Михаил Болле - 9 мая

Хозяйка дома попыталась что-то взволнованно объяснить, разводя руками и постоянно повторяя «найн, найн», чем привела лейтенанта в ярость.

– Ах, ничего «найн», твою мать! – заорал он, вставая с места и лихорадочно соображая, на чем бы выместить свое раздраженное разочарование. Тут его взгляд упал на пианино. Мельниченко ткнул в него пальцем и приказал:

– Ну-ка, сыграй что-нибудь весёленькое.

Немка сразу поняла, чего от неё требует русский офицер, и что-то тихо сказала своей младшей дочери. Та, в свою очередь, послушно подошла к музыкальному инструменту, села на стульчик, выпрямила спину и открыла крышку. Её розовые пальчики проворно забегали по клавишам, отчего по всему дому разлилась незнакомая русским мелодия.

Вид маленькой белокурой девочки, прилежно наигрывавшей на пианино незатейливую немецкую песенку, очень растрогал Войтовского. Ему вдруг захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше, чтобы он успел вволю помечтать о возвращении домой, где его младшая сестра вот так же с упоением сыграет ему на пианино…

Мелодия резко оборвалась, когда в гостиную внезапно вошел смуглый Капич, похожий на индуса и державший в руках немецкий офицерский китель и кобуру. Он показал все это лейтенанту Мельниченко, тот глянул на форму и сразу все понял.

– Молодец, Капич!

– Рад стараться, товарищ лейтенант!

– Так ты – летчик?! – заорал Мельниченко на немца. – Наши города и сёла бомбил, гад?

От этого крика девочки дружно заплакали, братья-близнецы напряглись и побледнели, а жена немца отчаянно запротестовала, снова и снова повторяя короткое слово «найн».

Не обращая на все это внимания, Мельниченко бросил китель немцу со словами:

– Одевайся, сука! Хоть умрешь, как офицер, на глазах у своей семьи.

Через минуту после того, как летчик, лежа на полу, ухитрился натянуть свой китель, произошло нечто страшное. Забытая всеми кобура с пистолетом лежала на пианино, совсем рядом с одним из близнецов. И вот, в тот самый момент, когда летчика уже волокли во двор, мальчик вдруг резко схватил кобуру и попытался вытащить оттуда отцовский пистолет.

Однако Капич был наготове! Он полоснул очередью из автомата сразу по всей семье. Оба близнеца были убиты наповал, мать и старшая из девочек – тоже. В области живота у младшей из девочек показалась кровь, но она была настолько шокирована, что даже не застонала, а лишь согнулась, как подрубленная рябина и прижалась к матери. Зато ее отец, увидев гибель своей семьи, пришел в полное неистовство. Не в силах подняться на ноги, он принялся страшно кричать. Лежа на полу, и глядя снизу вверх на ненавистных ему победителей, он проклинал их и оскорблял самыми страшными, но абсолютно непонятными им словами. И лишь когда он выкрикнул «Хайль Гитлер!» – Мельниченко прекрасно все понял.

Со зловещей улыбкой он достал из кобуры свой собственный пистолет и пристрелил лежавшего перед ним человека так же спокойно, словно бы это была раненная собака.

Остальные бойцы, в том числе и Войтовский, потрясенно наблюдали за свершившийся на их глазах расправой. И только Капич презрительно хмурился, с ненавистью поглядывая на груду детских трупов.

– Все, уходим отсюда, – убирая пистолет обратно, скомандовал Мельниченко.

– Товарищ лейтенант, а что с девочкой будем делать? – взволнованно спросил Войтовский, указывая на белокурую, истекавшую кровью малышку, лепетавшую непонятные слова.

Какое-то время лейтенант раздумывал. Если прямо сейчас доставить девочку в медсанбат, то потом вся эта история с нелепым расстрелом немецкой семьи может стать известна начальству. А ведь еще при переходе границы Германии по всей армии был отдан строгий приказ – никаких бесчинств над мирным населением не чинить, а за мародерство и подавно – расстрел на месте. Перспектива оказаться в лучшем случае в штрафбате Мельниченко совсем не радовала, поэтому он нехотя приказал Войтовскому:

– Добей её как-нибудь…

– Что? – изумился Григорий.

– Ну, пристрели, что ли…

Солдат Войтовский замер, его лицо похолодело, а по рукам пробежала странная дрожь, будто по его нервам пропустили разряд тока. Наступила пауза, все, кроме Мельниченко, смотрели на Григория. Война войной, но…

– Я не буду!

– Что?! – в свою очередь изумился лейтенант. – Ты, рядовой, отказываешься выполнять приказ офицера?

Войтовский судорожно кивнул, понимая, что именно в этот момент решается вся его дальнейшая жизнь. Но стать убийцей беззащитного, пусть даже фашистского ребёнка он всё равно никак не мог!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.