Ярослав Калака - Наряд. Книга II. Южный крест

Валерия тут же нашла своих знакомых, с которыми принялась болтать.

– Вон туда, – указала она, видя моё замешательство, на проём, располагавшийся в противоположной стене комнаты, и добавила: – Мальчикам налево. Полотенце возьмёшь из той стопки. – И снова отвернулась от меня, окунувшись в беседу.

Посередине следующей комнаты стояло две громадных, размером с маленький бассейн, бочки. Сверху каждую из них накрывал балдахин из плотной жёлтой материи с красным узором. На противоположной стороне помещения горел, весело потрескивая дровами, камин, а на поленьях дров рядом с ним, развалившись на всю свою длину, спал старый чёрный кот. К деревянным балкам, которые так же, как и в предыдущей комнате у потолка образовывали целый лабиринт из своих пересечений, были подвешены фонари с горящими свечами внутри. Кроме меня здесь больше никого не было. Вешалки для одежды стояли возле камина. Я попробовал на прочность лесенку, приставленную к бочке, потрогал воду внутри неё – она оказалась тёплой настолько, что вызывала улыбку удовлетворения.

– Ну как? – спросила меня лейтенант, после того как я вымылся и оделся.

– Здорово! – ответил я.

– Сталкер там?

– Кто?

– Кот. Чёрный.

– А, ну да. Спит у камина.

– Пошли. Нам обратно до столовой, и ещё столько же. Напрямую по ходам петлять не будем, всё равно не запомнишь, пойдём по мостику.

– Хорошо. А куда?

– Покажу, где ты будешь жить.

Несмотря на долгую продолжительность пути, он прошёл незаметно. Возможно, благотворно подействовало купание, может быть, скудная столовская пища или, кто знает, лёгкая незатейливая беседа, которую мы с Лерой вели по пути.

Свернув вправо на таком же каменном мосту, как и перед лестницей, ведущей к купальне, мы оказались на каменной площадке довольно просторного пещерного грота. Дорожка, ведущая через неё к входу в стене, которой заканчивалась площадка, была тускло освещена. Маленькие зелёные огоньки, соединённые гирляндой, свисали в воздухе, на уровне головы, от одного столба к другому.

– В самом профике электричества нет, – сказала моя новая знакомая. – Ну да там и без него весело. Я и сама в нём когда-то жила, здоровское это было время.

Мы вошли внутрь и оказались в холле. Слева было окно, видимо, в помещение дежурной, чтобы она или он видели, кто вошёл. Дальше – умывальник: в дверной проём были видны умывальные раковины. По его бокам были два коридора, из которых виднелись двери в комнаты. Навстречу нам тут же вышла пожилая женщина самого бойкого вида. На ней был одет старинный ХБ песчаного цвета с прапорщицкими погонами. В руках она держала керосиновую лампу.

– Лерочка! Привет! Как дела, милая, выглядишь чудесно! Скучаешь, правда? Что нового? Какие новости? Да, какая беда! – проговорила женщина энергичной скороговоркой.

– Здравствуйте, Людмила Петровна! Я вам новенького привела. Это – Митя.

– А я Людмила Петровна Рябуха, – деловито улыбнулась она своими тонкими губами и сдвинула брови: – В комнатах не курить! В какой номер поселять?

– Людмила Петровна, а моя свободная?

– Четвёртая?

– Да, четвёртая.

– Как раз освободилась. Делегация из Радужа две недели жила. Набожные… Ну да как обычно. Пойдёмте, покажу.

Мы свернули направо, и через две двери по левую руку, после того как Рябуха отперла его специально для этого взятым ключом, вошли в номер. Слева стоял шкаф. Прямо – сначала настоящий камин, потом стол со стулом и настольной керосиновой лампой – обстоятельство, которое я очень ценил. Справа было целых три кушетки, сбитых из досок. Возле них – три тумбочки, на которых стояли подсвечники со свечами, сгоревшими примерно наполовину.

– А что за окном? – спросил я, увидев небольшое приоткрытое круглое окошечко, в которое было вставлено – не разобрать из-за плохого освещения – скорее всего органическое стекло.

– Посмотри сам, – посоветовала Лера.

– Правда, красиво? – спросила Людмила Петровна. – Кстати, река протекает прямо под нами.

– Да, красиво, – согласился я, рассматривая подземное озеро, тускло освещённое светильниками, испускавшими зелёный свет.

Комната была уютной даже в таком освещении, но мне почему-то казалось, что она успела мне так сильно понравиться ещё до того, как я её увидел.

– Людмила Петровна, – сказал я, – а можно выбрать её?

– Ну не знаю, – задумалась Рябуха. – Наверное, нет. Она же трёхместная, а ты всего один.

– Тётя Люда, а если я попротежирую? – заступилась за меня Корнышева.

– Эх! – ответила прапорщица. – Если ты за него просишь, тогда ладно. Алла Ивановна, конечно, будет ныть, пусть. Это вам повезло, что её нет.

– Если Алла Ивановна будет против, скажите, что Лопарёв приказал, а я уже тогда с Вячеславом Ивановичем договорюсь.

– Хорошо, так уж и быть, если что, то скажу. Пойдёмте, дам вам ключ…

– Людмила Петровна, вы не подскажете, где его вещи? – спросила офицер.

– А вещи, милые, под замком у Аллы Ивановны. Она часика через два придёт.

– А в фиолетовые или жёлто-красные склянки она будет? Я просто не знаю, когда его Васильков отпустит.

– Да, конечно будет.

– Отлично. Слышал, Митя? Тогда вещи и получишь.

– Спасибо, хорошо.

– Ну, мы пошли, до свидания, Людмила Петровна.

– Удачи, ребятки.

– Классная тётка, – сказала Валерия, когда мы снова вернулись на мостик и пошли обратно. Если что, на неё можно смело положиться – не выдаст. А Алла Ивановна – противная. Но она комендант профилактория. Кстати, как тебе комната, Митя?

– Мне очень понравилась. Спасибо тебе, Лера.

– Хавай – оставишь. Теперь в нашем списке остался только один командный пункт. Как куда идти запомнил?

– Да. Сейчас мы возвращаемся обратно к столовой?

– Верно, и от столовой прямо в ворота.

– Понятно.

Как прошёл обратный путь к столовой, я почти не заметил. Моя бабушка любила повторять поговорку о том, что человек такая собака, которая со временем привыкает к чему угодно.

За воротами нас ждала широкая просторная пещера с хорошим освещением, от которого за время наших с Корнышевой прогулок по мостику я успел отвыкнуть. Около десятка дорожек из жёлтых и зелёных кирпичей, причудливо переплетаясь между собой, вели под довольно ощутимым уклоном вниз. Повсюду было громадное количество сталактитов, сталагмитов и сталагнатов.

– Правда, красиво? – спросила меня моя спутница.

– Да, – машинально ответил я.

– Знаешь, как называется эта пещера?

– Как?

– Аллеей павших героев.

– А почему?

– Потому что в её боковых гротах расположены кладбища Южного креста.

Сначала послышались голоса, и только потом мы увидели, что навстречу нам приближается группа людей. Их было пятеро. Одетые в штатскую замызганную одежду, исцарапанные и запылённые, они устало брели, еле передвигая ноги. Разминувшись, мы поздоровались.