Владимир Янковский - День ожидания. Телероман

– Перед нами сегодня выступали директора заводов и фабрик, ректор транспортного института. Теперь, думаю, время послушать самих выпускников. От их имени слово предоставляется Виктору Градову, ученику 10 «Б» класса 641-ой школы нашего Заводского района.

Виктор выходит к трибуне.

– Перед смертью не надышишься, говорили древние философы. И, хотя у нас впереди вовсе не смерть, а всего лишь восемь выпускных экзаменов, я действительно в последние дни не могу надышаться воздухом родной школы. Сейчас нас здесь уговаривали идти работать на заводы, стройки. Дело нужное. Лично я для себя выбор сделал – надо идти работать, а вечером – учиться. Работать – потому что я единственный сын у матери и хватит сидеть на ее шее. Учиться – человек, мне кажется, всю жизнь должен учиться. Поступать думаю в университет, на исторический факультет…

Районное собрание выпускников закончилось. Расходились. Виктор подошел к Лиде.

– А вы куда собираетесь поступать, Лида?

– На факультет журналистики, в университет, – просто отвечает девушка.

– Но на дневное отделение на журфак, по-моему, не берут после школы. Нужен двухгодичный стаж практической работы, – удивляется Виктор.

– Знаю. Придется, как и вам, на вечерний, – нисколько не расстраиваясь, говорит Лида.

– Тогда еще увидимся? – надеется Градов.

– Если поступим, – обещает Лида.

Выпускной вечер в школе. Знакомый нам уже директор вручает аттестаты.

– Золотая медаль и аттестат особого образца вручаются Градову Виктору Евгеньевичу! Вскоре мы надеемся увидеть Виктора своим коллегой, учителем истории.

Пожимает руку, отдает медаль, аттестат, обнимает, целует.

Виктор проходит в зал, садится рядом с матерью и тем самым военным, но уже с погонами подполковника. Он тоже жмет Виктору руку:

– Молодец! Вот по этому поводу мы сегодня выпьем!

Мать толкает его в плечо:

– Гена, не порть мне сына!

– Не испорчу, не испорчу! А кто его пить научит, если не я? Ты что ли?

Университетский городок, вечер. Остановка маршрутного такси. Очередь – студенты, преподаватели. Виктор, помахивая кожаной папочкой, подходит к остановке.

– За кем буду? – обращается он к стайке девушек, стоящих в хвосте очереди. Одна из них оборачивается:

– За мной…

Они внимательно смотрят друг на друга.

– Лида…

– Виктор…

Подъезжает маршрутка – тогда это были «Рафики» – единственные в СССР микроавтобусы производства Рижского автомобильного завода, сокращенно «РАФ», отсюда и ласковое название в народе. Получается так, что все подружки Лиды садятся, только ей не хватает места. Девушки машут ей руками, готовые потесниться, но она остается ждать следующую машину. Сидя рядышком в маршрутке, они с Виктором едут по ночному городу.

Идут пешком по центральным улицам. Виктор несет довольно объемистый портфель Лиды.

– Что там у Вас, камни? – осторожно спрашивает Виктор.

– Нет, Толстой Лев Николаевич, «Война и мир» вместе с «Анной Карениной», – объясняет Лида.

– Вам нравится Толстой, Лида? – удивляется Градов.

– Очень. Правда, когда в школе первый раз читала «Войну и мир», то пропускала военные страницы. А теперь перечитываю, вижу – интересно! – восторгается Лида.

– Жаль, «Анну Каренину» в школьной программе не проходят, – вздыхает Виктор.

– Вы разве читали только программные произведения? – глаза у Лиды расширены от удивления.

– Нет, Лида, у меня мама литератор, да и классная отличная литераторша была, так что, как звали лошадь Вронского – Фру-фру – я помню, – спорит Градов.

– Боже мой! Из всей «Анны Карениной» запомнить только имя кобылы Вронского! – изумляется Лида.

– Лида, вы меня обижаете. Но «Война и мир» мне все-таки понравилась больше, – стоит на своем Виктор.

– Конечно, вы же будущий историк. Кутузов, Наполеон, Аустерлиц, Бородино… Интересно. А что в «Карениной»? Сплошные чувства, – скептически замечает Лида.

– Ну, чувства чувствам рознь. Эпиграф к «Анне Карениной» помните? «Мне отмщенье и аз воздам». У него много толкований. Мне кажется, подлинный его смысл в том, что мы сами себя за все в жизни казним. За все надо платить, даже за счастье. Вот и Анна заплатила любовью за любовь. Хотя с ее версией любви я и не согласен, – замечает юноша.

– А почему, Виктор? – удивляется Лида.

– Анна поглощена в любовь. Кроме любви у нее нет ничего. А так ведь нельзя… – объясняет Градов свою позицию.

Лида смеется.

– Витя, а вы любили кого-нибудь?

Он задумывается.

– По-серьезному, помните, как у князя Андрея, чтобы мир раскололся на две части – она и все остальное – еще нет.

Они доходят до ее дома на такой же, как у Виктора, старой одноэтажной улице.

– Вот я уже и дома. Спасибо, что проводили, – благодарит девушка.

– Пожалуйста. – Виктор протягивает Лиде ее портфель. Они оба с двух сторон держатся за портфель.

– Лида, можно… Я хоть иногда стану ждать вас на остановке маршрутки? – шепчет он.

– Почему хоть иногда? Можно и чаще, – улыбается Лида.

Нонкент в сугробах. Такое бывает не часто в этом южном городе. Виктор и Лида вновь гуляют по ночному городу. Городской стадион. Заснеженные ступеньки. Лида скользит, падает. Виктор валится вслед за ней. Хохочут оба. Он помогает ей встать, отряхивает снег с шубы, шапки. Сбрасывает перчатки, осторожно, нежно, по снежинкам, снимает снег с ее волос, выбившихся из-под шапки, с щек. У нее мокрые варежки. Виктор прячет их в свой карман, берет ее ладошки в свои руки, дышит на них, согревает. Целует ее пальчики. Потом притягивает ее к себе, целует глаза, лоб, щеки, губы…

Квартира Виктора и его матери. За столом трое – Виктор, мать, Васильев. Завтракают.

– Гена, знаешь, что Виктор задумал? – спрашивает мать.

– Пока не знаю, – откликается Геннадий Григорьевич, намазывая сливочным маслом кусок батона.

– Жениться! – возмущенно сообщает мать, отставляя в сторону чашку с недопитым кофе.

– Одобряю. Быстрота и натиск, как говорил Суворов, главные условия победы над противником. А над женщиной – тем более… – спокойно реагирует на новость подполковник.

– Нет, Гена, ты в своем уме? Куда ему жениться? Молоко на губах только обсохло, девятнадцати еще нет! – жалуется Градова.

– А тебе сколько было, когда замуж за своего благоверного пошла? – спрашивает Васильев.

– Девятнадцать, – уже спокойней произносит мать.

– Супруг, если не ошибаюсь, был на полгода моложе? – продолжает наступать подполковник.

– Не ошибаешься… – она всплескивает руками. – Ну, какой прок от ранних браков? Я ведь его отца выгнала. Пятнадцать лет одна. И потом, элементарные проблемы… Витя, вы где жить собираетесь?

Виктор, все это время молча поглощавший завтрак, поднимает голову от тарелки.