Юрий Михайлов - Свой-чужой банк

– Хочу выкрасить волосы, стать блондинкой… Не возражаешь? – Спросила как-то жена.

– Возражаю… Зачем ты подстраиваешься под местных? Глупенькая, я люблю тебя такую, какая ты есть… А, впрочем, делай, что хочешь! У нас с тобой – «ночи разврата»!

– Тебя уже Иришка ревнует ко мне, замечал? Ты бы поласковее с ней…

– Ни фига себе… А я и не знал этого! Ну, женщины, ну порода?

После лета 85 года Зоя объявила, что она беременная. Она радовалась, как ребенок, говорила, что это Господь услышал ее молитвы. Это Он дает еще один шанс, скрепил ее дух, придал ей силы. Теперь она, вон, какая крепкая, загорелая, статная, и что родит она легко и просто.

Так все и произошло. Рожала она в местном стационаре, где были совмещены и больница, и поликлиника, и фабрика-кухня для приготовления детского питания. Бабушка Оля, сама медик, не отходила от Зои. Девчонка родилась крупная, белая, длинноногая, волосики пшеничного цвета, глаза – светло-серые, почти голубые. Господи, как радовалась Зоя:

– Она в вашу породу, – говорила жена Владимиру, а сама светилась счастьем, – в истинно – русскую породу Стасовых!

Назвали дочь Еленой, в честь бабушки Владимира – Елены Евлампьевны Стасовой, первой подержавшей на руках правнучку. Ну, а поскольку в семье сошлись две Елены, то младшую как-то потихоньку, незаметно для всех, стали называть Алёной.

Москвичи прислали телеграмму, поздравили, правда, довольно сдержанно, с рождением дочери, приглашали приехать, поскольку Зоина кооперативная квартира стояла пустой. А Владимир Иванович Стасов к этому времени уже успел дослужиться в местном индустриальном техникуме до должности директора. Зоя пошла учителем в школу, оставив девочек на бабушек – Олю и Елену. Ее английский и французский языки были безупречными, об этом говорили все не только в школе, но и в городе. Будущие абитуриенты записывались к ней за год, и она практически никому не отказывала, при этом, не переставая, говорила, что в школе она ничуть не хуже объясняет предмет. Денег Зоя не брала, эта была закрытая тема, чем вызывала явное неодобрение со стороны других репетиторов.

Так семья Стасовых врастала в среднерусские просторы с их небыстрыми и неглубокими реками и речушками, с ужением рыбы, травными покосами, сеновалами и парным густым молоком. Девчонки росли, как на дрожжах, ухоженные, сытые, крепкие. Иришка – со смоляными волосами, завитыми в крупные кольца, Алёна – пшеничная, почти голубоглазая, чуточку длинноногая, похожая на кузнечика.

Когда старшая дочь пошла учиться в местную школу, москвичи-родители-дед да бабка – поняли, что внучек им не видать, как собственных ушей. Во тьму таракань приехала бабушка Есфирь (та самая Фира), врач-психиатр, еще крепкая и любвеобильная женщина. В это время за ней ухаживал то ли седьмой, то ли восьмой претендент в мужья. Она сразу подружилась с бабушкой Олей, физиотерапевтом местного разлива, потом долго тискала девчонок, провела им полное обследование на предмет наличия и отсутствия всего женского. Увиденным она осталась весьма довольна. Особенно ей понравилась русская Алёна. «Это – уникум, это надо изучать, это чудо Господнее! Стасова Елена Владимировна, русская по отцу, еврейка по маме… Я более русской девчонки не видела. Я свожу ее в Израиль, там все лягут от зависти и не встанут. Оля, вы дадите мне ее на месяц-другой?».

– Родители не разрешат, мала еще…, – сказала «мама Оля», которую так называли теперь все – Владимир, Зоя, Ирина и Алена.

– Родители! – Требовательно позвала Владимира и Зою бабушка Фира. – Вы помните, кому вы обязаны любовью? Замужеством, наконец?

Родители закивали, покраснев, при детях.

– Поедем все вместе на родину Зоиных предков?… Господи, там оденетесь прилично, за копейки можно так отовариться, хоть в князья…

– Из грязи – в князи, – почему-то с грустью в голосе сказал Владимир Иванович. – Нет, баба Фира, – сказал он, – мы еще не готовы. Так, Зоенька? Дайте нам попривыкнуть, подрасти чуток. Это никуда от нас не уйдет…

Зоя подошла к мужу, обняла его со спины, тем самым как бы закрывая тему разговора.

Потом баба Фира и внучка Зоя долго шептались на кухне. Владимир понял только одну услышанную случайно фразу, сказанную женой:

– Пусть отец придумает, как переписать квартиру на Владимира… Тогда мы будем готовы к разговору.

И второй раз в их жизни психиатр Есфирь Ушеровна Авис сделала невозможное: отец Зои не только сумел каким-то образом переписать квартиру на Владимира, но и извинился перед ним в присутствии практически всех родственников с их стороны.

Стасовы переезжали в столицу больше года. Сколько было слез в школе у Зои! В парткоме техникума Владимира Ивановича за «измену малой родине» грозили исключить из партии и лишить права занимать руководящие должности. Девочки ни в какую не хотели уезжать без «мамы Оли» и бабы Елены. Владимир Иванович настолько комфортно стал чувствовать себя в родном городке, что, честно говоря, плевать хотел на столицу. Ну, и что, что он несостоявшийся доктор наук, что из того, что не получит в техникуме звания профессора? Времена-то, посмотрите какие: вузы закрываются, люди с голоду умирают…

Но переезд все же состоялся. Жили плохо, денег, если бы не репетиторство, практически не было. Конечно, родня со стороны Зои помогала, тут уж ничего не скажешь. Это тебе не русские раздолбаи. Тесть начал пристраивать зятя то к одной, то к другой теме, которые находили свое практическое применение и в фермерстве, и в лесоразработках. Нередко они стали участвовать в подготовке макетов-стендов для иностранных компаний, выставляющих свою продукцию на ВДНХ.

Но, по большому счету, заслуга тестя была в другом: каждый день, он, как дятел, долбал Владимира за докторскую диссертацию. Втянул его в науку, тот снова почувствовал вкус к брошенной теме. И что удивительно: через год он блестяще защитился в той же Менделеевке. Вот вам и новый российский ученый, умеющий не только защищаться, но и зарабатывать на своей теме. Еще через год Владимиру Ивановичу, заместителю заведующего кафедрой, с учетом директорствования в крупном индустриальном техникуме, присвоили почетное звание профессора.

ООО они создали с немцами уже как партнеры, 50х50 процентов. Дело пошло: тесть стал научным консультантом, Владимир Иванович – генеральным директором, с их стороны были еще главный бухгалтер и главный технолог. А вся производственная база со всеми вытекающими последствиями полностью стала немецкой. Обороты по итогам первого года деятельности фирмы превысили более 10 миллионов долларов США. Их компания практически полностью заменила металлические трубы на, назовем условно, пластмассовые, в газовом и коммунальном хозяйствах нескольких северных городов. И к моменту трудоустройства Ирины в банк, хотя она могла бы работать представителем отца в Германии, но не захотела, компания Владимира Ивановича оценивалась, приблизительно, в сто миллионов долларов.