Филимон Грач - Мортал

– Ну, что, друзья? Будем переквалифицироваться на маркшейдеров? – перепачканный краской Рисовальщик сейчас походил на клоуна из провинциального цирка Шапито, а Эмигрант напротив, огорошенный последней новостью, насупившись, молча сидел в углу у камина.

– А мне не привыкать! – весело сказал Мечтатель и вдруг понимающе посмотрел на Эмигранта; – «парню следует сделать перестановку в душе!» – подумал он.

– В любом случае, – продолжил Рисовальщик, – отчаиваться не следует! В Небесной Канцелярии, – он глазами показал на потолок, – наверняка, не обходятся без собственных бюрократов! Так давайте же выпьем за чиновников в белых тогах! – в глубоком книксене выставив вперёд до локтя перемазанную в краске руку с палитрой, он кистью в воздухе изобразил несложную фигуру, в коей без труда угадывалась винная бутылка. Глядя на него, Эмигрант слегка повеселел, но сил у него хватило только на слабый кивок головой; он давно устал от бесконечных перемещений вникуда. И только Мечтатель долго уговаривать себя не стал:

– Правильно! – поддакнул он, – дуракам нельзя, а почтенным людям можно! – тут он ловко нырнул под стол, вскоре достав оттуда десятилитровую бутыль с мутноватой жидкостью, точь в точь такую же обнимал гайдук Сметана из «Свадьбы в Малиновке», – это как раз соответствует нашему случаю, – весело объявил он, и тут же принялся собирать стаканы на столе. Эм и не предполагал, что МП окажется такой разгуляйкой!

– А что? – ухватившись за бутыль обеими руками, Меч ловко разлил содержимое по стаканам; – как от бражки, некоторые воротят нос от правды? Хотя, ведь, всем давно известно, что правды нет, а есть лишь её верительные ориентиры! Ну, будем?

– Будем! – хором ответили остальные. Выпили.

– Точно! – вдруг отозвался Эмигрант, – Собака Года лает, а ветер вечности носит!

Меч с Рисовальщиком переглянулись; сказано было не к месту, зато отпала необходимость произносить второй тост.

– А ну, юмористы! – внимательно целясь по краям, Меч также быстро и точно разлил по гранёным стаканам желтоватую бражку;

– Ещё?

– «Будем!» – вторила ему булькающая тишина. Потом молча накатили ещё по одной. Вытерев пальцем седеющие усы, по традиции Мечтатель снова обратился к коробке с архивом, где всегда хранились его Чистые Белые Листы. На этот раз, эхом отразившись от волшебных предгорий, бражка будто сама расплескалась по гранёным стаканам, мутновато-жёлтая, с нифелями.

– Дивная вещь! – крякнул Мечтатель; – не то что дядюшкины изыски! Так, посмотрим, что тут у нас… – Меч раскрыл свою дивную коробку, улыбнувшись уголком рта; – можно сказать, здесь покоятся вещие сны! Иногда я и сам не брезгую послушать полезных рекомендаций! Тяните, кто первый? – Мечтателя занимало, с какой нерешительностью близняшка Эм попробовал тянуть свой листок, словно это был экзаменационный билет.

– Мне, вот, непонятно, Меч! – задумчиво прочтя адресованное ему сообщение, Рисовальщик черенком кисточки почесал свой затылок под съехавшим на лоб беретом; – как это следует понимать: «ненаписанные картины хранятся в запасниках других стран?» Не спеша отвечать, Мечтатель медленно перевёл хитрый взгляд на Эмигранта, словно спрашивал его: – «А тебе что непонятно?» Все уже давно успели заметить, что сегодня Рисовальщик принёс с собой необычную картину, она заметно бросалась в глаза на фоне замылевшего глаз пёстрого коллекционного вернисажа, преимущественно представленного образцами так называемой «салонной живописи». Небольшая по формату, она была написана в строгой дихроматической гамме и изображала плачущую свечу, но вместо пламени у неё был нарисован женский глаз с накрашенными ресницами и стрелкой в верхнем уголке. С его слов, название картины пришло Рисовальщику во сне, когда он увидел себя в компании похожих на себя людей. Называлась картина тоже странно – «Агент Чёрно-Белый». После четвертого стакана для удобочитаемости коллективно её переименовали в «свечу венчальную», ту, что приносит счастье! Прошёл ещё один час, так как ходики на стене протренькали половину седьмого вечера. Время на Земле не вечно, оно переходит от одного умершего к другому. По-мечтательски это называется «чаем на посошок». На перекрёстке всех космических дорог их было четверо. У Музыканта, например, его дорога оказалась самой длинной. Теперь они все возвращались домой, каждый своей дорогой. Сидя в кресле, Меч неспешно чадил своей вонючей гаванской сигарой, со смаком прихлёбывая остывший чай из блюдца, в то время как Эмигрант, счастливый обладатель почерневшего от времени мельхиорового подстаканника, словно впервые разглядывал с любопытством металлические завитушки на семейном геральдическом знаке, давно изученные им с детства до мельчайших подробностей, и только Рисовальщик, задумчиво глядя в дождливое окно, что-то набрасывал на листке, неотступно следуя за поводырём, шедшим впереди него по тесным закоулкам абстрактного мышления. Новое слово, подаренное ему сегодня Мечтателем, было «трай». Ироничное, по сути оно являлось эквивалентом английскому слову «дерзай». Его, наверное, следовало бы адресовать заметно погрустневшему Эмигранту, но людские судьбы пишутся на звёздах, а слова на небе. Отставив подстаканник в сторону, Эм опять повернулся к огню и стал разговаривать с ним, как с живым:

– Реки впадают в моря, моря граничат с океанами, но и у них есть свои берега, не так ли? Услышав эту фразу, Рисовальщик лишь замер на мгновение, но тут же продолжил опять мазать кистью по холсту, он словно ждал чего-то, потому что в его движениях появилась неторопливость, свойственная людям насторожённым, сосредоточенным на вопросе, происходящем не из звука, а из ощущения недосказанности.

– Хм! – Мечтатель отложил сигару, – видишь ли, мой друг! Когда сосуд наш полон, и мы бываем пленены! Да, да! Возвращаться необходимо, потому что эксперимент закончен! Мы шли по дороге, выложенной из умных книг и вдруг поняли, что использовали её лишь как опору! Но если вникать, что у тебя под ногами, то никуда, ведь, не придёшь?

– Знаете, я думал, что поступаю правильно…ну, когда первый раз поехал за границу…

– И? – Мечтатель стал мимикой подбадривать Эмигранта, – что?

– Ведь, я хотел как лучше! Мне казалось, что я поступаю правильно!

– М-да…Нам кажется, мы так думаем, мы уверены… Усложняя себе жизнь, мы делаем её качественнее, поверь! Просто пришло время вернуться к своим истокам. Идти от сложного к простому, это удел мудрецов! Важно понять, что прежняя жизнь полностью поменяла своё качество, но и теперь она также похожа на марафон со смертельным исходом, как это было и сто, и более лет назад. Старея, человек словно сыр стирается об тёрку. Стало быть…