Ярослав Калака - Наряд. Книга II. Южный крест

– Разумеется, – вздохнул я, вспоминая свой 72-й учебный центр подземных коммуникаций сопротивления. Когда-то он представлялся мне большим. А теперь в моём сознании сжался до игрушечного.

Примерно через двадцать минут пути я в который раз отложил свою просьбу о привале, только потому что услышал шум текущей воды. Вскоре мы вышли к подземной реке. Это было что-то вроде теснины: под решетчатым железным настилом, сквозь ячейки которого вполне было можно рассмотреть, что происходит внизу, бурным потоком, где-то на глубине метров двадцати, текла речка, эффектно подсвечиваемая электричеством. Направо и налево, вдоль по её руслу в воздухе пролегал навесной мост, по которому можно было идти дальше, после того как железное перекрытие заканчивалось.

После того как мы миновали портал, нам никто не встретился, здесь же было много людей. Ход, которым мы пришли, за железным мостом заканчивался деревянными воротами, у которых дежурили солдаты. Но, как оказалось, проходить сквозь них не нужно. Слева от ворот, посередине изящно отделанной стены из белого мрамора, нас ждали деревянные двери, к которым вели ступеньки из зелёного камня, возможно, малахита.

Возле них очень величественно и эффектно стояли две грубо высеченные из камня статуи. Обе изображали женщин, которые в своих высоко поднятых вытянутых руках держали крупные светильники, освещавшие своим ярким белым светом всё вокруг.

– А вот и столовая, Митя. Заходи.

Внутри было, один за другим, два коридорчика, в одном из которых была раздевалка, где мы повесели свои бушлаты и шапки, а во втором – раковина во всю длину. В ней мы, правда, без мыла, вымыли руки. В основном зале было очень красиво и светло. Так, что я зажмурился от света. Посередине стояли аккуратными рядами квадратные столики со стульями; по бокам были огромные кухонные столы, за которыми виднелись дверные проёмы, ведущие на кухню. На правой от входа стене висело огромное полотнище, вышитое яркими, красочными сценами.

Из, так сказать, клиентов, кроме нас никого не было. Однако стоял шум и визг. Возле женщины, стонавшей сквозь слёзы, собрались другие для того, чтобы её успокоить. Лера, как ни в чём не бывало, повела плечами и села за один из столиков. Вслед за ней присел и я. На вид возмутительнице спокойствия было около сорока лет. Здесь за всё моё пребывание в Южном кресте мне во второй раз встретились взрослые люди не в форме, и то только потому, что они были в обыкновенной спецодежде официанток и поварих. В первый раз были белые халаты в госпитале.

Мне сразу вспомнился похожий случай в госпитале. Но ещё больше я удивился, когда посмотрел на Корнышеву. Эта весёлая и открытая девушка преобразилась: её ноздри раздувались, а глаза гневно сверкали. Вместе с тем было невозможно не понять, что она в одном тоненьком волоске от того, чтобы не разреветься самой.

– Лера, – как можно мягче сказал я. Это вывело лейтенанта из оцепенения; утихли страсти и у поварих.

– Что происходит? – спросил я.

Моя собеседница виновато улыбнулась, сморщила лоб и после нескольких секунд раздумий сказала:

– Видимо, ты ещё пока не знаешь про нашу беду. Каждый борется с ней по-своему. Галя, например, вот так. А я просто стараюсь о ней ничего не говорить, только делать. Могу я сейчас промолчать об этом?

– Да, конечно! – поспешно согласился я.

– Лерочка, привет! – подошла к нам та самая женщина, которую успокаивали. Остатки слёз ещё можно было рассмотреть в её глазах, тем не менее, она старалась нам улыбнуться.

– Здравствуй, Галя!

– Это новенький? Здравствуйте, молодой человек! Я – Галя, а Вы?

– Меня…

– Это Митя, – перебила меня офицер. – Покажешь ему после того, как мы поедим, его место?

– Конечно, покажу. Проголодались?

– Ужасно!

– Тогда я всё несу! – и официантка исчезла, но только за тем, чтобы через минуту появиться с подносом еды.

– Вот, приятного аппетита! – сказала она и принялась с нашей помощью составлять тарелки на стол. О том, как и что я ел по пути в Южный крест, теперь приходилось только вспоминать. Жидкая похлёбка, жёсткая каша, каменные галеты – одним словом, рацион был точно такой же, как и в госпитале.

– После того как позавтракаем, Галя покажет тебе твой столик. Сейчас никого нет, потому что завтрак уже закончился. Если бы мы пришли вовремя, ты бы увидел, что тут яблоку негде упасть, – объяснила мне адъютант.

– Ух ты, как красиво! – удивился я, обернувшись.

– Нравится?

– Да, а что это?

– Гобелен. Доедай быстрее, нам пора… Галя!

После того как мне показали мой столик, мы отправились дальше.

– Куда теперь, Лера? – спросил я.

– А теперь в баню! – хмыкнула она.

Вышли из столовой, свернули налево и пошли по деревянному мостику, нависающему над руслом подземной реки на толстых железных тросах. От наших шагов он раскачивался из стороны в сторону, что ничуть не смущало мою провожатую. Я осторожно посмотрел вниз. Какой точно была высота, было не видно, но очевидно, что порядочной. Я тихонечко вздохнул. Моё воображение за время пути успело нарисовать Южный крест как волшебную страну, в которой точно не было и намёка на подобные места.

– Этот мостик очень длинный и пролегает по окружности русла, – сказала офицер. – Река течёт с востока, но раздваивается и отекает Яштырь с двух сторон, так что внешне получается почти правильный круг. Он называется Малым колесом.

– А что, есть и Большое колесо?

– Да, есть.

На этот раз шли долго, как никогда. Изредка нам попадались встречные пешеходы, с которыми приходилось аккуратно расходиться. Возможно, из-за того, что обстановка вокруг нас была однообразной, а идиотский раскачивающийся мостик хотелось как можно скорее покинуть, этот переход казался бесконечным.

Поэтому когда мы достигли соединительного моста, сделанного не из железа, как предыдущий, а из булыжников, и сошли по нему налево, я обрадовался. За мостом лил свои воды водопад, брызги которого из-за освещения жёлтым светом казались золотыми.

– Нам сюда, – потянула меня за рукав Валерия к одной из вырубленных в камне лестниц, ведущей вниз.

– Ничего не вижу!

– Дай руку! Чёрт! Надо сказать, чтобы заменили перегоревшие лампочки… А вот и дверь!

Внутри было светло и тепло. Это была действительно баня. Под нашими ногами был дощатый пол, покрытый настолько небрежно, что любая из его щелей могла с лёгкостью поглотить если не пачку из-под сигарет, то спичечный коробок точно. Под ним журчала вода – видимо, подземная река или её приток протекал или рядом, или прямо под нами. Вверху было замысловатое нагромождение из деревянных балок, на которых было в изобилии развешано бельё для сушки. По обеим сторонам комнаты горели, не на шутку полыхая огнём, два камина. Около них валялись дрова. Повсюду в беспорядке стояли скамейки и лавки. На них люди обоих полов со смехом и разговорами приводили себя в порядок после купания.