Станислав Афонский - Как я был чиновником

Мэр по этому поводу выразился кратко: «Бардак. И добавил: «На х.. мне сдался этот Руцкой».

На улице всё спокойно. Никаких внешних изменений нет.

Председатель клёвского горзавета Лапкин позавчера уехал в Китай вместе со своим другом Форсовым. Весьма удачно выбрал время…

Вчера ходил к директору «Академии румбо» по вопросу о чемпионате мира по румбо. В мэрии города, где этот чемпионат состоится, нет о нём никаких официальных документов. Абсолютно никаких!

Директор, Г. М. Бодриков, отказался давать мэру какую-либо информацию в письменном виде. Весь на Волика разобижен и весь он мэром возмущён «насквозь и даже глубже». И в самом деле: как это, понимаете, так – мэр не верит ему на слово и зачем-то какие-то бумажки от него, Бодрикова, требует! Возмутительно! А ещё мэр поддерживает лютого врага Бодрикова – Ясина, четырёхкратного чемпиона мира и по совместительству – «мафиози». Любит мэр коммерсантов и «мафию». А «мафия» – это тот же Ясин, Медвянин, Веснягин и другие призёры чемпионатов – ученики самого Бодрикова).

Доводам, что амбиции можно бы оставить на потом, а сейчас не стоит осложнять ситуацию перед чемпионатом, чтобы провести его на высшем уровне, не внял.

После доклада о результатах визита к Бодрикову мэр с досадой махнул рукой и изрёк: «Редиска он, хоть и школу румбо построил».

«Невероятные слова приходится слышать, – озадаченно потеребил себя за правое ухо левой рукой Любопытный. – Как это так, чтобы у главы города – и никакой информации? А что вообще нужно знать, и зачем, мэру о спортивном соревновании в деталях, если проводит его не городская администрация, а „Академия спорта“?». «Слова невероятными быть не могут в принципе – могут быть неимоверными действия, о которых говорится словами, – назидательно поднял палец к потолку, призывая в свидетели небо, Знающий. – Речь не просто о каком-то соревновании, а о чемпионате мира. Происходить он будет на территории города – его, город, нужно соответственно подготовить. Приедут люди забугорные, журналисты, официальные представители… А глава города знать не знает ни какие страны примут участие, ни сколько их – этих стран и участников из них. Одни лишь разнообразные слухи из десятка уст. Бодриков – мужик авторитетный, но и увлекающийся: может сказать, что приедут спортсмены из сотни стран, а на самом деле из тридцати… Мэр города, наконец, и открывать этот чемпионат должен. Иначе журналисты что-нибудь не так поймут, да и неприлично, как-то, чтобы мэр города оставался в стороне от мероприятия всемирного масштаба, в его городе происходящего. Это странное явление может и на престиж страны повлиять не в лучшую сторону: вот, мол, какие русские безалаберные».

Но, тем не менее, всё оставалось по-прежнему: мэр находился в полной информационной блокаде. Бодриков держал глухую и немую оборону: не желал ничего ни слушать, ни говрить. Официальные запросы со стороны аппарата администрации – ноль внимания. Запрос за подписью мэра – фунт презрения. Под фигурным вопросом оказалось даже приглашение главы администрации на церемонию открытия чемпионата.

Бодриков демонстрировал свою полную независимость от города. Гарантией её был могущественный генеральный директор Завода – главный спонсор «Академии». Его славным именем Бодриков даже назвал своё детище: долгое время на нём красовалась броская вывеска: «Всемирная академия румбо имени Егорищева». К искренней потехе губернатора Ефима Немцына. Он даже сфотографировался на её фоне. Этот повод для иронии губернатора вряд ли следует отнести на счёт наивности директора академии. Это был его тонкий дипломатический ход – польстить тщеславию того, чьим именем академию назвали. Егорищев мог бы и потребовать снять вывеску с его фамилией, но этого не сделал. В трудное время ручку дающего можно и поцеловать – для пользы дела, чтоб щедрее была и не оскудевала.

Волик, утратив терпение и наплевав на личные амбиции ради престижа страны, решился приехать на территорию «Академии» в сопровождении начальника милиции сам, без приглашения. Их обоих… не пустила охрана «Академии», довольно грубо показав от ворот поворот в буквальном смысле. (В скобках: охрану своей территории директор академии подчинил только себе, как внутреннюю охрану Ватикана. Некоторые «Всемирную академию» так и называли: клёвский Ватикан). Оба потрясённых первых лица города едва не потеряли свои лица и с трудом оправились от шока: не впускать куда бы то ни было внутри им подопечных территорий! Возмущению, казалось, не будет конца и края. Но нашлись и конец, и край: мэра всё-таки милостиво на открытие чемпионата пригласили…

Кстати сказать, в упоении от своих мировых достижений, и титула всемирной, команда Бодрикова вполне искренне считала: все, без исключения, политики мира, региона, области и района выступают на открытиях крупнейших спортивных соревнований только лишь с единственной тщеславной целью: примазаться к грандиозным лаврам великих спортсменов, прилепить на себя хоть единый листочек с их венков сияющей славы, как банный лист после парилки.

Пучились и вскипали клёвские страсти вокруг чемпионата и прочие бои местного значения, в Москве решалась судьба страны… Параллельно им клёвские депутаты должны были как-то прореагировать на поражающую ситуацию в верховной власти…

« Дневник. 22. 09.1993 г. В 10 часов назначено расширенное заседаниеМалого Совета. приглашены руководители предприятий, ФСБ, милиции… Вёл заседание Постин – заместитель председателя горзавета, уехавшего развеяться в Китай. Зал заседаний почти полон.

Постин и начал. Усунув взор во вспомогательную бумажку, изложил, как смог, то, что и как понял на вчерашнем заседании областного Завета. За ним говорил Волик. Его речь была гораздо более содержательна и аналитична. Видно: он хорошо ориентируется в происходящем. В частности, депутаты Верховного Совета от нашей области намеренно не поехали в столицу на съезд, хотя машины им были забронированы.

Да, чуть было не забыл… Уж если на заседании присутствовал, а он присутствовал – как пропустить такое, легендарный депутат Липин, то уж он-то взять слово первым был просто обязан перед «лицом своих избирателей, стоящих за его спиной». Разумеется, по повестке дня. Естественно – опять о мэре. Конечно – опять о доверии к нему, злодею. Депутаты предложение не приняли.

После Волика на трибуну поднялся эмоциональный Денис Николаев. Пытался на чём-то подловить мэра, настаивал на признании неконституционности указа Ельцина и на необходимости чуть ли не поклясться в верности Верховному Совету.

Выступил и взвешенно мудрый, как всегда, Постригуч. Предложил поддержать решение сессии областного Совета: ввиду пагубного для страны двоевластия указы сверху исполнять только после их ратификации в областном центре.