Аркадий Крумер - Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля»

…И тут неожиданно разразился дикий скандал! И откуда бы вы думали? Прямо из обкома. Там по поводу рекламы было срочно созвано бюро обкома! Если вы думаете, что я шучу, так вы ошибаетесь! Обсуждение рекламы было по партийному жестким, но честным! Секретарь по идеологии от возмущения чуть не потерял сознание.

– Советские люди встречают Новый год только по московским курантам! – сообщил он присутствующим.

Эта новость всех очень обрадовала, и раздались громкие аплодисменты.

– А теперь полюбуйтесь на эту антисоветчину! – идеолог сунул прямо под нос первому секретарю нашу рекламу. – Это похлеще, чем «Голос Америки»!

…А когда они узнали, что за всем этим стоят два человека со странными фамилиями Крумер и Шульман, они поняли, где собака зарыта и ощутили всю опасность данной диверсии! То есть, по сути, мы с Шульманом вероломно посягнули на Новое время!

Короче, нам влепили строгие выговоры, но почему-то не уволили. Наверное, от того, что часы «Луч» были советские, а не какие-нибудь, не дай Бог, швейцарские!

А меня и Аркадия Шульмана потом долго мучили угрызения совести: во-первых, мы отвлекли обком от задач снабжения населения едой, и население из-за нас осталось не снабженным! А во-вторых, часы «Луч», что теперь скрывать, не были настолько точны, чтобы по ним встречать Новый год. И те несколько ненормальных, которые это сделали, конечно, прозевали приход одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года!

Суровый экзамен по «Сопромату» был в самом разгаре. А это, все знают, такой предмет, что если сдал, можешь, хоть жениться, хоть идти на заслуженный отдых, хоть требовать орден «За заслуги перед Отечеством».

И вдруг из аудитории пулей вылетает измочаленный Юра Пантелеев, хронический хвостовик, ветеран обучения и, оглядываясь на дверь, орёт злобно:

– Вот б-дь!

И тут же из-за двери раздается голос профессора Розина Ильи Абрамовича, интеллигентного человека:

– Сам б-дь! Учить надо было, Юра!

У Толи Гутковича, который жил в соседнем подъезде, была теща Соня, с которой у него отношения были холоднее, чем между СССР и США в разгар холодной войны. Казалось бы, банальная история. Но дело в том, что Толя Гуткович однажды потерял свою тещу! Не в смысле, что она отправилась в лучший мир, об этом Толя даже мечтать боялся. Теща была крепкой, как мясник из углового гастронома и, слава Богу, мучилась только геморроем, что имело свой плюс, потому что у Толи она особо не засиживалась. Толя Гуткович потерял свою тещу с мотоцикла ИЖ-56. Когда они выезжали на дачу в деревню Улановичи, теща еще сидела сзади, а когда приехали, Толя обнаружил, что тещи нет! А по дороге он нигде даже не притормаживал, быстрее хотел ее отвезти подальше. Но не вышло! Оказалось, что его теща Соня упала сразу, как они выехали за городскую черту, и сломала себе левую ногу в бедре, и по логике вещей, должна была за это сломать Толе черепно-мозговую коробку.

Короче, отношения с тещей после этого у Толи совсем не заладились, и скоро перешли в состояние молчаливой войны, хотя причина, конечно, была не только в ноге. Эх, не о таком зяте мечтала Соня! Сами они были из приличной семьи, держали место на Полоцком рынке в рыбном ряду и считались очень, очень зажиточными. То есть, ходили дома по персидскому ковру и даже в застойные годы уже садились на чешский фаянсовый унитаз «Ниагара».

А Толя Гуткович был не их поля ягода. Работа у него была говняная, он работал младшим техником на «Очистных сооружениях», где совсем было нечего украсть, ну просто, совсем! И где, кроме дерьма, вообще ничего хорошего не было.

А тут у Толи наступил юбилей. И теща Соня тоже пришла, хотя они уже к этому часу не разговаривали. При этом она специально сильно хромала на ту самую ногу!

И вот все сели за стол и за Толю выпивают и закусывают. А теща пригубит рюмку и сидит, будто дело происходит на поминках. А Толя, чем больше выпивает, тем сильнее возмущает его поведение тещи. А ее чистая тарелка ему просто мозолит глаза. И вот, когда выпили за то, чтобы Толя прожил до ста двадцати лет, а теща опять не выпила, и не закусила, Толя занюхал тост соленым огурцом, привстал немного над столом и, прищурив левый глаз, спросил у тещи с вызовом, но сохраняя достоинство:

– А хули же вы, мама, не закусываете??!

Липа Абрамович был в Витебске директором ресторана «Аврора». Ресторан был хорошим, и цены там не кусались, то есть за рубль десять можно было если не выпить, то закусить будь здоров! Но даже в таких хороших ресторанах иногда тараканы попадают на сковородку. И тут никто не виноват, эти твари снуют везде, даже в Кремлевской столовой, говорят, тоже водятся тараканы!

Короче, один подозрительный посетитель нашел в своей свиной поджарке свежее зажаренного таракана! Тут тайладцы бы слюнки до пола пустили, но этот посетитель, как назло, тайландцем не был. Но оказался крупным скандалистом! И начал качать права, орать, что он не за то воевална Малой земле, чтоб после победы над немецко-фашистскими захватчиками его кормили тараканами! То есть, притягивал сюда идеологию и шил политическое дело, грозясь написать лично Брежневу и вызвать Областную санэпидемстанцию. И тогда пришел Липа Абрамович, взял таракана за лапки и сказал:

– Вы что, провокатор, да?! Это же обычный жареный лук! – И тут же съел таракана.

Так простой еврей Липа Абрамович, не растерявшись в критической ситуации, спас престиж ресторана, который носил славное имя знаменитого крейсера «Аврора».

Потом его наградили орденом Ленина, но не за это, а за то, что партийному аппарату очень нравились в его «Авроре» «Цыплята табака» и «Котлеты по-киевски». К тому же Липа Абрамович никогда не брал с них деньги, и поэтому они твердо верили, что коммунизм уже давно построен.

Саратовцы в лихие 90-е чуть держались на ногах. Одни, потому что пили, вторые, потому что не закусывали. И вот, новоиспеченный фермер-оптимист по фамилии Коля Запашный пашет в поле. А времена не простые были, и наезды случались, и налеты бывали.

И тут вдруг рядом с его трактором неожиданно садится вертолет и из него вылетают хмурые мужики с автоматами. И какой-то толстый в костюме, видно главарь их, подходит к фермеру Коле и спрашивает хрипло:

– Дашь десять центнеров с гектара?!

А автоматчики при этом начеку, и направляют автоматы точно на Колю. И чувствует он, что им человека пристрелить, как муху прихлопнуть.

Ну, фермер Коля Запашный сразу на колени! И как завопит:

– Даже двадцать дам с гектара! Сколько скажете, дам! И трактор дам, и ферму, все забирайте, только не губите! У меня дети малые! У меня теща кричит по ночам! У меня камни в почках!