Любовь Мульменко - Веселые истории о панике

Таня не обратила внимания или не захотела жертвовать ритмом, короче, продолжила гнуть линию страсти, а Жаннин крик о помощи проигнорировала. Тимофей – нет. Он немедленно отскочил от нарушенной Жанны сам и Таню тоже сдернул – ослабил давление на организм. Начал снимать матрас. Но Таня плотно обвилась вокруг Тимофея, увлекла к столу. Удобной высоты стол. Ладно, смирился Тимофей, сейчас быстренько стол, а потом я отстрелялся и чист и могу с правом спасать Жанну. Платье Таня смахнула, чулки оставила. Она всегда жила в чулках, зимой и летом, мало ли что. Тимофей знал об этой ее особенности, на свой счет не принял. Итак, дано: ярко-черные чулки, ярко-бледная плоть. Тимофей, пока снимал штаны, заметил, что такая грустная эта плоть, такая уставшая, а у Жанны-то еще вся жизнь впереди. Таня застонала как бы ободряюще, но на самом деле отвратительно неизящно. Тимофей закрыл глаза, сосредоточился. Не сработало. Он не мог.

Тимофей запер за Таней дверь и занялся наконец-то делом. Осмотрел Жаннино основание из изящных реечек. Две треснули. Тимофей нашел в кладовке деревяшки, распилил, подогнал, приладил и с удовольствием уснул на отремонтированной Жанне. И опять забыл свой сон, и опять запомнил, что забытый сон был о любви.

Следующую неделю Тимофей жил от сна до сна. Снов он ждал, а явь, стоящую между ними, натужно терпел. Иногда сон не шел сразу, и Тимофей лежал в ожидании. Молил: приходи скорее и обними.

Один раз вместо сна пришла некрасивая Лена-соседка с коньяком. Обниматься полезла довольно быстро. Напросилась в будуар. Жанну отметила, как только вошла – сказала: о-бал-деть. Уважительно пальпировала матрас, хвалила ткани, прославляла декор. Тимофей кивал: все так, Лена, ты права. Лена не унималась. Она нарезала вокруг Жанны круги: то почтительно прикасаясь к подушке, то полируя ладонью простынь. И вот тут Тимофей ощутил сигнал в груди. Лена нравится Жанне – такой сигнал. Лена тем временем неловко распределила свое тело на Жанне. Жанна это приняла как должное, даже не вздохнула. Молча одобрила. Тимофей растерялся. Он не ждал такой подставы. Иди ко мне, позвала Лена. Тимофей не шел, надеялся на Жаннину помощь. Ждал спасительного скрипа дощечки.

– Ну, Лен! – сказал Тимофей, не дождавшись. – Нуты что!

Отвергнутая Лена затеяла рыдания. Заполивала слезами подушку. Жанна как назло ничуть не рассердилась. Наоборот – еще больше полюбила такую ранимую Лену. Вдвоем они напали на Тимофея: одна укоризненно плачет, другая укоризненно молчит.

– Лен, я, – намекнул Тимофей, – я даже… я не знаю… я, наверно, пойду погуляю пока.

Тут Лена возмутилась. Волевым движением утащила волосы назад – в строгую прическу. Ушла, причесанная, в коридор и дальше. Приказала закрыть за ней, а больше, слава богу, ничего не приказала.

К Жанне Тимофей возвращался слегка так абстрактно виноватым. Быстренько выключил свет и юркнул под одеяло. Примерно через десять минут у Тимофея поехала голова, нагрелась кровь, а сердце вздулось и затряслось. Он вспомнил недобрым словом Лену, которая принесла такой злой коньяк. Лег на спину, задышал широко и небыстро. Но все без пользы, пульс учащался с каждой секундой, и Тимофей, который повидал всякое от своего организма, констатировал исторический максимум. Так худо ему еще не было никогда. Он опасался даже сходить на кухню за каплями, потому что малейшее движение могло спровоцировать роковой перегруз. Тимофей лежал смирно и ждал, чем закончится. Когда на рассвете он уснул – даже не уснул, а как будто потерял сознание на несколько часов – Жанна не показала ему ни одного сна.

Пробудившись, а значит, оставшись все-таки в живых, Тимофей безотлагательно бросил пить и курить. Пить – надолго, может быть, навсегда. Курить – на сутки точно, а дальше по обстоятельствам. Тимофей хотел усугубить здоровый образ жизни пробежкой в парке, но не нашел сперва кроссовок, а потом и сил. К ночи все показатели вроде пришли в норму. Тимофей померил перед сном давление. Замахнул пустырника для надежности. Лег без пяти минут двенадцать, биоритмически грамотно. В шестом часу утра Тимофей, так и не сомкнувший за все это время глаз, понял, что разучился спать.

Завтрашняя ночь, как и послезавтрашняя, подтвердили его гипотезу. Строго говоря, под утро Тимофей все же отключался на пару часов, но это его не спасало. Жанну Тимофей заподозрил где-то неделю спустя. Он, конечно, стыдился этой идеи, корил себя за мнительность и ненаучный подход, но решил в порядке эксперимента поспать в соседней комнате на диване. Эксперимент провалился – бессонница не отступила. Но мысли о демонической природе Жанны не отступили тоже. Ну а действительно, вдруг Жанна такая мощная, что способна влиять на Тимофея даже через межкомнатную перегородку.

– Может, ты просто добухался, Тимофей? – спросил Хромов. – Может, это делирий?

Тимофей объяснил, что уже вторую неделю не пьет. И не спит!

– Потому и не спишь, что не пьешь.

Хромов набрал в поисковике: Жанна кровать. Нашел, что этими стандартными белорусскими жаннами завалена вся Россия и страны СНГ. Стал шутить конспирологические шутки – что, видимо, белорусы вот так вот хитро, исподволь решили поработить близлежащие государства. Подложить под граждан боевые кровати. Свести народ с ума.

Тимофей сказал: не смешно.

Хромов сказал: старик, господи, да продай ты ее на Авито.

Жанна немного б/у пользовалась успехом у населения. Повисела на Авито несколько часов – и уже целых три кандидата. Одна девушка вызвалась тем же вечером прийти посмотреть. Тимофей ждал ее, как ждут весну. Девушка и была – как весна, как беззащитный мартовский тюльпан. Тимофей обомлел, когда увидел. Русые кудри, деликатный румянец. Глаза как у кролика, которого бабушка подарила десятилетнему Тимофею, только не красные, а серые.

– Какая хорошая! – сказала девушка. – Еще лучше, чем на фото. Я присяду? Твердость понять.

Тимофей подвис. Она смотрела на него чудесными кроличьими глазами и улыбалась – как бы с вопросом: так можно мне опробовать вашу Жанну? Сама решила, что можно, и пошла. Тимофей крикнул, как псих:

– Нет!

Девушка очень удивилась.

– Нет, – повторил Тимофей тоном уже более рациональным. – Извините, все отменяется, я передумал продавать.

Белый маг явился какой-то недостаточно экзотичный. Обычный мужик даже без бороды. Свитер, джинсы. Вдруг самозванец, усомнился Тимофей. Опять же: а что, надо непременно, чтобы в мантии и с посохом? Все-таки Москва, наши дни. Тимофей выбрал своего мага из примерно двадцати разнополых волшебников, которые рекламировали свои услуги на особом сайте для малахольных. О маге Михаиле было сказано, что он «парапсихолог», «биоэнергет» и «ваша последняя надежда». Тимофея зацепило, особенно про надежду.

Читать дальше