Ведагор - Записки хирурга. роман

Если мужчина собирается ложиться в постель с девственницей после мимолетного знакомства, то и он, и она в данном случае очень торопятся. Самое главное – наверняка она не предохраняется от беременности. Поэтому желательно не начинать половой акт до того момента, пока вы все-таки не осознаете серьезности ситуации. Если мужчина более опытный, с его стороны абсолютно безответственно зачесть себе очередную победу. Необходимо делать все очень мягко и медленно, особенно если девушка напряжена, нервничает – даже если этого не видно с первого взгляда.

Иное дело первая близость для мужчины. Здесь многое зависит от опыта женщины, в руках которой находится чуткий инструмент, на котором она может сыграть любую мелодию. И она сыграла. Самому же виновнику торжества – Исаеву – было некогда быть к себе чутким. Его неутомимость и неопытность привела к появлению синяка над лобком. Наутро замученная женщина спала настолько расслабленно, что не сразу почувствовала прикосновения нетерпеливого Исаева.

Коммунальная квартира проснулась под те же звуки, под которые засыпала. И только в понедельник, шатаясь от истощения, будущий доктор заставил себя оторваться от увлекательного занятия и покинул сексодром, спеша на учебу.

Летом отец помог слушателю устроиться фельдшером на рыболовецкий сейнер. Отдых на судне был прекрасен, особенно ловля рыбы на самодур. Старые опытные рыбаки с одобрением смотрели на приготовления Исаева к утренней рыбалке. Узкая длинная полоска нержавейки, начищенная до блеска, с двумя зазенкованными отверстиями на концах; в одно из них продет вертлюжок для крепления к шнуру, в другое петелькой затянута тонкая прочная леска столбика, на котором через каждую пядь продет крючок на коротком поводке. Внизу столбик заканчивается сигарообразным, свинцовым грузилом – для того, чтобы при движениях вверх – вниз снасть не уводило в сторону. Крючок самодура – это предмет произведения искусства. Обычно его покрывают оловом для блеска. Конец остро начищен и изогнут по плоскости. Поводок специальным узлом крепко привязан к ушку. На свободном плечике крючка крепится либо разноцветные кружочки от изоляции тонких проводков, либо пестрое перо от водоплавающей дичи, либо разноцветные нитки мулине, либо сочетание вышеперечисленных предметов. И все это для того, чтобы хищная ставрида, привлеченная блесной из нержавейки, бросилась на пестренькие приманки крючков и с жадностью глотала их.

Сейнер лежал в дрейфе в 10 кабельтовых от берега. Исаев прикрепил столбик к шнуру, поплевал на руки и осторожно, периодически делая площадки на разных глубинах, стал спускать снасть с борта, противоположного направлению дрейфа. Уже на глубине метров 30 тяжесть в руке, державшей удилище с катушкой, исчезла. Леска шнура свободно изогнулась над водой. Рыбак стал выбирать слабину, вращая катушку свободной рукой, и вдруг почувствовал через удилище судорожные рывки внизу. Вот показались под верхним слоем воды блестящие молнии – это играла блесна и несколько серебристо – голубых черноморских ставрид. На нижнем крючке метался луфарь – охотник за хищниками. Судя по темпу клева, улов обещал быть приличным и военнослужащий – отпускник, приподняв столбик, отпустил его над пластмассовым ящиком. Свободной рукой он взял улов – рыба отчаянно трепеща, забилась об пластмассовую емкость. Таким образом, замирая от удовольствия, Исаев раз за разом в течение часа натаскал почти полный ящик.

Но на этом пополнение рыбных запасов для питания экипажа не закончилось. Сейнер дрейфовал до якорной глубины, где закрепился, с грохотом опустив на каменистое дно чугунный многопудовый грейферный якорь. Матросы стали готовить к спуску небольшую шлюпку, укладывали в нее сеть. Эта плетёная рыболовецкая снасть (матрос Миша называл ее дифаном) небольшой высоты состояла из двух стенок с различной шириной ячеи. Сверху на соединяющем стенки шнуре были поплавки, снизу на таком же шнуре – грузила. Местами были видны следы ремонта – аккуратно сделанных стяжек. Исаева посадили на весла. Был вечер. Дружеский разговор со знакомыми погранцами длился недолго. Шлюпка обметала сетью небольшую каменистую отмель, уходящую в море. Затем немного пошумели в воде. Под утро, начиная от сигнального буйка, стали осторожно выбирать снасть. Из ячеек снимали тускло блестевших карасей, ершей, окуней, кефали. Густой запах застрявшей в сетях морской травы завершал атмосферу праздника жизни. Тихо шуршала галькой волна, светился планктон вокруг двигавшихся весел. Молодые ребята в зеленых фуражках понесли на заставу важнейшую составную часть для сегодняшней ухи. Рыбакам тоже хватило на несколько дней. Сеть перебрали, шлюпку оставили на конце за кормой. Сегодня предстояло важное дело а, следовательно, надо было хорошо пообедать.

Итак, улов распределили между собой и пограничниками. В распоряжении экипажа сейнера оказалось несколько ведер рыбы, из которой самой ценной была, безусловно, кефаль. Несколько крупных ее экземпляров были с икрой и Миша, матрос – моторист, известный специалист по засолке решил обработать эту икру для дальнейшего употребления с пивом. Исаев вместе с матросами почистили около двух ведер кефали. Икра была осторожно извлечена из живота каждой рыбины едиными целыми блоками. Михаил очень щедро просолил ценный полуфабрикат крупной солью и оставил на некоторое время в отдельной посуде. Из остальных частей рыбы надо было сделать шкару и организовать праздничный обед. На камбузе дежуривший в этот день Исаев протопил печку буковыми поленьями и ждал команды специалиста – Михаила. Тот особо не торопился. «Спешка нужна при ловле блох и удалении аппендицита» – добродушно подшучивал он над будущим хирургом. Пока свободные рыбаки увлеченно забивали козла в кают – кампании (она же столовая), Михаил вместе с «коком» промыли рыбу чистой забортной водой и сложили рядками послойно в мармитку. Каждый слой рыбы пересыпался слоями лука, черного перца – горошка, солью и укропом в одному Михаилу известных пропорциях. В самый низ судка шеф – повар бросил пару листиков лавра. После неторопливых приготовлений рыбу осторожно залили пресной водой на 2 – 3 пальца выше ее уровня. С тем, благословясь, Михаил осторожно поставил посудину на раскаленную плиту. Дальнейший процесс не занял много времени: чудесный запах шкары начал распространяться минут через 10 после начала кипения и заставил козлятников собрать костяшки домино – у всех текли слюни. К этому времени подоспела и поставленная ранее картошка в мундирах. Добровольные помощники собрали соленые огурчики, порезали лук, хлеб, сало и выжидательно уставились на бригадира. Капитан решил не жадничать – он выставил пару пузырей столичной. Исаев начал разливать по глубоким тарелкам ароматную шкару. Мягкая уваренная рыба с приправами занимала почти весь объем посудин, на поверхности жидкости плавал прозрачный рыбий жир. Все сели и замерли над дымящимися тарелками, держа в руках стаканы, заполненные наполовину горькой прозрачной влагой. «За удачу» – кратко сказал капитан. Рыбаки, взявшиеся за стаканы жменями сверху, прикоснулись донышками вместе – получился звук, подобный шуму трения гальки на прибое. Все приняли на грудь и начали запивать ароматным бульоном. Продолжения выпивки никакого не предвиделось, и экипаж увлеченно занимался приемом пищи. Разговоров почти не было. Пока вся пища не была уничтожена, слышался только чавканье, шорох рук и стук ложек. Затем Исаев собрал посуду и поставил на стол тарелку с сахаром. На плите закипел крепкий душистый краснодарский чай. Теплый вечер, сытный обед и небольшая убаюкивающая качка располагали к мечтам. У всех было что – то свое: кто строил дом из самана в рыбацком поселке со странным названием Лондон, кто обсуждал проблему приобретения мощного мотоцикла «Урал» с задней скоростью, многие с пониманием рассказывали об уходе за виноградником, изготовлении вина. Разговор постепенно переключился как всегда на женщин и семьи. Исаев внимательно слушал изложение проблем, которые были ему пока внове, а точнее – вовсе незнакомы. Затем то один, то другой рыбаки начали насмешливо спрашивать будущего доктора о своих болезнях, о строении тела, показывали Исаеву грубые руки со шрамами и рубцами, спрашивали совета, как исправить тот или иной дефект. Видно было, что ни один из них даже представить не может себя больным. Они ни о чем не беспокоились и были твердо уверены: в случае болезни любой доктор поможет им. Это само собой разумелось. А как же иначе? Самоотверженный труд на благо государства предполагал бесплатную медицинскую помощь. Попытки курсанта рассказать о способах здоровой жизни встретил насмешку и непонимание. Все пошли спать. Михаил достал икру, положил ее на кусок стекла и покрыл таким же стеклом. Он сказал, что после того как она просохнет, станет янтарно – прозрачной и будет незаменимой при употреблении с пивом. Все спали. Исаев сидел на крышке трюма и смотрел на потухающий закат, метеоритный дождь в ясном звездном небе, перегороженном загадочным млечным путем. На душе было легко и спокойно. Он не мог и предполагать, какая грязная история предстоит ему в ближайшие дни.