Лев Авилкин - Годы молодые

– У телефона начальник порта Пярну?

– Да, – ответил Григорий Антонович, – начальник порта Пярну.

– Не кладите трубку. Сейчас с вами будет разговаривать председатель Совета Министров СССР товарищ Косыгин.

Григорий Антонович разволновался. Не отрывая трубки от уха, он сказал присутствующим в кабинете гостям:

– Что такое? Косыгин будет со мной говорить. Чего это вдруг?

– Вилли Штоф в Пярну, – тихим сиплым голосом сказал Валконен. – Он здесь на отдыхе, с семьёй. Ни в газетах, ни по радио об этом ничего не сообщают. Он с неофициальным визитом, в отпуске. Мы знали, что вам будет звонить кто-то из правительства, поэтому и пришли. У вас есть хороший мореходный катер. Его покатать надо на катере. Не подведите.

– Кто такой Вилли Штоф? – от волнения растерялся Григорий Антонович.

– Да, председатель Совмина ГДР! Что вы, не знаете что ли?

– Как же, как же! Знаю, знаю! О чём разговор? Конечно, прокатим. Но при чём здесь Косыгин?

– Григорий Антонович? – услышал начальник порта голос Косыгина в трубке.

– Так точно, Алексей Николаевич! Начальник порта Пярну Червяков! Слушаю вас, Алексей Николаевич!

– Григорий Антонович, – продолжал Косыгин, – у меня к вам просьба. Дело в том, что в вашем городе отдыхает председатель Совмина ГДР товарищ Штоф Вилли. Мне сказали, что у вас есть возможность предоставить ему для прогулок какой-то уютный катерок. Так вы уж, Григорий Антонович, будьте любезны, не откажите гостю. Он человек очень скромный, сам ничего не попросит. Будьте, пожалуйста, внимательны к нему! Я вас очень прошу!

– Алексей Николаевич, – отвечает Червяков, – не беспокойтесь, пожалуйста! Всё сделаем в лучшем виде. Катер будет в его распоряжении. Шкипер катера опытный моряк. Не подведём!

– Спасибо! – сказал Косыгин и положил трубку.

– Вот те, бабушка, и Юрьев день! – взволнованно сказал Григорий Антонович. – В такой скромный порт, как порт Пярну, звонит сам председатель Совета Министров СССР товарищ Косыгин. Ну и ну!

– Мы сами не меньше вас взволнованы, – отвечает партийный босс города Валконен. – Вот и председатель горисполкома товарищ Макаров вместе со мной обеспокоен, понравится ли Штофу у нас в гостях. Давайте поговорим со шкипером катера и хорошенько проинструктируем его.

Червяков вызвал секретаршу, очень приятную женщину по имени Лонни.

– Лонни, – обратился к ней Червяков, когда она вошла в кабинет, – позовите ко мне Володю Киви. И побыстрее.

Через несколько минут, постучав в дверь, в кабинете начальника порта сначала появился круглый живот, затем красный нос, а уж за ними их хозяин.

– Явился по вашему приказанию, – отрапортовал шкипер и преданными глазами впился в начальника порта.

– Присядь, Володя, – говорит начальник порта, – поговорить надо.

Киви сел на диван напротив секретаря горкома и председателя горисполкома.

Слово взял глава города Макаров. Он подробно обрисовал ситуацию, поставил задачу, целью которой было обеспечить гостю комфортабельный и безопасный отдых.

Выслушав все инструкции, шкипер встал, серьёзно сдвинул брови и заявил:

– Всё понял! Будет всё сделано в самом лучшем виде, как учили! Штоф долго будет помнить прогулки на «Койдула»! И вспоминать будет добром. Не пожалеет!

– Володя, – сказал ему начальник порта, – ты уж, пожалуйста, не подведи. По-мужскому тебя прошу. Я потом тебе дам отгулы. Напьёшься от души. А сейчас, чтоб никакого запаха, не дай бог, от тебя не было. Специально отгулы дам тебе. Но потом. Как проводим гостя.

– Да что вы, товарищ начальник, – отвечает шкипер. Вы же меня знаете. Я службу понимаю. Не беспокойтесь, не подведу.

– А мотористу скажи, – продолжает начальник порта, – чтобы всё время, пока гости на борту, он из моторного отделения не вылезал бы, а ты сам из рулевой рубки не вылезай. В салоне никому не появляться. Не надо мешать гостям.

– Всё будет сделано как надо, как учили! – ответил Володя и лихо взял под козырёк.

На следующий день так же неожиданно в порт приехал председатель Совета Министров Эстонской ССР Вальтер Клаусон. Его сопровождали те же первый секретарь горкома партии Валконен и председатель горисполкома Макаров. Клаусон пожелал лично осмотреть катер «Койдула».

Взойдя на катер в сопровождении шкипера Володи Киви и моториста катера Эльдара Мяги, Клаусон стал внимательно осматривать внутреннее убранство салона. Немного поразмыслив, Клаусон стал давать распоряжения председателю горисполкома Макарову: «Сюда положить ковёр, сюда повесить зеркало, сюда установить и закрепить вентилятор и так далее». Макаров записывал, и к вечеру всё было доставлено на катер и установлено специально прибывшими для этого рабочими. Володя Киви и Эльдар Мяги сделали на катере генеральную большую приборку. Всё было готово для приёма высокопоставленных гостей.

И вот, наконец, настал день, когда начальнику порта Григорию Антоновичу Червякову позвонили и сказали, что катер «Койдула» должен быть подан к пассажирскому причалу в 10 часов. Червяков вызвал шкипера, ещё раз проинструктировал, получил от него заверения, что он не подведет, и отдал распоряжение подать катер.

Это был последний рабочий день недели, пятница. В 9 часов 45 минут катер стоял у пассажирского причала. Как только катер ошвартовался у причала, к нему подошла машина типа «Сапожок», из которой в салон катера были отнесены две большие запакованные картонные коробки. Сопровождающий машину чекист пояснил, что в этих коробках «лёгкий» завтрак выезжающему на лоно природы высокопоставленному семейству.

С немецкой пунктуальностью ровно в 10 часов к причалу подкатили два чёрных лимузина. Из задней машины выскочили охранники, сотрудники комитета госбезопасности, и услужливо открыли дверцу передней машины. Из машины медленно вышел сам Штоф, за ним вышла его жена, довольно полная дама бальзаковского возраста, и последним вышел их сын, тоже излишне полный подросток лет тринадцати-четырнадцати. Машина подвезла их к самой сходне, ведущей на катер. У сходни, вытянувшись в струнку, насколько позволял ему это сделать круглый живот, с рукой, приложенной к козырьку и высоко вздёрнутым красным носом, стоял бывалый моряк шкипер Володя, пожирая глазами подходившего к нему именитого пассажира. Два-три шага позади стоял начальник порта.

Штоф подошёл к сходне, пожал руку Володе и, не обращая внимания на начальника порта и пропустив перед собой жену и сына, взошёл на катер. Володя лично убрал сходню, сбросил с причальной тумбы швартовый конец, вошёл в рубку, и катер отошёл от причала, направляясь в сторону моря.

Никто из охранников на катер не сел. Обе машины быстро выехали с территории порта. Переводчика тоже на катере не было. В нём и не было необходимости, так как Володя Киви довольно сносно владел немецким языком, и все просьбы и указания Штофа мог выполнять без переводчика. Это было обговорено заранее.