Николай Бодан - Армия жжот. Дневник офицера Советской армии

А уставы, это же целая наука,

Вам и в голову не придет, где и в какой области бытия искать ответ на вопрос, – «УГ и КС 172».??

Нет, нет, это не зашифрованный Шекспир со своим вечным «То bе, or not to bе, that is the question»..

Представьте на секунду, что офицер, у которого каждое слово в багаже и так на вес золота, кроме слов повседневного пользования, которых не жалко тратить, вдруг спросит вас:

– Ответьте мне, товарищ курсант, из Устава гарнизонной и караульной службы статью номер 172 наизусть.

Все! Это полный развал Советской Армии. Тут же рой вопросов, брожение в умах у огромной миллионной массы в «хаки».

Что значит «ответьте мне»,

– Ты же начальник, а я, «миллион в хаки» – дурак, ты спрашиваешь, приказываешь, а я отвечаю, выполняю и оправдываюсь.

Что значит; – «статья номер 172»?

Это вообще глупо, каждому школьнику известно -если Устав – значит – статья, не нравиться статья из УГ и КС, полюбишь из УК РСФСР, который с 14 лет практически знают многие, теоретически – почти все.

А номер – вот умора! Да у нас с детсада приучают строиться по номерам, а в «непобедимой и легендарной», которая по-пластунски только пол-Европы покорила, а ведь были страны и в полный рост: Ангола, Конго, Корея, Вьетнам, Сирия, и пр. и пр., так вот вы где-нибудь видели или может, слышали у самого живучего в мире танка, у самого быстрого в мире вертолета, у самого вертикального в мире самолета позывной – «голубая лагуна», «яркая звезда»?

Да они в природе, эти названия, существуют только у этих, у загнивающих. А у нас все реально – и позывные тоже реальные – «борт 66 ответьте, база 666 вызывает».

Вот и мы все на карантине и под номерами, согласно списка вечерней проверки, но нас это нисколько не смущает, так положено в армии, в настоящей армии, она там, в голубых просторах, за этим училищным зелёным забором – манящая, свободная, чуть-чуть пугающая, но совершенно другая армия.

Ни тебе нарядов по кухне, ни караулов, ни гауптвахты – я за время обучения в училище умудрился побывать на гауптвахте 5 раз -3,5,7,10 суток и один раз -нас патруль с Юркой забрал.

Выпили мы сильно в увольнении и уселись на лавочке в скверике, чтоб отдохнуть и придти в училище трезвыми.

По уставу военнослужащему срочной службы употреблять спиртные напитки запрещено, а устав мы чтили.

Но кто-же знал, что в доме напротив скверика жил военный комендант гарнизона, он нас в окошечко и узрел. Приехал патруль, Юрка сопротивляться не стал, он вообще только в комендатуре проснулся, а я вступил в неравную схватку с патрулем, убежать и бросить товарища я не мог, да и не бегают люди в таком состоянии вообще-то.

До утра, пока нас не забрал комбат, мы просидели с Юркой в одной камере.

А караулы – это же песня, стоишь на посту, зима, холодно, ночь, охраняешь этот чертов свинарник.

Тишина, темнота, никого, только полная голова мыслей:

«На хрена я в военное училище пошел, вон, все друзья в институты подались, сейчас вино пьют, с девчонками веселятся.»

Надоест самобичевание, снимаешь карабин с плеча, (по уставу в ночное время оружие должно носиться в положении для стрельбы стоя), но кто же его будет носить, если тебя никто не видит, и начинаешь охоту на крыс, их полно на армейском свинарнике, начиная от нач. прода, нач. столовой, вездесущих прапорщиков и заканчивая серыми зверьками и хотя «первые» наносят армии более ощутимый вред, охота разрешена, понятно, только на последних.

В уставе есть статья, в которой говориться: «… часовой должен умело действовать штыком и прикладом», вот и отрабатываешь эту статью практически.

Набегаешься, вспотеешь, штук 5—6 крыс штыком проткнешь, сложишь их трупики в рядок и чувствуешь себя героем – это не в детстве в деревне на свинарнике, да еще палкой с привязанным на конце гвоздем, а это на вверенном тебе боевом посту, да еще что- ни на есть настоящим оружием, заряженным боевыми патронами образца 1943 года.

Пост сдаем, считаем, смеёмся:

«Защитники Отечества, едрить твою в кандибобель!»

И опять забытый, один на всем белом свете.

Стоп. Какая-то тень. Вскидываю карабин и ору что есть мочи:

– Стой, кто идет? Голос из темноты отвечает:

– Разводящий с проверяющим.

Думаю: «Черт бы вас побрал, хорошо хоть за ловлей крыс не застали, Командую:

– Разводящий ко мне, остальные на месте.

Подходит Мишка Панин, сержант, мой « ком. от», всегда важный и слегка надменный. Отец у него полковник большая шишка в Подмосковье, так что Мишка в своем поведении не виноват, ему надо поддерживать статус «ну настоящий полковника сын».

– Кого привел? -спрашиваю я Мишку.

– Дежурного по училищу, – отвечает он.

Фигня, сегодня полковник Казымов дежурным, сейчас начнутся шутки-прибаутки в лучших традициях Советской Армии и предупреждение, что: «главное на посту- это не охрана и оборона, а не баловаться с оружием», -думаю я и командую в темноту

– «Продолжить движение!».

Подходит полковник Казымов, рожа недовольная – запах не нравиться.

– Первый вопрос, часовой, почему у тебя на посту такая вонь?»

– Свиньи, товарищ полковник!» – кричу я, вытянувшись по стойке смирно.

– Неправильно. Свиньи, как и полковники которые не на дежурстве, как я, ночью что? Отдыхают, – спросил и ответил он.

– А воздух это ты саонизировал при виде полковника, часовой, вот так!» И он негромко рассмеялся.

Чтобы научиться понимать эти шутки, надо в армии прослужить лет 15, а так тонко шутить могли только офицеры, начиная с подполковника.

Во весь голос заржал Мишка, шутку он понял, она ему понравилась. Он ведь потомственный военный, воспитанный на шутках с пеленок.

Мне было не смешно.

– Ладно, уже серьезно – неси службу как положено! Обращаю особое внимание на порядок применения оружия – десять раз спроси, а потом применяй, а лучше не применяй, не в Америке находимся, понял?

– Так точно товарищ полковник! – бодро ответил я.

Ушли. А я остался на посту один со свиньями, крысами и со своими мыслями.

– Вот закончу училище, получу лейтенантские звезды, буду хоть небольшим поначалу, но командиром. Не надо будет в караул этот «вонючий» ходить пол дурацкий по субботам стеклышком шкрябать, а потом натирать его мастикой, да и много чего будет не надо». И приободренный своей безоблачной будущей жизнью я подхватил карабин «На – плечо», распугивая крыс и мешая сладкому сну свиней, которые, как и полковники, по ночам отдыхают, принялся печатать парадный шаг.

Романтика и выправка – вот что привлекает пацанов поступать в военное училище, а рекламным щитом и главным агитпунктом Советской Армии были, есть и будут парады. Танки, ракеты в едином, монолитном строю четко чеканят шаг войны. Глаз любуется у подвыпивших колхозников, рабочих и «жидоватой прослойки», когда на площадь выкатывает вся мощь Великой державы.