Ксения Пашкова - Истина

Когда мы подъехали к моему дому, я слезла с мотоцикла и попыталась снять шлем, но у меня ничего не вышло. Тогда Джек подошел ко мне, чтобы помочь. Могу поклясться, я чувствовала тепло его рук, даже через шлем. Когда он снял его, наши глаза встретились. Я вся покраснела и снова глупо улыбалась. Но, как мне показалось, ему это нравилось. Он смотрел на меня так, будто бы любовался каждой чертой моего лица.

– До завтра, – сказала я, а потом поцеловала его в щеку. Выглядело это очень глупо и немного по-детски, но, когда я уходила, он улыбался и был, по-моему, счастлив.

Невероятно, как порой людям для счастья нужен лишь один единственный человек.

Когда я ехал домой, то уже понимал, что опаздываю на ужин с родителями. Раньше я бы даже не задумался на эту тему. Меня никогда не беспокоили их чувства и то, какую боль я могу причинить им. Сегодня был один из тех дней, когда мне хотелось стать идеальным сыном для своих родителей, чтобы они беспрестанно гордились мной, и чтобы почувствовали, как я люблю их.

Я так боялся их огорчить, что заехал по дороге домой в магазин за цветами для мамы и туалетной водой для отца. К счастью, у меня остались деньги после оплаты за ремонт, надо отдать должное механику, который сделал для меня скидку.

Когда я зашел домой, мама сразу же выбежала на шум, и я протянул ей цветы.

– Это тебе, мам.

Она широко улыбнулась и подошла ко мне, чтобы обнять.

– Не знаю, зачем ты это купил, но спасибо. Мы с отцом уже заждались тебя.

Я достал из пакетика коробку с подарком для папы и пошел на кухню. Отец сидел за столом, и был мрачнее тучи. Его брови почти соединялись у переносицы, потому что он сидел, сильно нахмурившись.

– Пап, привет, это тебе, – я поставил на стол туалетную воду, а потом приблизился к нему, чтобы обнять его за плечи. Отец был напряжен, и я почувствовал это, когда дотронулся до него. Он взял коробочку с подарком и открыл ее.

– У меня сегодня не день рождения, хотя ты мне и на него никогда ничего не дарил.

И в это мгновенье я понял, почему отец почти все время молчал. Он не мог говорить со мной, не напоминая мне о том, какую боль я им причинил.

– Пап, все изменилось. Я изменился, правда. Поверь мне, теперь все будет по-другому.

Отец кивнул и указал рукой мне на стул, приказывая сесть. В этот момент в комнату зашла мама.

– Я поставила цветы в вазу. Спасибо, сынок.

– Надеюсь, – сказал отец, – это не его новый метод задабривания нас перед надвигающейся бурей.

Мама посмотрела на меня и слегка улыбнулась. Я промолчал, потому что уже устал говорить о том, что я изменился. Пожалуй, пусть они это лучше сами заметят, чем я буду бесконечно твердить им об этом. Мама села рядом с отцом, и они зачем-то взялись за руки.

– Спасибо, что пришел на этот ужин, хоть и с опозданием. Нам очень важно, что ты в такой момент рядом с нами, – начала мама.

Не могу сказать, что я понимал, о чем они говорят, но в голове прокручивал только самые плохие мысли. Неужели они оба тяжело больны, и я потеряю их сейчас, когда захотел все наладить?

И тут заговорил отец. Он говорил громко и твердо, словно сообщал не какую-то важную новость, а отдавал приказ.

– Мы с Кэролайн ждем ребенка. И мы надеемся на то, что ты не осудишь нас за такой, возможно, безрассудный шаг. А так же я бы хотел, чтобы, когда ребенок родится, ты всячески помогал своей матери в уходе за ним.

У меня едва не отвисла челюсть.

– Что? Вам ведь уже почти пятый десяток, нельзя так делать. Вы знаете, что у вас может родиться даун или ребенок с какой-нибудь другой болезнью?

Мама улыбнулась.

– Уже три месяца, Джек. Это будет мальчик, и у него нет никаких патологий, по крайней мере, тех, которые может показать узи на данном сроке.

Я резко встал из-за стола.

– Три месяца? А когда вы решили его завести, интересно! В тот момент, когда я сидел на наркоте? Или когда я сидел трое суток за решеткой? В какой из этих моментов вы решили, что хотите другого ребенка, нового и не такого проблемного, как я? Черт! Как вы могли!

Я вылетел из кухни и заперся в своей комнате. Я не плакал, только думал, как расценивать эту новость. Я посчитал это предательством и в мгновенье снова возненавидел их каждой частичкой своего тела. Я лежал на своей кровати и смотрел в потолок, обдумывая услышанное. Мама пару раз стучалась в мою дверь, но я сказал, что хочу побыть один. Хотя, возможно, я сказал это не так вежливо…

– Проваливай отсюда, я не хочу вас видеть, ненавижу вас, я хочу просто побыть один. Убирайся от моей двери! – крикнул я, а потом кинул в дверь книгу по биологии.

Чувство обиды и злости пожирало меня изнутри. А потом я, не знаю зачем, вспомнил Джессику. Я закрыл глаза и представил ее лицо, ее улыбку, ее глаза, ее волосы. Я пролежал так, думая о ней, минут двадцать, а потом заснул.

Мне снился странный сон про маленького мальчика, который ходил в каждый дом и спрашивал, нет ли у них его брата. Когда он дошел до последнего дома, и понял, что его брата нигде нет, он упал на колени и громко зарыдал. Он плакал так сильно, что я проснулся и едва не закричал от ужаса. Этот крик, словно все еще звенел в моих ушах. Я взял одеяло и укутался в него с головой, но заснуть я больше так и не смог. Когда я встал с кровати, за окном уже было темно, а в доме было тихо. Возможно, родители уже спали, а может быть, они поджидали меня, чтобы высказать все, что они думают. Ведь я ушел с кухни, так и не дав им ничего объяснить. Может быть, у них есть какое-то объяснение для меня, а может быть, это была случайность? Честно признаться, намного приятнее узнавать, что у тебя будет брат, когда ты без понятия откуда появляются дети.

Когда я вышел из комнаты, то понял, что в спальне родителей работает телевизор. Я подошел к двери и заглянул в комнату. Отец лежал на боку и слегка посапывал, а мама лежала рядом и смотрела телевизор, разглаживая живот своей правой рукой. Рядом с ней на тумбе стояли цветы, которые я подарил. Мое сердце вдруг дрогнуло. Мне стало невыносимо больно, оттого, что я накричал на нее. Я открыл дверь, и она сразу же увидела меня. Мы смотрели друг другу в глаза несколько минут, а потом она сдалась, опустила голову и тихонько заплакала. Я подошел к ней и крепко обнял её. Не знаю, что я хотел показать этим жестом. Что мне жаль? Или, что я ее люблю, несмотря ни на что. А может быть, все сразу? Возможно, в эти объятия я вложил всю ту боль, которую испытываю, когда вижу ее страдания, а заодно и всю мою любовь к ней.

Не знаю, бывают ли у других такие же сложные отношения с родителями, но у нас все было очень скверно. Нам не удавалось прожить ни дня без скандала, даже если мы сильно старались.

Мы просидели с мамой в обнимку целый час. Я держал ее за руку, а она держала свой живот, а по ее щекам катились слезы. Внутри у меня все сжималось, каждый раз, когда она что-то говорила. Я ловил каждое ее слово и молча, кивал в ответ.