Владимир Янковский - День ожидания. Телероман

Панорама столицы. Набережная Москвы-реки. Кремль. Красная площадь. Из Боровицких ворот деловито выныривают правительственные машины. Камера следит за одной из автомашин, которая мчится по московским улицам к Останкино. На заднем сиденье моложавая женщина лет сорока с небольшим в строгом сером костюме.

– Господи, ничего не успеваю с этой гонкой. Надо закончить книгу о Столыпине. Но когда? – разговаривает она то ли сама с собой, то ли обращаясь к помощнику, сидящему впереди.

На фоне этих кадров звучит голос диктора:

– Не пытайтесь угадать подлинное имя героя этой истории. Не ищите похожего в биографиях Владислава Листьева, Эдуарда Тополя, Владимира Молчанова, Александра Любимого, Владимира Познера, Сергея Доренко и многих других телевизионщиков и писателей. Главный герой нашего фильма Виктор Градов – собирательный образ, вымышленный персонаж, плод фантазии автора сценария. Вся его жизнь, которая сейчас пройдет перед вами, все, что с ним происходило и могло произойти, – это история нашей страны, наше с вами недавнее прошлое и недалекое будущее. Вот почему вы увидите на экране так много знакомых лиц.

Машина тем временем подъезжает к телерадиокомплексу в Останкино. Женщина выходит и в сопровождении помощника – молодого человека с характерной спортивной фигурой идет по коридорам студии. У одной из дверей с табличкой «Откровения» они останавливаются.

– Нам, кажется, сюда, Сергей? – женщина вопросительно смотрит на сопровождающего. Парень молча кивает и почтительно открывает дверь, пропуская женщину вперед. Их встречает журналист, усаживает женщину за столик.

Ассистентки прикалывают к отвороту ее пиджака микрофон, поправляют прическу. Помощник садится в кресло позади телекамер.

Зажигается ослепительно яркий свет. На мониторах идет реклама. Тревожно-красно замигало табло: «Тихо! Микрофон включен!» На мониторах заставка передачи. Ведущий, глядя в глазок работающей камеры, здоровывается со зрителями:

– Добрый вечер! Я рад, что из множества каналов вы вновь выбрали Общественное Российское Телевидение. В эфире очередные «Откровения». У нас сюрприз для вас: откровенничать с нами будет первая в российской истории женщина – кандидат в президенты страны – Надежда Викторовна Градова.

Режиссер переключает изображение на гостью студии. Градова, улыбаясь, приветствует зрителей.

– Первый вопрос, Надежда Викторовна. В одном из своих интервью Вы отмечали огромную роль отца в вашем становлении как личности. Если позволите, начнем с рассказа о нем. Хорошо?

Крупным планом лицо женщины. Затем оно размывается, изображение переходит на черно-белый вариант, хотя титры названия картины идут алым цветом: «День ожидания».

Старый одноэтажный родильный дом. Роженица, мучающаяся на больничной койке. Провоз ее в операционную. Трудные роды. Врач:

– У ребенка родовая травма, может не выжить, нужна срочная операция!

Хирург, склонившийся со скальпелем над тельцем новорожденного. Голос врача:

– Молодец, выжил, победил! Виктором надо назвать, победителем! Мамаше скажите, профессор Гаспарян просил сына Виктором назвать!..

Документальные кадры ХХ съезда КПСС. На трибуне Никита Сергеевич Хрущев, оживленно жестикулирующий.

Маленькая квартира с обстановкой скорее тридцатых-сороковых, чем пятидесятых годов. Железные кровати, этажерка, комод, огромный платяной шкаф, радиоприемник «Рекорд», швейная машинка «Зингер» начала ХХ века. В комнате двое – пятилетний малыш, играющий на полу и его мать, проверяющая тетради за столом у настольной лампы с белым стеклянным абажуром. Входит мужчина в тогдашней форме старшего лейтенанта Советской Армии. Он пьян. Офицер пытается поиграть с ребенком, но тот испуганно прижимается к матери. Отец тянет его к себе. Ребенок ревет все громче и громче. Мать урезонивает отца:

– Иди, проспись, глаза б мои на тебя не глядели.

Он не уходит. Вновь тянется к сыну. Мать отталкивает его руку. Отец бьет мать профессиональным ударом боксера. Ребенок истошно кричит. Мать гонит отца:

– Уходи, ради сына уходи, оставь нас в покое!

Возле памятника героям Октябрьской революции 1917 года с пламенеющим Вечным огнем идет церемония приема в пионеры третьеклассников. Звучат слова Торжественного обещания пионера Советского Союза. Камера выделяет из общей шеренги десятилетнего мальчишку. Черные брюки, белая рубашка. Звонким голосом:

– Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия, всегда выполнять Законы пионеров Советского Союза.

Ветераны повязывают галстуки всем, в том числе и ему. Пионерский салют в исполнении нескольких десятков мальчишек и девчонок.

Обычный школьный класс. Перемена. Шум, гвалт, жующие лица детей, в руках которых яблоки, конфеты. На передней стене кабинета, над доской – портрет Ленина. Кто-то из мальчишек достает резинки, одевает на пальцы, начинает стрелять скобками – сначала по доске, потом по портрету вождя мирового пролетариата. Несколько минут почти весь класс стреляет в изображение В. И. Ленина. Портрет рвется.

Звучит звонок. Класс постепенно успокаивается. Входит учительница русского языка, она же – классный руководитель, молодая женщина лет тридцати.

– Здравствуйте, ребята, садитесь! Кого нет в классе?

Все? Отлично. Начнем урок. Записываем в тетрадях сегодняшнее число – 10 октября, классная работа.

Девочка с первой парты у окна тянет руку.

– Что тебе, Маша?

– Нина Ивановна, а мальчишки Ленина расстреляли…

Учительница замирает. Непонимающе озирается, потом поднимает глаза, видит разорванный портрет. Садится на свой стул. Стискивает голову руками:

– Маша, сходи вниз, в приемную, позови Георгия Степановича…

В классе стоит тишина, которую принято называть гробовой.

Входит директор школы, моложавый, подтянутый мужчина лет сорока со спортивной фигурой. Класс четко, по-солдатски встает.

– Здравствуйте, 5 «Б»! Садитесь! Нина Ивановна, что произошло? – спокойно интересуется директор.

Учительница молча поднимает глаза к портрету Ленина. Крупным планом лицо директора. Его глаза сузились, веки задергались, на лбу выступили капельки пота. Несколько раз, словно в судорогах, забился кадык.

– Кто это сделал? – тихо, но очень строго спрашивает директор школы.