Яков Полищук - Байки из дежурки. О ментах и не только о них

Саперы приехали в девять утра, выгнали нас на улицу и начали обезвреживание. Подтянулось начальство и сотрудники КГБ. Из дверей магазина нетвердой походкой вышел саперный капитан с усталым лицом. В руках его была злосчастная граната, завернутая в бумажку, а из кармана торчало стеклянное горлышко бутылки.

– Учебная, – сказал он, передавая гранату комитетчику. – Но запал настоящий, пальцы поотрывало бы запросто. А кто хозяин магазина? – И вполголоса директору. – Нам бы поправиться чуток, с вас как бы причитается…

Вечером я смотрел телевизор:

«В новогоднюю ночь вся милиция и КГБ города были на ногах! Вот в этот магазин неизвестные бросили боевую гранату! К счастью, она не взорвалась! Расследование ведет специальная группа МВД и Комитета госбезопасности! Сенсация!» Эпоха взрывов и заказных убийств была еще впереди.

Произошла эта история во время одной из отработок. Вы ведь помните, что такое «отработка»? Ну, я же рассказывал… В то далекое время было принято помогать другим отделам и службам: не хватает, например, у уголовного розыска людей для проведения какой-нибудь операции – призывают на подмогу ГАИ, ППС, вневедомственную охрану. Иногда отправляли в «свободный поиск»: крутись в заданном квадрате улиц, ищи себе работу сам. И, что удивительно, плана по задержаниям почему-то сверху не спускали. Многие стремились попасть на отработки: за них тогда давались отгулы.

Итак, отработка. В экипаж, работавший как раз в свободном поиске, входили три сотрудника вневедомственной охраны: молодой лейтенант, старый опытный старшина и водитель. Может показаться странным, но никто из них не имел при себе боевого оружия. Офицер на всякий случай захватил модную игрушку – газовый пистолет, а старшина ухитрился где-то раздобыть пару наручников.

Около десяти вечера оперативный дежурный РОВД передал по рации: недалеко – семейный скандал, нужно разобраться. Поехали с неохотой. О, семейный скандал! Может ли быть для милиционера что-то более неприятное? Среди криков и звона бьющейся посуды ты пытаешься примирить воюющие стороны, а назавтра в благодарность получаешь нагоняй от начальства, ибо вчерашние смертельные враги помирились и совместными усилиями накатали заяву о нарушении тобой их священного гражданского права поубивать друг друга. Итак, прибыли на место. Частный сектор: небогатые одноэтажные домики. Возле одной калитки группка женщин.

– Кто вызывал?

– Я. Муж Васька напился, топор схватил, гонял меня по всей улице, чуть не прибил, ирод! Как услыхал, что вы едете, во двор забежал и спрятался!

– Топором!?

Вот это да! А герои-то наши без оружия. Тут бы подмогу вызвать: мол, дело нешуточное, вооруженное нападение. Да только лейтенант по молодости боится, что товарищи в трусости обвинят, на смех поднимут.

– Ведите, гражданка, показывайте, где ваш муж.

Водитель говорит:

– Мне от машины никак отлучаться нельзя, вы вдвоем идите и, если что, кричите, я по рации помощь вызову.

Старшина вежливо офицера вперед в калитку пропускает – соблюдает субординацию. Вздохнул лейтенант, достал газовую «пукалку» и пошел во двор. Толкнул дверь дома – заперто, рядом – открытое окно. Подошли, прислушались – тишина.

– Заперся гад, затаился, – шепотом старшина и громко в окно. – Василий! Открывай!

Тишина. Осторожно забрались внутрь – пусто. С облегчением вышли на улицу.

– В сарае он, наверное, спрятался, – женщина показывала рукой в глубь двора.

Луч фонарика, обежав стены, наткнулся на сапоги, торчащие из-за поленницы.

– Вот он, за дровами. Василий! Выходи!

Сапоги зашевелились, и их хозяин неторопливо выбрался на свет божий. Лейтенант сглотнул слюну и попятился: перед ним стоял голый по пояс двухметрового роста детина, в плечах шире обоих милиционеров вместе взятых. Рельеф мускулатуры тоже внушал уважение. Топора, правда, видно не было.

– Ты, Василий, не шали, – хрипло предупредил лейтенант, показывая пистолет. – Не шали, понял?!

– Да я что, начальник? Я же не сделал ничего. Я с работы пришел, ну, выпил малость, как же не принять-то в пятницу, – монотонно забубнил гигант. – А баба – дура. Я уж спать лег, а она чего-то зудит и зудит над ухом. Я ей раз говорю: отстань, потом еще говорю: уйди, а она все бу-бу-бу…

– Потом расскажешь. Повернись-ка спиной и руки за спину, – и шепотом старшине: «Надевай браслеты, пока он смирный. Да быстрей давай!»

Старшина с опаской приблизился к Василию, который, стоя к ним спиной, продолжал невнятно оправдываться и жаловаться на дуру-бабу, и с трудом защелкнул наручники на богатырских запястьях.

– Ну, че вы, мужики? Снимите, я же не убегу.

– Ничего-ничего, так надежнее будет. Пошли.

Вывели на улицу и под комментарии соседок усадили в машину. Старшина зашел в дом составить протокол и принять заявление от потерпевшей. Вернулся почему-то в благодушном настроении. Поехали в РОВД.

В райотделе было шумно: экипажи привозили и сдавали задержанных, кто-то с кем-то ругался, с хрипом и треском вещала рация, дежурный кричал в две телефонных трубки сразу. Протолкавшись сквозь толпу, лейтенант пристегнул Василия наручниками к оконной решетке и, пристроившись рядом на подоконнике, принялся составлять рапорт.

– Вот это да! – Васю с изумлением разглядывал не очень трезвый опер из розыска. – Эй, охрана, вы где такого кадра откопали? Ты кто – штангист?

– Сварщик он. А ты бы шел домой, пока начальство не видит.

– А я уже сменился. Я уже почти ушел. Слышь, сварщик, если решетку вырвешь, я тебя отпущу.

Не успел никто и слова сказать, как Василий сильно дернул рукой. Решетка выдержала.

– А ну-ка прекрати! – Заорал лейтенант. – Что ты его слушаешь?! А ты давай отсюда, шутник!

Из-за двери одной камеры раздавались истошные вопли:

– Суки! Менты поганые! Всех уволю! Все на коленях стоять будете! – Ну и дальше в том же духе. Кричал долго и так успел уже всех достать, что в коридор вышел оперативный дежурный.

– В конце концов, может кто-нибудь успокоить этого козла? Я из-за его воплей рацию не слышу!

– Я могу. Успокоить, – вдруг скромно сказал Вася.

Дежурный внимательно посмотрел на него и спросил лейтенанта:

– За что его?

– Семейный скандал, товарищ майор. Жену по двору топором гонял.

– Значит так, герой, сидеть тебе по закону суток десять, но если разберешься с этим козлом, только аккуратно, отпущу завтра утром, – дежурный повернулся к лейтенанту. – Давай рапорт и не переживай, галочку я тебе нарисую. Во вторую его!

Василия завели во вторую камеру и вскоре вопли оттуда прекратились.

Лейтенант и старшина вышли на улицу. После шума и духоты райотдела ночная летняя прохлада была особенно приятна.