Станислав Афонский - Как я был чиновником

Видимо, результатом «съехавшей крыши» стало то, что мэр заподозрил в путешествии Андреева скрытую взятку за какие-то услуги: кто-то таинственный оплатил всю стоимость круиза. Мол, кто как взятки берёт: кто деньгами напрямую, кто «щенками борзыми», кто, вот, путёвками на круиз. Как Антон Демьянович ни доказывал свою чистоту – мэр не поверил… Или сделал вид, что не поверил, или если бы не позиция Андреева, то закрыл бы на сомнительный круиз глаза, или посмотрел бы на него сквозь пальцы, или ещё чего бы нибудь сделал, но оставил своего зама на месте его… Хотя бы для пользы дела. «А не приревновал мэр зама своего к Веронике – заместил, дескать, меня в делах любовных?» – ухмыльнулся Любопытный. «Всё-то ты к сексу сводишь, – подосадовал Знающий, – Не таков был Волик, чтобы предаваться пошленьким интрижкам на глазах у всего города, где все всё про всех…»

В то время я уже работал в администрации, но воспринимался в ней либо белой вороной, либо былым же грачом, либо чёрной чайкой. В аппаратах партийных не крутился, в комсомольских лидерах не числился, исполкомовской каши не ведал, всю жизнь работал на производстве – в интригах «дворцовых» профан полный. И не интересовался ими. К тому же только что заступил на новую должность – не до подковёрных упражнений. Кроме своих дел ничего не замечал. Поэтому угодил в интересную ситуацию, едва не последовав вслед за Антоновым куда подальше от мэрии.

С ним у нас сложились хорошие деловые отношения. Должность заместителя главы администрации позволяла ему помогать в сложных вопросах, и он помогал – сам носил мои бумаги мэру на подпись, что-то подписывал лично. С Датовой проводили совместные мероприятия, терпеть не могу этого слова, но привычка сильнее даже нелюбви. Частенько устраивали совместные заседания за круглым столом… И вот однажды получаю приглашение на празднование Дня культуры в универсальный пионерский лагерь «Сосенка»…

«Почему пионерский лагерь – и универсальный?» – высунулся Любопытный. «Потому что он не каждый день пионерский. Бывает, что даже пионеры учатся в школе. Ну, а когда их, пионеров то есть, не стало, то и название лагеря оказалось ни к чему. Короче, там устраивали банкеты по самым различным поводам и случаям, к пионерам никакого отношения не имеющим», – и Знающий сунул в правый карман красный галстук, неведомо как очутившийся в его левой руке.

С удовольствием приглащение принимаю и в назначенное время выпрыгиваю из боевого служебного «уазика» на землю универлага. Уголок не сказать, что райский, но и на ад не похож, – хорош. Высокие сосны и берёзы создают впечатление величия и мудрости природы. Под ними и человеку кстати бы помудреть. Опрятные домики окружают подобное дворцу здание столовой-кафе-ресторана. Вхожу внутрь. Усаживаюсь за стол. Вижу перед собой председателя Земкского собрания Плохина, а вокруг себя не обнаруживаю никого из коллег – директоров департаментов: я, «по протоколу», должен был бы находиться среди них. Но – ни одного. Сохраняя бодрый вид, впадаю в задумчивость: почему и с чего бы такое могло стать? Таким уж далёким от мэрских подковёрностей я не был, кое-что слышал об изменениях в настроении мэра, но не придавал им никакого значения: мало ли в каком настроения сам бываю – к делу это относиться не должно. Но, как видно, так считали не все. Точнее: все считали иначе, кроме меня. Видать – далеко и глубоко зашла конфронтация. Плохин, противник Волика, тоже приглашён и вот он здесь, я нос к носу с ним, и – никого из руководителей администрации ни справа, ни слева от носа моего. Я – в «стане врага». И не в качестве Штирлица…

Стол великолепен, лампы сияют, светятся лица работников департамента культуры, сидящих за превосходным столом под сияющими лампами. Атмосфера праздничная. Внешне. Но что творится в душе четы Андреевых? Ведь приглашён был наверняка и мэр – в первую очередь. Волика нет и, стало быть, нет его свиты или команды, поприличнее сказать. Один я. Из команды таким образом выделяюсь, из ряда вон выхожу. Что делать? Уйти – продемонстрировать холуйство. Это недопустимо совершенно. Остаюсь. И, когда подошла моя очередь, произношу поздравления, не слишком оригинальные:

– Уважаемые дамы, господа и товарищи!.. Обычно говорят, что хотят поздравить собравшихся с праздником. Я не только этого хочу, но и на самом деле поздравляю. Тем более, что есть с чем. Ваш департамент можно справедливо назвать кораблём, на котором служит великолепная команда профессионалов высокого класса под руководством прекрасного капитана – Вероники Сергеевны. Счастливого и долгого вам с ней совместного плавания!

В перерыве, когда окружающие прыгали от восторга, музыки и выпитого, ко мне подошли Антон Демьянович и Вероника Сергеевна:

– Ты один пришёл из всей администрации. Приглашали всех директоров и самого Волика, само собой. Все знают, что мы в опале и – результат. Тебе спасибо. Не побоялся.

Ничего не оставалось как скромно потупить глазки и ответить на рукопожатие. Сказать, что пришёл я, просто не зная о придворных правилах следовать примеру государя, не решился. Вопрос: как бы я поступил, загодя зная о решении ни мэра не принимать приглашение, ни его… Хочется сказать челяди, но это было бы несправедливо: директора департаментов челядью не являлись ни в коем случае – они просто проявляли солидарность со своим начальником, как единодушная команда… при одном отколовшемся, с одной стороны, и как бы не примкнувшего с другой.

Следующий рабочий день приходился на понедельник, как такое и случается после воскресенья. По понедельникам происходят оперативки в кабинете мэра. На них обязаны являться все директора департаментов и те, кого мэр распорядился пригласить для разбора «полётов» или просто для дела. По должности своей назывался я не директором департамента, а начальником управления, но наравне с директорами сидел вдоль длинного стола, на торце коего находился мэр. В мэре находилось его настроение. Оно так или иначе выливалось или выплёскивалось, или на всех собравшихся оптом или, так сказать, в розницу.

Скрывать не стану: было щекотливо интересно посмотреть на реакцию мэра в мой адрес – если таковая последует. Простое, казалось бы, дело – придти на званый вечер или не придти – вольному воля, в обыденной жизни обыденных людей. В районной же администрации – наследнице обычаев аппарата Правящей – «аура» совеем иная. Никто мне ничего перед оперативкой не говорил, но по некоторым признакам можно было догадаться: все знают, где я был вчера, и ждут, что будет. Поздравляя себя с большей предусмотрительностью со своей стороны.

А ничего особенного не произошло. После перечня и разборки дел текущих Волик, не отрывая взгляда от лежащих перед ним бумаг, спросил, как бы между прочим, управляющего делами мэрии: