорвало. Кстати, люди, имеющие разрешение на ношение и хранение оружия должны обладать устойчивой психикой, не правда ли? Если, конечно, разрешение не за сало куплено… Еще, я думаю, медики и ветеринары по роду своей деятельности, тоже должны иметь крепкие нервы. – Александр Николаевич обвел пристальным взглядом всех присутствующих, те согласно закивали головами. Действительно, собравшийся здесь контингент можно было назвать вполне адекватными и уравновешенными людьми. Никто из присутствующих не стал бы орать о грядущем конце света или скором приходе антихриста. По крайней мере, не прямо сейчас.

– Медиков сейчас тут нет, – сказала Онищенко. – Все работники медпункта – приезжие. Они тут только три дня в неделю бывают… что поделаешь, бюджет не резиновый. А вот ветеринар у нас свой, хороший. Хоть и молодой, но опытный, и с нервами у него все в порядке… правда Славик?

– Ага, с нервами у меня пока все нормально. – Ответил темноволосый молодой человек по имени Славик. – Только вот не пойму – какое отношение ко всему этому э… мероприятию имею я? Мое дело животных лечить, а не фантастические загадки природы разгадывать. Чем я могу помочь? – разведя руки в стороны, он вопросительно посмотрел на Александра Николаевича, потом Светлану Владимировну.

– Ну, ты же можешь определить причину смерти животного? – Ответил вопросом на вопрос Коржаков.

– Ну… могу, не всегда конечно, но если есть известные мне признаки болезни, то причину смерти определить почти всегда получается… А у вас что, коровка прихворала?! – Cпросил он, зная ответ.

Все, конечно, понимали – никакой коровы у бывшего прокурора нет и отродясь не было. Шутка явно удалась, так как большинство присутствующих уже давились собственным смехом.

– Да нет, дружок, коровкой я пока как-то не обзавелся. – Коржаков натянуто улыбнулся. – Но вот два трупа, у нас имеются… и вид у них, скажу я вам такой, что я за всю свою карьеру ничего подобного видеть мне не приходилось.

Улыбки в момент улетучились.

– Тут, по хорошему делу бы, криминалиста-патологоанатома опытного надо, – продолжал экс-прокурор, – да и то я не уверен, был бы ли от него прок. Но поскольку криминалистов, и даже медиков у нас нет, то придется тебе… Вячеслав, хоть взглянуть, может, чего-то там и сообразишь.

– А кто умер?! Чего же вы сразу не сказали?! – воскликнула Онищенко.

Сейчас фраза – …Надо сейчас же разогнать толпу, в поселке есть трупы. Скажите, пусть расходятся… вспыхнула в ее сознании красной лампочкой. Она смекнула, Коржаков не хотел это оглашать привселюдно, дабы не подливать масла в огонь и так серьезно раскураженной толпы.

Охотники зашевелились, новость о трупах привела их в возбужденное состояние.

– Александр Николаевич, какие трупы? – Спросил Андрей. – Может подробнее расскажите?

– Сегодня, рано утром, ко мне домой прибежала женщина, звать ее, кажется Тамара. Вся в слезах, с бледным лицом и трясущимися руками. Сказала, что ее дочь и зять умерли вчера ночью от какой-то неизвестной болезни. Она рано утром пришла к ним домой узнать как у них дела. Говорит, что всю ночь не спала, словно предчувствовала какую-то беду. Многие матери чувствуют, если с их детьми что-то случается – это всем известно. Тамара, к сожалению, не ошиблась. Войдя во двор, она сначала постучала в окно – из дома никто не вышел. Входная дверь была приоткрыта. Она вошла внутрь и в зале увидела свою мертвую дочь, лежащую на диване и зятя, лежащего на полу. Их тела были черного цвета, словно обгоревшие после пожара, но абсолютно не поврежденные… Имею в виду, видимых физических увечий не было. Поэтому она решила, что они заразились и умерли от какой-то неизвестной болезни. Потом она спохватилась и заглянула в детскую спальню – ребенка там не было. Выйдя на улицу, она увидела девочку, свою пятилетнею внучку. Та сидела под забором, спрятавшись за каким-то кустом. Ребенок пребывает в шоковом состоянии. Девочка не разговаривает и не реагирует на вопросы. Просто молчит… Это и не удивительно в такой ситуации. Тамара отвела девочку к себе домой и сразу прибежала ко мне. Я попытался ее успокоить, насколько это вообще возможно в ее положении. Мы вместе поехали туда… домой к ее дочке и зятю. Я осмотрел дом и трупы – картина оказалась ужасающей. Тела абсолютно черные. Руки, лицо, даже ногти – все черное. Я имею в виду не цвет кожи афро-американцев, а абсолютно черный цвет… Цвет угля.

Глаза выглядят особенно ужасно. Остекленевшие и тоже полностью черные.

На лицах застыла гримаса немого ужаса, – Коржаков шумно сглотнул. – Зрелище, скажу я вам, не для слабонервных. Меня там аж мутить начало… Почему эта Тамара именно ко мне прибежала?.. Я уж, вроде как, и не при делах…

Глубоко вздохнув, Коржаков умолк. Слушатели даже привстали.

– Тут, конечно, сыграла роль ваша репутация… – предположила Онищенко, – вы же как-никак, прокурором работали. Да и к кому этой Тамаре еще бежать было, ко мне что ли?! Случись у меня по соседству или дома – не дай Бог, такое! – она постучала по крышке стола, – я бы, наверно, тоже прибежала именно к вам!

Вообще, я хочу сказать что рада тому, что именно вы взяли инициативу в свои руки.

У нас тут, скажем прямо, не детективное агенство собралось… и уж никак не Скотланд-Ярд… черт его дери! – Онищенко, не терпящим возражений взглядом главы вверенной ей общины обвела свою паству и официальным тоном отчиканила. – Ввиду случившихся чрезвычайных обстоятельств, я, как уполномоченный представитель центрального органа власти, прошу заметить на вполне законных правах, делаю вам официальное предложение: заняться расследованием чрезвычайной ситуации сложившейся в данное время. Лично я обязуюсь, в силу своих возможностей, оказывать вам всяческую помощь и поддержку. Для соблюдения процедуры сейчас напишу соответствующее распоряжение.

– Светлана Владимировна, не надо никакого распоряжения. – Слова главы поссовета польстили самолюбию Коржакова. – Сейчас не время распоряжений, заявлений и прочей бюрократии. Я, как и вы все, тоже ведь оказался участником этой канители, и разобраться в происходящем просто считаю своим долгом. Но если вам нужен мой официальный ответ – считайте, что ваше предложение принято. Сейчас я предлагаю создать некий импровизированный план дальнейших действий, хотя бы на сегодняшний день.