Богдан Шумячин - Воскрешение Лазаря

Он увидел, как Марина и трое официантов, похватив Лазаря за руки за ноги, уносят его к машине. Не уводят, а именно уносят. Очевидно, передоз.

– Сколько раз говорила, не можешь – не пей! – возмущалась случайная знакомая, изображая негодование жены. Он увидел, как Марина села за руль Ягуара и увозит Лазаря. Как он это – увидел или понял?.. Наверное, все-таки увидел. Какое-то странное чувство понимать, думать глазами – какое-то видящее сознание. Как будто глаза жили отдельно от тела.

Он последовал за машиной, паря метрах в десяти над ней. Он летел и думал, что на этот раз происходит бред, сон или «два в одном»: смерть. И вовсе не удивляло умение летать, будто до этого только и делал, что летал. Было ощущение цельности, полноценности себя и полной удовлетворенности. И не было даже намека на желание узнать, куда везут Лазаря, что будет потом и будет ли это «потом». Затем возникло чувство тревоги, и на пути внезапно появилось парящее в воздухе изображение. Лазаря повезли дальше, а он завис в этом изображении, как муха в паутине. Плоское изображение развернулось в многомерное пространство. И стало понятно, что он здесь не один. Появились старцы, сидящие на камнях у костра. Это были седовласые исполины с посохами в руках. Сколько их – семь, девять? Их ровно двенадцать. Высоченные фигуры на фоне пустынной земли и ночного неба.

Громогласная беседа великанов страха нагнала и настроила на почтительные ответы. А вопросы-то будут обязательно. И они не заставили себя долго ждать. Начал наимудрейший:

– Скажи нам, Радомир, когда ты начнешь действовать? Рафаил поручился за тебя. Просил не вмешиваться. Сказал, сам все вспомнишь. Радомир, ты уже вспомнил, кто ты?..

Ответить не успел. Старцы превратились в горы со снежными вершинами. Горы растаяли на глазах, оставляя после себя прохладную дымку. Земля под ногами свернулась в рулон, как фотообои на полу, и лопнула, как мыльный пузырь. Лишившись опоры, камнем полетел вниз…

Разбудили чьи-то шаги, хлопанье двери и характерное пшикание пивной бутылки.

– Эх, Лазарь, Лазарь. Повеселился, ты, дружище. На-ка подлечись. – Вошедший поставил на стол бутылку.

О, Боже! Это был Зиновий Абрамович, заказчик и работодатель. Тот самый Зиновий Абрамович, с которым, исходя из заключений предыдущей сновидческой постановки вопроса, пока не следует встречаться. Лазарь расклеил глаза и просипел слипшимся голосом:

– Зиновий Абрамыч? Вы?.. Почему я здесь?

– Скажи спасибо своей клофелинщице, что не накапала больше. Опытная бестия. А то отбросил бы ты, друг сердешный, кеды.

– Клофелин?

– Он самый… Не тужься, ничего не вспомнишь. Везучий ты, мать твою.

Какой он, этот Зиновий Абрамович? Да такой, как все предводители-паразиты: небольшого росточка, жирненький, уставший от вседозволенности, с музейной этикеткой на лбу «Государственный преступник. Охраняется государством». Лазарь обшарил карманы.

– Много денег было?

– Ну, так, пара косарей.

– Повезло… Хотя не так уж тебе и повезло. Мымрица твой «Ягуар» увела. А у меня полмиллиона гринов подрезала. Блестящая операция. Снимаю шляпу…

– Как это?

– Как это? Как это?.. Это у тебя надо спросить, как это, Лазарь, а?.. То, что тебя пропасли, это понятно даже второгоднику из церковноприходского университета. Ты подобрал это недоразумение в бюстгальтере. Притащил в ресторан. А она тебя по доброте душевной накачала эликсиром молодости, или тупости, это как тебе больше нравится. Потом привезла своего властелина с мокрыми штанами ко мне. Говорит, принимайте ступу. Привезла тебя на твоем «Ягуаре». Нам сказала, что ты велел ехать ко мне. Покрутилась до утра и с дневной выручкой исчезла. А вместе с ней охранник. Новенький, этот, Санёк. Он мне сразу не понравился.

Лазарь заерзал как на иголках, на нервах почесывая то руку, то ногу.

– Но откуда у этой парочки полнейшая информация. Наиполнейшая. Исчерпывающая. Будто это я сам им рассказал, когда привозят деньги, кто привозит, где хранят, и отдал ключ от сейфа. Какие думки, Лазарь? Мне только одно на ум приходит. Но я пока не озвучу свою догадку. Хотелось бы послушать тебя.

Лазарь несколькими глотками осушил бутылку пива. Помассировал лысую голову, убеждая извилины наскоро ополоснуться пенным напитком и начать работу. Поразмышлял пару минут.

– Это Душман. Ваш бывший охранник. Мы думали: он мертв.

– Значит, неправильно думали. А говоришь, правильно. Конечно, Душман. А кто ж еще! Вот сучий потрох! Видите ли, решил уволиться! Он решил!.. Здесь я решаю!.. Уволиться – это в супермаркете. С нашей работой только в ящик увольняются… Лазарь, подтверди.

– Да, Зиновий Абрамыч, так и есть.

– Какой вывод из всей этой галиматьи?.. Lоvе уплыло. Баба твоя. Значит, бабульки отрабатывать тебе, Лазарь… Пол-лимона гринов – дело нешуточное. Сегодня отлежись. А завтра знаешь, что делать. Но перво-наперво поработай курьером. Надо посылочку доставить. Петрович расклад даст. Возьмешь мою «Бэху». Не первой свежести, конечно. Но не пешком же тебе ходить. Действуй, Лазарь, действуй.

– Понял-понял.

– И с бабами поосторожней. Видишь, какие ядовитые попадаются…

Зиновий Абрамович хлопнул Лазаря по плечу и вышел из комнаты. Вошел начальник охраны Петрович. Солидный такой мужчина с каменным лицом.

– Накосарезил ты, Лазарь. Сочувствую. Скажи спасибо, что в регулировщики не разжаловали… Сдается мне, ты давно не посещал Санкт-Петербург. Надо эту коробку вручить одному хорошему человечку. Человечек известный. Телеведущий Женевьев. Знаешь такого?

Лазарь кивнул.

– Говоришь, кто ж его не знает? Распоясался мальчик. Возомнил из себя бога. На днях у него день рождения. Надо вручить подарок. Зиновий Абрамович хочет, чтобы это было красиво. Вот приглашение на банкет и достойный подарок. – Петрович положил на стол коробку, перевязанную красной лентой. – Для отвода глаз на вечеринку лучше с дамой явиться. Пусть она и вручит мальчику сюрприз. Думаю, для тебя это не проблема. Да, и вот еще что: возьми фотки этих беглецов. С видеокамер распечатали. Правда, размыто получилось. Может и пригодиться.

Недоотравленный Лазарь, сдерживая желание раскряхтеться, пошел в ванну. Выпил пригоршнями воды, около литра, прямо из-под крана. Засунул два пальца в рот к корню языка и разрешился от токсинов. Принял таблетку от головы и помчался домой. Дома проглотил горсть активированного угля, принял душ и залег спать.

Непредумышленное употребление клофелина сказалось на сновидении. Смертельно опасная работа добавила перца в остроту видения. И все та же сочная палитра сонных образов. Снится какая-то незнакомка в ресторане. Достали уже эти барышни и эти рестораны. Ну, да ладно. Сидим, значит, с этой мамзелью, выпиваем. Бюст, знаете ли, у нее увесистый. А как иначе? Сидим, новые комплименты выдумываем, ласкающие женский слух, новые тосты, воспламеняющие взгляд. И вот уже новые истории об очередном спасении мира убедили, что этап касания рук друг друга можно раскрепостить в нечто большее. Нежность зазвучала громче музыки, призывая упразднить все лишнее. Хороша незнакомка, ничего не скажешь. Только подумал о лишнем, и лишнее тут же исчезло. Кто-то щелкнул пальцами. По традиции жанра погас свет, заглушив звук. Снова кто-то щелкнул. Появился сизый прозрачный силуэт человека. Лица не видно, но почему-то было четкое осознание, что это та же старуха-«реаниматорша», из прошлого сна. От ее слов похолодело под ложечкой.