Нана Рай - Жертва ангела

Бессмертие. Раньше оно не тяготило меня, а теперь превратилось в тюрьму, из которой нет выхода. И впервые за столько лет любовь ворвалась в мое сердце и свела с ума. Ведь скоро я должна вернуться в Небесную долину, а моя душа рвется на части. Я больше не хочу быть ангелом, не хочу нести ответственность за людей. Я устала. Но быть слабым – удел смертных. И перед глазами услужливо вставали картинки из прошлого, напоминая зачем я сошла на Феникс.

Тот день стал отсчетом времени.

Наступил переломный год для жителей Феникса. Некоторые называют его нулевым, ассоциируя с ним начало новой жизни. Другие освященным. Но какое бы имя он ни носил, в этот день, разделивший лето на две части, 16 июля, 000 года, на планету сошли четыре небесных существа. Четыре ангела. Дочери главного бога Истины, бесполого, из-за чего женщины взывали в молитвах к ней , а мужчины – к нему .

Ангелы различались по красоте, силе, характеру. Не походили друг на друга, как яркие цветы, разбросанные щедрой рукой по полям. Но объединяли в себе одно – безмерную доброту и ум, которые несли людям. Жители Феникса приняли их, надеясь на счастье, и назвали небесных существ Земными Ангелами, среди которых была я.

Представьте, что летите над землей и ощущаете прохладный ветер, обвевающий лицо, видите разруху, царящую вокруг. Шаткие грязные лачуги, детей в оборванных тряпках, мать возле могилы ребенка, бездомного старика. Гибельная серость жизни перечеркивала все краски солнца. И лишь там, куда в тяжелую минуту обращены взоры людей, цветом надежды сияла Небесная долина богов.

Облака скрывали ее от ненужных глаз и не существовало посвященных, которым было дозволено хотя бы мельком заглянуть в обитель бессмертных. На небе, выше всех гор, находился Рай.

Воздушный замок из белоснежного пуха облаков, с бесконечно длинными коридорами, ведущими в одну единственную залу. Там на серебристом троне восседала Истина, моя мать, облик которой я никогда не видела. Так как вместо него мои глаза улавливали лишь золотое свечение, исходящее от неясного контура Бога. Мне и моим сестрам этого вполне хватало, и таинственное прошлое Истины оставалось загадкой для всех.

Я видела чудесный сон, спокойствие окружало меня, счастье переполняло сердце, и внезапное пробуждение не слишком обрадовало.

– Зайчонок, проснись! – звонкий смех жутко раздражал, как и любые звуки, когда тебя резко вырывали из абсолютной тишины.

– Эвелин, ну открой глазки. Истина уже заждалась.

Ага, как же! Стоит открыть глаза, как свет, исходящий от улыбки Жасмин, ослепит меня. Только у нее одной получалось так улыбаться.

– Эвелин! – вновь звонкий крик, от которого закладывало уши.

– Жасмин, мне кажется, она тебя слышит. Дай ей спокойно проснуться.

О, хвала небесам, я слышу разумный голос Оливии. Значит пробуждение будет более менее спокойным.

– Хорошо, хорошо. Я помолчу, – я представила, как Жасмин надувает пухлые розовые губы и корчит рожицу Оливии.

Эти две противоположности вечно ссорились, возможно, потому что их силы так различались.

Спокойная, холодная Оливия. Темно-синие глаза изумительно сочетались с прямыми волосами цвета ночного неба и бледной кожей. Челка прикрывала глаза и делала их еще таинственнее.

Оливия владела силой воды – любая жидкость подчинялась ей. И силой энергии – жаром, сжигающим все на своем пути. Этот дар принадлежал всем дочерям Истины, но мы боялись использовать его из-за огромной мощи.

Жасмин – хозяйка взрывного темперамента, получила в награду силу огня. Ее волосы переливались темно-красным цветом и достигали талии роскошным шелковым водопадом. А хитрющие зеленые глаза вечно подбивали на разные проделки, хотя, несмотря на буйность, сердце Жасмин оставалось бесконечно добрым, как и полагалось ангелу.

– Эвелин, – мое плечо нерешительно тронула нежная ручка Анны.

Тут я не выдержала и приподняла веки, встретившись с любящим взглядом ореховых глазок младшей сестры. Каштановые кудряшки забавно обрамляли овальное личико Анны, и в этом заключалась вся прелесть. Я и Анна оказались единственными в нашей необычной семье, у кого вились волосы. Но если локоны Анны завивались в чудный барашек до плеч, то мои спускались крупными спиралями до самой талии.

И силы у нас с ней так же отличались пассивностью, если не считать дар энергии. Я обладала странной способностью понимать, кому можно верить, а кому нет, всего лишь раз посмотрев в глаза, а Анна могла заглянуть в будущее вперед на пять минут. Поэтому, если сравнивать наши таланты с тем, что умели Жасмин и Оливия, мы существенно проигрывали. Утешало то, что в Раю редко когда приходилось использовать силы.

– Что за паника с утра пораньше? – я сонно приподнялась на облаке. Ангелам и божествам запрещалось приравниваться к людям. Этот негласный закон исполнялся всеми в Небесной долине богов.

Солнце действительно еще не взошло и за окном стояла темнота. Да и в самой комнате горела лишь маленькая звезда на прикроватном столике, освещая довольно тускло. Миниатюрные звезды заменяли нам свечи.

– Истина послала Колокольчика разбудить нас, но он не смог добудиться до тебя, – ответила Оливия.

Колокольчиком называли ангела на побегушках, который с радостью выполнял мелкие поручения. Представляю, как он гордился, когда сама Истина попросила его об одолжении.

– Но зачем? Неужели нельзя подождать до утра? – я, признанная соня, очень возмутилась.

– Видимо нет, и чем быстрее ты встанешь, тем скорее мы узнаем к чему такая спешка, – Жасмин схватила меня за руку и потащила с облака. Через секунду мы с криком и грохотом свалились на пол под пристальным взглядом Оливии и нежной улыбкой Анны.

– Эвелин, я не могу поверить в то, что ты старшая сестра, – холодно отчеканила Оливия, наблюдая за нашим ребячеством.

На самом деле ее слова ни капельки меня не задели. Я осознавала свою легкомысленность и с удовольствием отдала бы право первенства Оливии с ее твердым и правдивым словом и трезвым взглядом на вещи, но почему-то она стояла лишь второй по старшинству.

– Оливия, ты не права, – тихо заступилась за меня Анна, пока я поднималась и отряхивала воздушное платье, как шелк облегающее фигуру.

– Да, послушай Анну, – хихикнула я и, хитро глянув на Оливию, вдруг прокричала, – а иначе быть войне!

Под истерический смех Жасмин, я повалила строгую сестру на облако и, схватив маленькое облачко, подправила элегантную прическу Оливии. Однако не успела я оглянуться, как вокруг моей талии обвился обруч из воды и поднял в воздух. Так я и висела, пока сестричка приводила себя в порядок.