Галина Шаульская - Жизнь – это нечто большее

– Кейс! – воскликнула Сара из гардеробной, – я нашла твой портфель!

Она подошла ко мне и, протягивая сумку темно-коричневого цвета, заметила своим тонким голосом, указывая взглядом на инициалы на портфеле.

– Инициалы все еще стоят.

– Да, стоят, – не поднимая взгляда на нее, без эмоций ответила я.

«Элизабет К. C.» – инициалы при поступлении в университет. До чего же потрепанная эта сумка, она была у меня еще в школе, и все же она такая удобная и близкая мне. В ней хранится столько воспоминаний, что я не могла просто так избавиться от нее. Она была для меня куда больше, чем просто вещью. Наверное, именно по этой причине некоторые люди привязываются к определенной одежде, сервизу, месту, дню. Наступает какой-то момент, когда неодушевленные вещи приобретают для человека больший смысл, чем в него вкладывалось при проведении рекламной кампании и затем при его приобретении. Иногда наши воспоминания сильнее нас; они затягивают в штормовую воронку посреди открытого океана, превращая корабль настоящего в щепки, и лишь отголоски нынешнего мгновения гулом проносятся по палубе, ютясь в углах захвативших его воспоминаний.

– Почему ты не снимешь его? – поинтересовалась Сара, указывая на бейдж.

– Потому что он напоминает мне о том, кем я была когда-то, – вежливо ответила я.

– И о чем мечтала? – весело спросила она.

Я вздохнула и после мгновенной паузы, встряхнув головой, ответила:

– Да, Сара, и о чем мечтала.

Я мечтала о многом. Хотела пересечь земной шар: побывать в неблагоприятно развитых странах, поучаствовать в добровольческих экспедициях… Хотела многому научиться у этих людей, перенять у них хотя бы толику силы человеческого духа. Мечтала плавать на яхте и читать книги на ее палубе, укрываясь от палящего солнца шляпой с большими полями. Хотела станцевать на площади Санкт-Петербурга под проливным дождем и, промокнув до нитки, поцеловать своего парня, весело смеясь и радуясь моменту. Думала, что побываю в горах, на Эвересте, жадно глотая его обжигающе холодный воздух. Мечтала о том, что сделаю что-то стоящее, что буду предана своим чувствам, себе, что никогда не забуду о том, что главное богатство, которым я хотела обладать когда-то, – это жизнь, ради которой стоит умереть. Пока однажды все мои мечты не разбились о жестокую действительность, и я перестала чего-либо желать.

– Отлично выглядишь, – тихо произнесла я, глядя на Сару.

– Спасибо, – она искоса смотрела на меня и затем добавила, – это то платье, которое мы покупали с тобой в поездке.

Она опустила глаза, взгляд ее сделался отсутствующим, а вид несчастным.

– Помнишь, когда мы купили его, ты сказала, что однажды мы бросим все и изменим нашу жизнь так, чтобы платье подходило под нее?

– Да, помню, – монотонно произнесла я, продолжая собирать рюкзак.

– Как думаешь, мы когда-нибудь изменим ее? – спросила она голосом, полным надежды. Она не улыбалась, а только изображала улыбку лицевыми мышцами.

– А ты этого хочешь? – пристально смотря на нее, спросила я.

– А ты разве нет?

Конечно, я хотела изменить свою жизнь, но я входила в число тех людей, которые всегда что-то хотят с ней сделать, но что именно – они не знают.

– Я хочу, Сара, только не знаю, как и когда, – полным утренней усталости голосом произнесла я.

Она посмотрела на меня и, поморщив лоб, как бы не специально обронила:

– Наверное, как минимум тогда, когда с твоего мотоцикла мы пересядем на машину.

Я рассмеялась:

– Тогда покупай ее себе!

Она задрала нос и грациозным движением одной руки взяла рюкзак и сумку, поместив в другую шлем и телефон, так, что плечи ее вдруг приблизились к полу.

– Если я куплю ее, это будет означать, что наша жить вцепилась еще сильнее в ту почву, из которой сейчас растет дерево, – самоотверженно произнесла она и, набрав воздуха в легкие, продолжила, – и я не хочу, чтобы его корни стали настолько мощными, что со временем его будет все сложнее вытащить. – Она задумалась, а затем добавила. – Я не хочу, чтобы моя жизнь осталась здесь.

Да, она не хотела или, по крайней мере, думала, что не хотела. Так же, как и я. Сара на протяжении своей жизни старалась получить то, что искала изо дня в день; смысл, ради которого она вставала каждое утро.

Погода за окном хмурилась и, словно ощущая наше настроение, предлагала остаться дома.

– Как думаешь, Мистер Уиннерс оценит мою работу? – спросила я, показывая наброски рисунков на бумаге.

– Ты говоришь об оценке идеи, – подметила она, – или об оценке качества твоих рисунков? – не скрывая своего торжества, она рассмеялась. – Ты уж прости, Кейс, но твои руки предназначены явно не для того, чтобы переводить бумагу!

Я прекрасно понимала, что мои таланты в этом искусстве далеки от совершенства, и не была против ее насмешек, которые по своей сути были так же безобидны, как лягушка, что караулит насекомых в пруду, пугаясь посторонних звуков.

– Эй, это между прочим то, над чем я работала всю ночь! – изображая недовольство, произнесла я, ткнув ее бумагами в плечо.

– Для начала – по ночам нужно спасть, – однозначно отрезала она, сверля меня серьезным взглядом. – Если бы ты работала по ночам над своей личной жизнью, то нам не приходилось бы выслушивать от Натаниэля записи на автоответчике о том, как ему жаль…

Заметив перемену в моем взгляде, она остановилась, прервавшись на полуслове.

До чего же часто мы сталкиваемся с обманными ощущениями во взаимодействии с людьми, будь то прохожий на улице, продавец в магазине, или мужчина, сидящий за стойкой бара в помещении с приглушенным светом, или, быть может, та женщина, что в одиночестве стоит на остановке в зимнюю стужу. Мы поддаемся страху, навязанным стереотипам, тому, что прочли в книгах, отвергая свое внутреннее состояние – настоящее, то, что не подделать с помощью пары-тройки слов о любви и верности. Мы упускаем самое главное. Все, что требуется от нас, это позволять нашим любимым быть собой: заниматься тем, к чему лежит их душа, быть смелыми, сильными, когда-то слабыми – быть разными. Если мы с ними – значит, мы принимаем; если не принимаем – значит союз распадается. Все, что нам нужно, это научиться не привязываться. Научиться не влюбляться.

Когда-то мы учили таблицу умножения, ошибочно полагая, что это непосильный труд. Но мы сделали это, и у каждого был свой путь. Это так же, как и с Любовью – надо пройти, чтобы понять. Нужно отпустить все, что так сильно мешает, сковывает движения и заставляет держать оборону. Любовь стирает границы пространства, размывает четкие линии, расщепляет пустые эмоции. Она позволяет всему быть и видеть сквозь.

Никогда не думайте о том, что вы имеете право подчинить себе человека, его волю, дух. Изучить – вот все, что вы можете. Изучайте со всех сторон и не окунайтесь с головой в океан чувств, сделайте это немного позже – только тогда, когда вы будете знать этого человека и сможете честно ответить себе на вопрос, в состоянии ли вы принять его таким, какой он есть. Только тогда вы сможете позволить себе подобную роскошь, за которой придет истинная страсть, а за ней – последует любовь. Изучайте друг друга, изучайте прежде, чем влюбляться, и ничего заранее не обещайте.