Наталия Осташева - Паноптикум 7.49

Нет ответа.

– Дима!

Нет ответа.

В сторону: в наушниках что ли.

– Почему бы тебе не подписываться «бог афтер-эффектс, ведущий разработчик видеоматериалов эйчди-качества с соотношением сторон шестнадцать к семи», например?

– К девяти, – доносится из Диминого угла.

– А?

– Шестнадцать к девяти, – поправляет Дима.

– Кто-нибудь пойдет обедать? – спрашивает Катя.

– Я пойду, – встает Дима.

– Только я иду с ноутбуком, – предупреждает Катя.

– Ну, раз ты идешь с ноутбуком, – вздыхает Дима, – то я тебе, наверно, не нужен.

Невидимые метрономы отсчитывают целую паузу.

– Ну, Катя, твой ход, – устают от незавершенности зрители.

– У меня в голове такая звенящая тишина! – признается Катя.

– Вот вернешься ты, Дима, из Штутгарта, с жесткой немкой-женой, весь такой в татуировках, пирсинге и в кожаных штанах, – фантазируем мы, собирая Диму на конференцию.

– Ну нет. Кожаные штаны не для моих ног, – возражает Дима только по одному пункту.

– Это еще почему? – в глазах Кати неподдельный интерес.

– Потому что у меня ноги. – мнется Дима.

– Что, кривые?! – оживляются все. – И ты столько лет это скрывал?

– Дело в том, что нормальные ноги должны сходиться в пяти точках, – начинает Дима свой рассказ.

– А нормальные ноги толстого человека сходятся во всех точках, Дима! Во всех! И что с того? – раздаются голоса.

– В общем, у меня ноги не для кожаных штанов, – подытоживает наш кривоногий идеалист, но ко всем остальным последствиям поездки как будто готов.

– Я назвал одну из переговорок в твою честь, – говорит мне Вова.

– Это какую же?

– «Четыре сыра».

Диме пришел непонятный платеж на 1267 р. 90 коп.

– Тыща двести шестьдесят семь девяносто? – встревоженно спросили мы с Катей.

– Тыща двести шестьдесят семь девяносто, – испуганно подтвердил Дима.

– Блин, – сказала Катя, – этого не должно было произойти.

– Чего? – побледнел Дима.

– Этого не должно было произойти с тобой, известная же история, – сказала Катя.

– Да какая история?! – привстал Дима, чтобы лучше видеть Катю.

– Тыща двести шестьдесят семь девяносто, ты не ошибся? – уточнила я.

– Тыща двести шестьдесят семь девяносто, – подтвердил Дима упавшим голосом.

– Скверно, – донеслось откуда-то сверху.

– Да что такое? Я переживаю, вдруг какая-то полуслепая бабушка переводила полуслепому дедушке или своей подруге Зинаиде! – схватился за соломинку Дима.

– Одна девочка тоже получила однажды платеж на тыщу двести шестьдесят семь девяносто, не слышал разве? – произнесла Катя мрачным шепотом.

– И что дальше было? – спросил Дима, дрожащими руками открывая банку витаминов.

– Тебе лучше не знать, – сказала Катя.

– Постарайся просто не думать об этом, – порекомендовала я.

Сидим, ждем.

– Наташа, ты смотрела «Доктор Кто»? – спрашивает Катя, прерывая Димин бесконечный монолог про макароны.

– Нет, – говорю, – а что?

– У нас во дворе телефонная будка, и все говорят, что это Тардис. А я не понимаю, где смеяться, – говорит Катя.

– Тардис – это машина времени, которая могла маскироваться под разные предметы, – со знанием дела отзывается Вова, – но у нее чего-то там заклинило, и она застряла в обличии телефонной будки.

– О! Так-так. Пойду-ка всем расскажу, что у нас во дворе Тардис, – сообщает Катя.

– А что такое Тардис? – спрашивает коллектив.

– Вы что, не смотрели «Доктор Кто»? – удивляется Катя.

– Оксана, ну ты рада, что пошла с нами обедать? – задаю я вопрос с подсказкой.

– Д-даа. Да! – подтверждает Оксана.

– Наташа, а что ты хотела, чтобы она ответила? Что возмущена? – пытается намекнуть Катя, что Оксана может и соврать.

– Оксана всегда говорит правду, в этом ее ценность, – уверенно говорю я.

– Да! – кивает Оксана, ныряя в борщ.

– Борщ-то как? – спрашивает Катя.

– Борщ отличный! – говорит Оксана неразборчиво.

– И обстановочка, – подсказываю я.

– И обстановочка, – моргает Оксана морзянкой.

– А ребята вокруг? Ребята? Ребята – хо-ро-ши-е! – с нажимом диктует Катя, заглядывая Оксане в глаза.

– У меня лось! – говорит Саша, вскрывая свой киндер-сюрприз.

– А у меня вот такенный гепард! – показывает Катя вот такусенький кусок пластмассы.

– Я не вижу, что там у тебя. – говорит Дима. – Вижу твою руку и какое-то пятно.

– Надень очки! – требует Катя.

– Зачем? Просто, когда будешь подходить, чтобы посмотреть, кто у меня, захвати своего гепарда.

У нас в комнате объявлен месяц борьбы с уменьшительно-ласкательными суффиксами. За неделю не справились, поэтому – месяц. В основном мы сосредоточены на борьбе с этими самыми суффиксами в длинных монологах и кратких репликах Димы. Потому что именно Дима – любитель «рыбонек», «кнопонек» и прочих кексиков.

– Что в столовой вкусного было? – спрашиваю я у Димы.

– Макарошки, – говорит Дима.

– А мы что, закончили борьбу?! – делает вот такие глаза Вова.

– Макароны, – исправляется Дима.

– А еще? – спрашиваю я про еду, не про борьбу.

– Суп-п норвежский, – говорит Дима.

– Допустим, – говорю, – а еще?

– Бито… чки, – неуверенно продолжает Дима, – ну а как? Они же биточки!

– Битки? – предлагаю я.

– Биты́! – сурово добавляет Вова.

– Ладно: суп, макароны, биты, – твердо перечисляет Дима, – еще колбаски немецкие.

– Ты имел в виду… – подсказывает коллектив.

– Маленькие колбасы, – пробует вариант Дима.

– Какие? – спрашивает хор.

– Малые! Немецкие! Колбасы! – заканчивает Дима про второе и почему-то умалчивает, что в его жизни был еще и компот.

– Что-то я устала, – говорю под вечер.

– Ты устала, ты уходишь? – с готовностью спрашивает Катя.

– Ну нет пока.

– Ты устала – мы уходим? – с готовностью спрашивает Дима.

– И снова нет.

– А что тогда? – спрашивают оба.

– Ничего, работаем, – говорю.

– Сидим? – говорят.

– Сидим, – говорю.

– Сидим, работаем, – закрепляют.

– Наташа, знаешь такую группу «Блэк Саббат»? – спрашивает давно уже взрослая Катя.

– Конечно, знаю, – говорю я, – кто ее не знает.

– Вот у них типа прощальный тур и концерт в Москве.

– Ну, давно пора уже попрощаться. В пятый раз. Или какой там…

– А эта информация про концерт может быть кому-нибудь интересна?

– Ну как, легендарная группа, старперам будет интересно.

– Вот! Я знала, у кого спросить!

– Тут пишут, что какая-то Олеся после недели такого питания надела свое любимое платье, – Дима по колено углубился в сайт конструкторов еды, – от меня ведь в таком случае ничего не останется!