Марс Вронский - Женщина-смерть – 2. Книга вторая. ХХХ 33+

– Ты можешь не шуметь?

– Не-а! Сопли так и текут!

Утирай их рукой! Точно в палатках никого, Сопливый?

– Точно! Все пошли на пруд купаться! Вон, и Ялдаш видел!

Ялдаш, брюнет справа от Лёхи, кивает:

– Все свалили! Ну, кроме этих сторожей! Их дядька-старшой увёл.

Лёха подмигивает Сопливому с улыбкой

– Ну, тогда что? Берём крайнюю. Двинули! Сопливый на стрёме. Свисти если что.

Мальчишки, кроме блондина, ползут к палаткам. И перед самым уже объектом их вожделения Лёха нос к носу сталкивается со всё таким же бородатым Карабасом. Сначала он пугается, затем удивляется:

– Карабас?! Ты откуда?..

Бродяга с ухмылкой подносит палец к губам, дескать, молчи. И ножом разрезает заднюю «стену» палатки. Делает приглашающий жест.

– Извольте, сударь!..

Оказавшись внутри, все трое хватают рюкзаки и сумки, разложенные у спальных мест, и начинают набивать их всем, что попадается под руку.

Теперь они уже сидят у костра в другой лесополосе. Пьют чай из большого закопчённого чайника вприкуску с разнообразными конфетами. Карабас поучает менторским тоном:

– И не вздумай кто из вас что затихарить! – поёт, изображая игру на гитаре. – «Когда я был большой дурак, носил ворованный пиджак, и в этом пиджаке меня поймали!.. а мой нахальный смех всегда имел успех, а моя юность раскололась, как орех!» – отпивает глоток своего фирменного чифиря и продолжает. – Всё барахло я сдам барыгам, а финансы разделим на пятерых.

– Нас четверо! – пытается поправить его Лёха.

– Тут ты не угадал! – грозит грязным пальцем бродяга. – Все мы когда-нибудь попадаем в тюрягу…

– Я не хочу в тюрягу! – гундосит Сопливый.

– Не надо её бояться! Там не так уж плохо! Трёхразовое питание, чистая постель, душ, баня по субботам! А если ты отстёгивал на общее с каждого скока, Тебе там с общего всё вернётся! И конфетки, и чаёк, и колбаска с сальцем! Всё будет, если умно себя вести. Я, вот, только что оттуда. На пятёре чалился. И по осени планирую опять загреметь.

– Планируешь в тюрягу?! – изумляется Лёха.

– Ну, не то чтоб планировал, но наверняка словят! – снова поёт. – «А крадуну тюряга дом родной!»

Ялдаш сосредоточенно роется в сумке, Лёха толкает его в бок:

– Что ты там ищешь? Всё равно барыгам!

– Я там одну вещичку надыбал… – выхватывает миниатюрный радиоприёмник. – Вот! А что это, как с ним…

Карабас выхватывает у него приёмник и строго учит:

– Значит так, пацаны! Ничего, что попало в ваши сети, не может быть вещичками для любования или играния, забудьте! Всё пойдёт барыгам! Лучше ты, дурень, потом на вырученное прикупишь такую же хреновину, а бабки, если спросит кто, скажешь, нашёл! Усекли?

– Да! – истерично орёт Ялдаш. – Ты всё сбудешь и пропьёшь! А мы останемся!..

Бродяга снова поднимает палец.

– То, что ты тут лепечешь, по фене называется крысятничеством. А я честный крадун. И никто, ты понял, никто не может бросить мне такой предъявы! Раз уж вы ступили на эту тропу, вам придётся жить по воровским законам. А не захотите, – вас в тюряге заклюют! Загонят в петушатник.

Лёха берёт у взрослого из руки кружку с чаем и делает глоток. Он кривится от горечи, но терпит, утеревшись рукой.

– Слушай, Карабас, вот ты говоришь «крадун», «крадун», а мы ж воруем. Разве мы не воры?

– Ворами, мил человек, становятся единицы. Они самые-самые честные и не подчиняющиеся никакой власти, кроме Бога. Ну и отсидевшие уже не по одному сроку. Потому что только в тюрьме человек познаётся. Там сразу видно, кто слабак, а кто сила. Вора ментам не за что зацепить, он не привязан ни к барахлу вот этому, ни к бабкам, ни к девкам, ни к какой-то там роскоши… Вор может по месяцу ни есть, ни пить в клетке-одиночке метр на метр, и всё равно не сломается! Ничего ментам не скажет!

Лёха заинтересовался:

– Ну, ни фига себе! Я даже и не знал ничего такого! А что ещё ворам делать нельзя? Ну, то есть, чего нельзя делать, чтоб вором стать?

– Работать нельзя. Только красть и всё! Торговать, то есть, продавать что-то… Нельзя на ментов руку поднимать…

– Почему на ментов нельзя?! – сверкая белками глаз, вскочил Ялдаш. – Они ж враги!

– Враги-то враги, а руку не поднимай. Это закон. Нельзя ещё жениться, детей иметь. На этом тоже подловить могут. Вообще вор не должен иметь никакого имущества, ни дома, ни семьи, ни мебелей каких-то…

Лёха вытаращил глаза:

– Как ты?

– Вроде того. Только мне корона не светит. Я по молодости в армии отслужил. А вор должен за свои слова отвечать. Жизнью отвечать! А в армии присягу дают, клянутся генералам служить.

– Лёха, пересиливая себя, отхлебнул ещё чифиря.

– А почему ты говоришь корона? Вору что, корону дают?

– Ну, не в прямом смысле. Воровская корона это власть. В тюрьме нельзя ослушаться вора, кто слово поперёк скажет, того и порезать могут. Там все вора слушаются. И здесь, на воле, мы несём вору с каждого скока, на общее.

– Это и есть наш пятый?

– Верно, это и есть наш пятый. И он нам потом, в тюряге, очень поможет! Запомните это.

Сопливый вдруг заплакал, зажав лицо в ладонях:

– Не хочу в тюрягу!.. – всхлипывая, выдал он.

– Да никто тебя и не заставляет! – усмехнулся Карабас. – А сдать тебя никто не сдаст, Тут пацаны правильные! Верно я говорю, Ялдаш? Уж о Лёхе я вообще молчу, и так вижу, что ментам ни слова не скажет!

Ялдаш кивнул, а Лёха расцвёл улыбкой.

Догорают угли костра, уже не кипит чайник на треноге, мальчишки мечтательно смотрят на угли, Карабас – в темнеющие заросли кустарника.

В комнате Саши Каратиста беспорядка стало ещё больше. На полу валяются пустые бутылки, какие-то обёртки. На тумбочке у кровати початая бутылка виски и подсохшие фрукты. В постели укрытые одеялом Саша и Людмила. Оба держат перед собой неполные бокалы, во время разговора отпивают по глотку. Людмила томно улыбается.

– Если весь курс будет таким, я согласна! Теперь понятно, почему предыдущие худели! Ты их затрахал до потери пульса! Я б всю жизнь с тобой так!..

– Милая, ты многого не знаешь. Туалет и душ у нас во дворе.

– Дорогой мой! Пока ты дремал, я нашла биотуалет в кладовке. Так что не надо!..

– Извини, хотел сделать приятный сюрприз. Но есть сюрпризы и неприятные. Например, если ты сейчас уже откажешься от курса, денег не верну.

– Неужели кто-то отказывался?

– Представь себе! Редко, но случается. Встречаются абсолютно не приемлющие спиртное. Иногда даже и секс. Тут уж делать нечего.

– Да, если б всё это без алкоголя… Было бы полезней наверное.