Валерий Протасов - Река времени. Дневники и записные книжки
- Название:Река времени. Дневники и записные книжки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447495671
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Валерий Протасов - Река времени. Дневники и записные книжки краткое содержание
Река времени. Дневники и записные книжки - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что я видел от литераторов? Помню, в юности от каждого писателя вещего слова ждал, а встречался всё с такими… Кроме черствости и суровости, или непонимания ничего не получал. После одного такого «обсуждения» лет десять на порог писательской организации не ступал.
А много ли каждый из нас от собратьев по цеху тепла да привета видел? Откуда бы, кажется, в писательском сердце, оголённом и чутком к добру и злу, столько чёрствости? А, между тем, чаще встретишь именно таких.
Река и ручейки
«Достоин или недостоин», ― судят литературные начальники и выносят приговор. Прежде чем судить о произведении, надо научиться уважать человека, его право слова.
Между тем, право это присвоено издателями, критикой, цензурой, как право первой ночи присваивалось сеньором. Литературные начальники разрешают и запрещают, выпрямляют, милуют и казнят. Но мысль человеческую нельзя остановить.
Всему своё место в этой жизни. Каждый ручеёк ищет свой путь к большой воде. И если перекрыть им путь, то может иссякнуть и большая река жизни.
Поэзия
К поэзии нельзя подходить с заведомой целью вычислить, найти ошибку. Но многие «критики» именно так и поступают. Их задача не насладиться ароматом цветка, а выискать тёмную точку на лепестке.
Песок в колесе
Поэзия – это музыка. Один неверный звук может нарушить гармонию стиха. Так песок, попавший в ось колеса, отдаётся при движении скрипом.
Макулатура
Огромная книга почти в тысячу страниц. Роман некоего Г. Поразительное сочетание грамматической правильности и пустоты. Каким надо обладать умением, чтобы соткать из паутины слов платье «голого короля»! Пример мастерства без души. Изумление фактом такого «творчества». Надо же написать тысячу страниц… ни о чем! Автор – преподаватель в Литературном институте, мэтр стиля. Может быть, его роман ― упражнение на тему формальных законов языка, вроде «глокой куздры». Здесь плоть языка разлучена с его душой. Но, скорее всего, автор так и представляет себе творчество.
И всё это легко проходит сквозь сито редакторства и идеологической цензуры. Может быть, здесь сыграл роль авторитет имени и близость к издательствам, в которых сидят его вчерашние ученики. Но в результате – макулатура на хорошей бумаге, занявшая место какого-нибудь, действительно, достойного произведения. При том, ещё и гонорар, тоже отнятый у другого автора.
Для чего существует литература? Конечно, для души, ответит каждый. Но ведь душа изменчива, как вода в реке времени. Сегодня одна, завтра другая, послезавтра третья. И литература передает эти изменения. Состояния души разные, но сама она одна.
Во всём какое-то торжествующее безумство, глумящееся над потерявшим голову здравым смыслом. Мы живём в царстве абсурда. Боимся здравого смысла, как ночные птицы света.
Когда люди перестают находить радость один в другом, а в жизни ― надежду и веру, они ищут то и другое в вещах. И мир становится похож на один большой универсальный магазин, где есть всё, кроме счастья.
Художественная выставка в Москве на Кузнецком мосту. Прошёл к художнику, чтобы сказать ему, что мне его живопись напоминает что-то из авангарда 20-х годов. Он оказался учеником Фалька, Лентулова. И, кажется, обрадовался такому голосу из публики.
Подошёл какой-то журналист с лицом, знакомым по телепрограммам. Спросил художника, а потом и меня, что больше всего не нравится нам в людях. Не помню, что ответил художник; я же сказал: грубость, та грубость, которая не слышит чужую душу. Журналисту это почему-то не понравилось. Вероятно, он, как и многие, отождествляет грубость с мужественностью.
Цыгане
На днях по дороге с рынка кучка цыганок. «Скажу всё, что было, что будет. Ничего не надо. Дай только ручку. Положи три рубля…». Еле отвязался.
Хожу мимо этих детей Ганга с опаской. Очень им кажется несчастным моё лицо. Так и кидаются. Профессиональный взгляд сразу угадывает жертву.
Письмо
Пришло письмо из «Нашего Современника». Благодарят за поддержку В. Астафьева. История с его рассказом «Ловля пескарей в Грузии», вызвавшим болезненную реакцию писателей-грузин. Но имени в прибавлении к «уважаемый» написать забыли. Мысли оказались нужными. Но о публикации ни звука. Сколько так было! Да, говорят, интересно, но… С этой своей откровенностью я так и не попал на борт парохода современности. Думаю, что место у меня там было, но его занял кто-то другой и плывёт себе спокойненько. А что если половина мест на этом пароходе занята не теми людьми?
Прогресс
Времена меняются – это верно. И что нельзя вечно стоять на месте – тоже правда. Но всё-таки что-то должно оставаться: не на пустом же месте новые ветки и листья на дереве растут. То, что называют прогрессом и чем-то совершенно новым, часто есть просто порождение человеческих заблуждений. Их может быть больше или меньше, чем находок, – и это вовсе не движение вперёд.
Время наше поспешное. Обязательно ли отказываться от старых ценностей только потому, что они вчерашние? В вечных образцах красоты столько жизни, что можно до скончания веков черпать из них гармонию, и мудрость, и здоровье. И никто от этого не устанет, и никто не пресытится. Да о пресыщении ли речь, когда большинство человечества не знает и этих ценностей? «Служенье муз не терпит суеты». Не надо спешить поставлять на житейский рынок множество скороспелок, гладких снаружи, но пустых внутри. Это я о переделках литературы для театра и кино.
По телевизору балет «Дама с собачкой». Чехов, наверное, посмеялся бы. Много эротизма, смелых движений, и совершенно нет чеховского чувства. П. – не Анна Сергеевна, а, скорее, инфернальная женщина Достоевского. Костюмы для русского балета… от Пьера Кардена. Сама стилистика постановки, танца не русская, в угоду европейскому модерну. Дух балета: физиология, а не чувство любви. Всё пластично, выразительно. Языком движений можно сказать очень много, особенно если не стесняться. Но опять-таки, разве это Чехов?
Много сейчас разных сценических прочтений литературы и при этом много отсебятины, никому не нужной, кроме постановщиков. Киношникам тесно в рамках литературы. Вот они и придумывают то, чего нет у писателя. Если у автора готовый образ, а вы в кино или в театре его переосмысливаете, то это искажение оригинала, посягательство на авторскую собственность.
Но если литературный образ дан намёткой, недосказанностью, тут ищите несказанное между строк. Тут свобода прочтения, но лучше в согласии с авторским замыслом.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: