Лев Авилкин - Годы молодые

Трудный океанский поход окончен. Все отчеты сданы без задоринки. Можно и отдохнуть.

Попросив разрешения у командира бригады взять выходной день, Семёнов договорился с начальником тыла базы подплава майором интендантской службы Карабановым, живущим в одном доме с ним, провести завтрашний день на природе с удочками. Майор Карабанов, страстный рыбак, знал излюбленные всеми местными любителями рыбалки места хорошего клёва и тоже взял себе выходной день.

Весь вечер друзья провели в приятных хлопотах: готовили удочки, блёсна, мормышки. Приготовили соответствующую экипировку, провизию на весь день и, конечно же, обзавелись бутылочкой «горючего».

Рано утром следующего дня в резиновых сапогах, в брезентовых штормовках и в хорошем настроении офицеры отправились на рыбную ловлю.

Сначала клёв был хороший, и друзья быстро наловили изрядное количество рыбы. Затем клёв стал хуже, и к полудню прекратился совсем. Появился аппетит. Они развели костёр и наварили ухи. Под наваристую ушицу бутылка водки быстро опорожнялась. Пропорционально уменьшению содержимого бутылки поднималось настроение. Этому способствовали тишина и красота окрестного пейзажа. Ласковый безветренный день северной природы навевал приятные мысли, способствовал хорошему отдыху после нелёгкой военной службы. Был будний день недели, поэтому рядом с ними не было других любителей рыбной ловли.

А в это время на базу подводных лодок прибыл командующий Северным флотом. В базе была сыграна боевая учебная тревога. Командира одной подводной лодки и начальника тыла базы по тревоге на месте не оказалось. За ними был послан оповеститель. Вернувшись, оповеститель доложил, что капитан 2-го ранга Семёнов и майор Карабанов по сообщению членов их семей уехали на рыбалку.

Кто-то вспомнил, что майор Карабанов, как заядлый рыбак, часто любил рассказывать о своем способе ужения рыбы и о тех местах, где он «пропадал» почти все свои выходные дни. Командующий флотом приказал выслать туда оповестителя на машине с распоряжением обоим немедленно прибыть в часть.

Оповеститель, матрос срочной службы, представитель национальности одной из среднеазиатских республик, без труда нашел друзей и на своем «чучмечном» говоре, искаженном русском языке, передал им распоряжение адмирала.

Решив, что они экипированы далеко не подобающим образом, да к тому же все-таки выпили и поэтому не стоит показываться на глаза адмиралу, они попросили матроса-оповестителя сказать, что он их не нашел.

Вернувшись в часть, матрос-оповеститель доложил: «Они там говорят, что я их не нашел».

Оповестителя послали вторично, но уже с офицером. Прибыв к месту отдыха друзей, посланный офицер сказал:

– Товарищи, адмирал всё знает. Надо ехать

– Как же мы явимся к адмиралу в таком виде? Нам надо переодеться и привести себя в порядок, – говорит один из них.

– Не надо, – отвечает офицер. – Адмирал приказал доставить вас немедленно прямо с рыбалки.

Делать нечего, поехали.

Почувствовав легкий запах спиртного, исходящий от обоих далеко не по форме одетых офицеров, адмирал встретил их не добрым взглядом. Обращаясь к майору Карабанову, он сказал:

– Вы способны обеспечить всем необходимым снабжением корабли, выходящие в море?

– Так точно! – ответил майор. – Сейчас распоряжусь. Все будет сделано в лучшем виде!

– Да вы просто наглец, – сказал адмирал. – А вы, – обратился комфлота к Семёнову, – способны сейчас повести корабль в бой?

– Наверное, нет, – ответил кавторанг. – Но, товарищ адмирал, у меня сегодня официальный выходной день, который я с разрешения комбрига взял после длительного похода.

– Выходной день. Выходной день, – тихо дважды повторил адмирал. – А вот 22-го июня 1941 года тоже был выходной день. А началась война. А мы с вами люди военные и должны быть готовы к боевым операциям в любой момент, независимо от выходных и праздничных дней.

И, немного помолчав, адмирал добавил:

– Идите оба домой. Сегодня от вас толку нет.

Придя на следующий день на службу, Ким Семёнов ознакомился с приказом командующего Северным флотом, которым он был отстранен от должности командира подводного корабля. Этим же приказом он был переведен на должность командира роты в учебный отряд. Это было такое огромное понижение по службе, которого никто не мог даже предположить. Карьера передового офицера с блестящим будущим резко оборвалась. Подобного унижения мало кто смог бы перенести. Не перенёс его и капитан 2-го ранга Семёнов. Он начал пить.

Незамедлительно начались неприятности не только на службе, но и в семье. Ряд взысканий на службе и постоянные скандалы дома привели к тому, что Ким Семёнов с военного флота был уволен за моральное разложение и остался не у дел.

Сменил место жительства. Вместе с женой переехал в Ленинград к её родителям, но с трудоустройством пошли проблемы. Удержаться сколько-нибудь длительное время ни на какой работе не удавалось: отовсюду увольняли за прогулы и пьянство. Жена, со всей прямотой интеллигентного человека, принципиально поставила перед ним дилемму: или бросаешь пить, или убирайся вон!

И он убрался!

На двадцатилетие выпуска собрались в актовом зале Морского корпуса Петра Великого его выпускники 1954 года. Кима Семёнова среди них не было. Оргкомитет разыскивал и приглашал всех выпускников. Семёнова не нашли. Обратились к его жене с просьбой помочь найти Кима. Она ответила, что он окончательно спился, стал бомжевать и куда-то уехал. Куда – она не знает и никаких сведений о нём не собирает.

Так нелепо закончилась блестящая карьера когда-то образцового и перспективного офицера советского флота.

В начале шестидесятых годах прошлого века в стране шла кампания по переоформлению виз для работы на морских судах работников плавсостава Министерства морского флота и Министерства рыбного хозяйства. Визы у всех моряков были, но просто шла очередная кампания. Режим большевиков не мог существовать без издевательства над гражданами своей страны. Уж больно боялись большевики свежего воздуха из-за кордона.

Плавал на нашем судне вторым помощником капитана не плохой, в общем-то, парень Вася Легостаев. Образование у него было небольшое. Война помешала ему получить хорошее образование. Вернувшись после войны с фронта, он окончил годичные курсы судоводителей при учебно-курсовом комбинате по подготовке кадров плавсостава в Эстонской ССР и с тех пор занимал должности второго помощника капитана на небольших судах, вершину его карьерного роста. В описываемое время ему было уже далеко за тридцать. У него была семья: жена и сын. Родителей не было. Умерли. Когда-то, ещё в довоенных тридцатых годах, его отец имел судимость, сидел в тюрьме. За что, – этого никто не знал. Сам Вася не любил вспоминать о судимости своего отца, как вообще не любил вспоминать ни о нём, ни о своём детстве.