Сергей Рулёв - Запах жизни

Но вот снова со стороны улицы раз дались шаги. Размеренные и уверенные. Вадим внутренне подобрался – возможно, это именно то, чего они ждали. Шаги принадлежали мужчине средних лет в сером плаще. Вадим его явно не знал, поэтому, отойдя от стены арки, он остановился перед ним, преграждая путь, и сказал:

– Мужик, закурить не будет?

Мужчина остановился, посмотрел на стоящего перед ним парня и… ничего не ответил. Обычные, вполне нормальные люди так не поступают. Они отвечают либо испуганно, либо грубо. Этот же просто промолчал. Совершенно не ожидавший такой реакции на свои слова Вадим немного, совсем чуть-чуть, но все же растерялся.

– Ты что, мужик, глухой, что ли? – пытаясь придать голосу как можно больше грозности, поинтересовался Вадим.

Мужчина снова не ответил.

«В натуре он глухонемой, что ли»? – подумал Вадим, стараясь поймать его взгляд. Когда же ему это удалось, несмотря на сумрак, то он сразу же почувствовал пустоту в желудке. Тип, стоящий перед ним, явно не принадлежал к числу нормальных людей. Он преспокойно разглядывал Вадима, словно перед ним стояло какое-то жалкое насекомое – неторопливо и равнодушно. Буквально на секунду Вадима охватило чувство гнева. Но уже в следующую секунду оно бесследно исчезло, и он непроизвольно поежился, покрепче сжав в кармане рукоять выкидухи. Он как-то сразу понял, что на самом деле почему-то боится этого ненормального мужика. Но отступать было не в его правилах, особенно в таких случаях, как сейчас, когда на тебя смотрят твои же дружки, ведь это полный крах авторитета. Поборов в себе дурацкий страх, он решил не тянуть резину и перейти к главному вопросу.

– Слушай, мужик, хорош выпендриваться, мать твою. Гони бабки и шлепай дальше. Вадим выплюнул эти слова в лицо мужчине, совершенно не представляя, что же ему делать дальше, если тот снова промолчит. Мужчина действительно не проронил ни звука. Он только как-то странно склонил голову на бок, как это обычно делают маленькие дети, столкнувшись с чем-то не совсем для них понятным, при этом безразличное выражение, написанное в его холодном взгляде, нисколько не изменилось. Вадима это доконало.

– Гони бабки, падла, иначе порежу! – заорал он с истеричными нотками в голосе, выхватывая из кармана нож. Нажав на кнопку и увидев тусклый блеск выскочившего лезвия, Вадим почувствовал себя увереннее. Рукой с ножом он сделал запугивающий выпад в сторону мужика. Тот быстро отступил на один шаг, однако голова его так и не изменила своего положения, а губы так и не раскрылись для того, чтобы что-нибудь произнести.

«Точно – чокнутый», – подумал Вадим и обматерил про себя все, что только можно за то, что им попался именно этот придурок.

– Да оставь ты его, пусть себе валит дальше, – подал голос Бул, которому, похоже, надоело наблюдать эту комедию. Немного подумав, он добавил:

– Или дай, я с ним разберусь. – Это предложение подействовало на Вадима как иголка, загнанная под ноготь.

– 3аткнисъ! – огрызнулся он, сделав шаг навстречу мужику и продолжая сжимать в вытянутой руке нож.

– Мужик, гони бабки и разойдемся по хорошему, – сказал он и вдруг почему-то, совершенно неожиданно для себя, добавил:

– Нам много не надо.

Сказал, и тут же понял, что ляпнул лишнее. В сложившейся ситуации подобные слова не могут принадлежать настоящему заводиле. Вот если бы их произнес Паленый, то это было бы не страшно, а так… Нужно было срочно исправлять положение, и Вадим сделал то, на что в любой другой ситуации никогда бы не решился.

– Получи, козел! – рявкнул он и, размахнувшись, косо полоснул ножом по плечу незнакомца. Тот отшатнулся и посмотрел на порезанный рукав плаща, который стал медленно окрашиваться в красный цвет по краям разреза. Самое дикое заключалось в том, что даже сейчас мужчина молчал, словно рыба. Так – просто не бывает! Несколько секунд стояла напряженная тишина, хотя Вадиму казалось, что его сердце бухает на все пространство арки. Все еще вытянутая вперед рука с ножом дрожала так, будто он только что проснулся с великого перепою. В его голове билась только одна мысль: «Я сделал это, я это сделал…» Вот только было совершенно непонятно, что же делать дальше?

Внезапно затянувшуюся уже тишину разорвал дикий визг. Вадим обернулся так резко, словно его хорошо тряхнуло током. Визжал Паленый. Сначала Вадим подумал, что у того ни с того ни с сего поехала крыша, но когда он увидел, что тот от чего-то отпихивается, и когда разглядел, от кого тот отпихивается, по его спине потекли липкие струйки холодного пота.

Паленый продолжал брыкаться, но визг его оборвался – видно в легких закончился воздух.

Во вновь наступившей тишине Вадим услышал шорох от сотен бегущих по асфальту лапок. «Бачки… Мусорные бачки..», – подумал он. Ужас пригвоздил его к месту.

Бул повел себя совершенно иначе. Глухо вскрикнув, он бросился бежать в сторону улицы. Пробегая мимо Вадима, он задел его плечом. Это помогло Вадиму очнуться. Он тоже хотел побежать, но было уже поздно.

Три здоровенные твари прыгнули на него одновременно. Тройной толчок в грудь сбил Вадима с ног. Падая на спину, он попытался закрыть руками лицо. Он начал кричать, но удар об асфальт выбил весь воздух из его легких. Вадим почувствовал, как вцепились в его грудь острые коготки, а затем три хищно распахнутые крысиные челюсти с лязгом сомкнулись на его горле. Словно со стороны услышал Вадим хруст разрываемых на куски мышц и хрящей. Это был последний звук, услышанный им в этом мире.

Бул так и не добежал до улицы. Не меньше двух десятков крыс кинулись на него со всех сторон. Острые зубы впились в его ноги, руки, живот. От пронзившей все тело боли он завертелся волчком и упал на асфальт. Тут же несколько крыс бросились к его голове. Почувствовав их возле своего лица, Бул хотел истошно завопить, но его крик умер еще в глотке, так и не успев родиться.

Под аркой снова наступила тишина. С того момента, как Вадим ударил ножом странного мужчину, прошло не больше трех минут.

Мужчина в сером плаще постоял еще немного совершенно неподвижно, словно прислушиваясь, а затем склонился над телом Вадима, распластанном на грязном асфальте. Раскинутые в стороны руки еще конвульсивно дергались, но глаза его уже закатились. Из разодранного в клочья горла фонтаном била темная кровь, Она собиралась лужицей вокруг запрокинутой головы, густея и сворачиваясь в комочки прямо на глазах.

Мужчина медленно провел пальцами по порезу на собственном плече. Там тоже была кровь, и она тоже была настоящей.

Он выпрямился и уже собирался уйти, но тут его внимание привлек валяющийся на земле нож. Он поднял его, повертел в руках, разглядывая так же равнодушно, как до этого тело, лежащее у его ног, и потом бросил на асфальт рядом с мертвым Вадимом.