Жорж Старков - Спичрайтер. исповедь…

– Давай по первой. Потом каша!

Олег не дожидаясь пока это сделает хозяин, в два поворота скрутил белую головку бутылки, быстро нашел взглядом замусоленные стопки и, на глаз, но довольно точно и поровну, начислил по 30 граммов.

– Ну, за здоровье! – объявил он.

Холодный поток устремился по пищеводу в направлении желудка. Он лишь немного задержался на языке. Затем ротовая полость резко уменьшилась в объёме, тем самым протолкнув жидкость далее по маршруту. Водка была, как всегда, дешевая, суррогатная и противная, но холодная, потому рвотных рефлексов не последовало. Олег чувствовал как тонкая струйка, словно локомотив поезда-метро, набирает скорость и едет всё быстрее и быстрее, дальше по тоннелям его воспалённого организма. Вот зелье попало в желудок. В нутро, где, видимо, ещё со вчерашнего осталось не усвоившееся спиртное. Внутренности, как-то передернуло. Вот-вот в голове начнет проясняться. Нужно только немного подождать. Совсем чуть-чуть. Просто закрыть глаза и дать мозгу пару секунд на осознание того, что помощь уже в пути. Нужно просто подождать…

Художнику очень хотелось вернуться обратно в кровать и поспать ещё, хотя бы, час-два. Сейчас у него бы получилось. И сон не был бы таким тревожным, как обычно в последние предрассветные часы, когда опьянение становится фоном, а интоксикация выходит на первый план. Но отправься он сейчас спать – проснется вновь только вечером. А вечером уже надо было быть в другом месте и в другом виде. Виталик будто прочитал его мысли, настолько в точку был еще один, вроде бы, дежурный вопрос.

– Дела сегодня? – слова прозвучали безразлично, но Олег знал, что это не так.

Витале было действительно интересно, хотя бы потому, что интересоваться чем-либо ещё ему было просто не у кого.

– Да. Надо съездить переодеться. Потом Женю встретить с работы. У нас, типа, свидание!

– Свидание? – в голосе майора начали читаться нотки заинтересованности. Похоже, элемент разнообразия в интимной жизни товарища вызвал неподдельный интерес. – На пруды или в мастерскую?

Виталя знал, как ухаживать за женщинами и знал, как это делает художник – скупо, банально, эгоцентрично. Тем более, после того, как добивается своего, то есть, раз-два переспит с интересной ему особой. Тогда свидания становятся лишь для галочки и очень редкими.

– Рекомендую приодеться потеплее, – посоветовал дворник. – Сегодня холодно и, судя по небу, снег снова повалит! – в его голосе явственно читались нотки иронии.

– Ни к чему. Сегодня всё, как в «лучших домах»! – Олег сделал театральную паузу, чтобы собеседник успел выстроить в голове несколько вариантов и, лишь потом понять, что все они были далеки от истины. – Мы в ресторан пойдем!

Цибин, действительно, такого банального свидания для большинства и невероятного для единственного его товарища, представить не мог. Потому, был слегка ошарашен, но задал вполне резонный вопрос.

– Откуда бабки? «Мазню» свою продал?

На слове «мазня» у художника слегка дернулся правый уголок рта. Майор знал, что Олег считает себя непризнанным гением. И Олег знал, что майор это знает. Потому, слово «мазня» случайно затесаться в предложение не могло. Укол был намеренный. Может как маленькая месть за то, что художник пьёт за счет хозяина уже третий день и не принимает никакого финансового участия… Может потому, что вчера, по пьяной лавочке, нагрубил экс-военному… Может еще что… Но после этого вопроса художник понял – хозяин комнатушки точно чем-то недоволен.

– Денег, у меня как не было так и нет! – художник решил, на сей раз, сделать вид, что пропустил оскорбление мило ушей. – Мне улыбнулась удача! Так, как уже давно никто никому не улыбается.

В течении следующих десяти минут, Олег Тоцкий рассказывал майору о том, как случилось так, что нищий художник сегодня может позволить себе ужин в одном из самых престижных ресторанов Москвы. О том, как на выходе из метро встретил парня раздающего, по какой-то акции, сигареты, как раз те, которые он любит, но далеко не всегда может себе позволить. О том, как юноша записал номер его телефона и почти незаметный, выдавленный на дне пачки, индивидуальный код. Парень объяснил – в новогодние праздники Российское представительство компании-производителя дарит подарки и скоро будет розыгрыш. На следующий день Олегу позвонили, поздравили с прошедшим Новым Годом и наступающим Рождеством. И, что самое главное, сообщили – он выиграл романтический ужин! Всё оплачено. Депозит: 500 тысяч рублей. Дата: 5 января. Столик забронирован с 19:00.

Майор слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда завистливо хмыкая.

– Не бывает так! Ни с того, ни с сего и такой фарт!

Цибин говорил искренне, хотя, и в правду, слегка завидовал товарищу. Он считал, что даже случайный подарок судьбы случайным не бывает. Значит, ты чем-то его заслужил. А вот чем мог заслужить полмиллиона художник, он понять не мог.

– Ты проверял. Может розыгрыш? – живо интересовался экс-военный.

– Нет! – повертел головой Тоцкий. – Я в тот ресторан звонил. Сказали, что всё так и есть. «Столик заказан, ужин оплачен, ждем Вас с нетерпением!»

Олегу нравился ход разговора. Он чувствовал зависть собутыльника и, после «мазни», наслаждаться ею в полной мере.

– Я, вообще подумал, может деньгами можно как-то взять, хотя бы частично. Но с того конца провода меня вежливо «послали»! «Ресторан обязуется предоставить всё для незабываемого ужина, в рамках оговоренной суммы. Но, делать какие-либо выплаты мы не вправе. Аннулировать заказ вы так же не можете, поскольку, хоть он и на Ваше имя, оформляли не его Вы. Так, что извините. Ждем вас и вашу спутницу… или спутника».

Олег откровенно кривлялся, пересказывая слова администратора, таким образом, подчеркивая свое отношение к данному вопросу. Конечно же, ему хотелось забрать деньги. Хотелось гораздо больше, чем сделать любимой женщине подарок, который она запомнит, наверное, до конца жизни! Ведь, спустить зарплату за полтора года за один вечер, она не позволит себе никогда. Просто потому, что таких денег у неё никогда не будет, как, впрочем, и у него. Олег ещё раз задумался о том, как было бы славно, всё-таки, забрать пачку в сотню купюр с видами Хабаровска.

Ведь Тоцкий был человеком откровенно жадным. Даже в те времена, когда у него водились деньги – он был не менее скуп, чем теперь, когда в карманах гулял ветер. Он всегда покупал себе всё самое лучшее, что мог позволить. Однако, не жалел он денег только в одном случае – если они шли только на его индивидуальные благо. Итальянские пиджаки, испанское вино, позолоченные запонки, швейцарские часы – вот он, молодой художник Олег Тоцкий. За женщинами он умел красиво ухаживать. Но, как только ноги избранницы раздвигались, вся романтика нивелировалась. Отношение становилось таким же, как и ко всем остальным людям – «жлобским».