Лев Авилкин - Годы молодые

Как только катер вошёл в канал между молами и скрылся из вида, начальник порта, облегченно вздохнув, покинул причал и направился в свой кабинет.

Рабочий день давно кончился. Шёл восьмой час вечера, но Григорий Антонович Червяков вместе с главным бухгалтером Юрием Петровичем Сууревялья в своём кабинете начальника порта всё ещё занимались составлением полугодового отчета. В составлении отчета принимал участие и капитан порта Аво Петрович Саадре. И начальник порта, и главный бухгалтер, и капитан порта уже изрядно устали и чувствовали необходимость в утолении голода. В управлении порта было тихо, все служащие разошлись по домам, и только уборщицы готовили помещение к следующему рабочему дню.

В дверь кабинета начальника кто-то тихонько постучал.

– Войдите, – сказал Григорий Антонович.

Дверь тихо открылась и в кабинет медленно, как-то заговорщически, вошёл шкипер катера Володя Киви.

– Володя, тебе чего? – спросил Червяков.

– Да тут такое дело, – замялся шкипер. – Мы пришли… Товарищ Штоф уехал… Григорий Антонович, вы зашли бы к нам на катер…

– Что случилось? – заволновался начальник порта. – Что-то произошло?

Волнение начальника порта передалось и двум другим, присутствующим в кабинете должностным лицам.

– Куради пойс 4 4 Чёртов мальчик (эст.) , – по-эстонски выругался капитан порта Саадре. – Что-нибудь натворил!? Это же ЧП! Настоящее ЧП! Международное!

– Нет, нет! – почему-то с виноватой улыбкой сказал шкипер. – Товарищ Штоф остался очень доволен. Поблагодарил меня. Всё в порядке. Вы только зайдите на катер, товарищ начальник.

И спешно вышел из кабинета.

– Пойдём втроём, – сказал Червяков. – Посмотрим, что там у него. Да и работу пора кончать. Пошли.

Так втроем они и пришли на катер «Койдула».

– Ну, показывай. Что там у тебя? – сказал начальник порта, когда они взошли на корму катера.

– А вот, посмотрите, – говорит шкипер. – Войдите в салон. Не знаю что и делать!

Все трое вошли в салон. На столе салона лежали две распакованные картонные коробки с «лёгкой» закуской для семейства председателя Совмина ГДР.

– Товарищ Штоф, уходя, небрежно махнул рукой и сказал, что всё это пусть останется нам. Что делать? – сказал шкипер.

– Что делать? Что делать? – говорит начальник порта. – Давайте посмотрим, что осталось в коробках.

– Да почти всё, – отвечает шкипер. Они только вскрыли коробки, поклевали чуть-чуть, да так всё и оставили.

– Где же вы были? Что делали?

– Когда мы вышли в залив, Штоф приказал мне пристать к какой-нибудь лужайке на берегу моря. А я места-то знаю. Вот я и высадил их на одном красивом и безлюдном месте. Вынес им эти коробки на лужайку, вскрыл их. Сам Штоф открыл одну бутылку коньяка, выпил не больше напёрстка, закусил икрой и всё. А жена его и сынишка, по-моему, так ничего и не попробовали. Я, во всяком случае, не видел, чтобы они что-нибудь ели.

– Что они делали-то? – спросил Сууревялья.

– Лежали, загорали да купались, – ответил Володя. – А мы с Эльдаром, мотористом нашим, сидели на катере и ждали. Вот и всё.

– Давайте посмотрим, что там есть, – говорит Григорий Антонович.

И все стали извлекать из коробок на стол их содержимое. Там оказалось: две бутылки коньяка «КВ» (одна распечатана), бутылка столичной водки, банка красной икры, банка чёрной икры, палка копчёной колбасы, ломтиками нарезанная буженина, ломтиками нарезанный осетровый балычок, маринованные грибочки, шпроты, баночка янтарных помидорчиков, баночка огурчиков, ветчина, две банки крабов, два лимона, виноград, персики, минеральная вода, лимонад и пиво.

– Вот так «лёгкая закуска»! вырвалось у капитана порта Саадре. – Этих деликатесов в наших магазинах днём с огнём не найти.

И, действительно, в магазинах Советского Союза, даже в Эстонии, таких продуктов просто даже не спрашивали. Не зря же в народе ходил такой анекдот.

Один гражданин, очевидно, иностранец, долго стоял в гастрономе и, наконец, спросил:

– Почему у вас нет копченой колбасы, буженины, осетрины, икры?

– Вы ведь долго стоите в магазине, – отвечает продавец – Слышали, чтобы кто-нибудь спросил эти продукты? Нет, не слышали. Видите, спроса нет. Вот мы их и не завозим.

Когда всё выложили на стол, начальник порта говорит:

– Ну что? Мы все голодны сейчас. А завтра выходной день, сегодня пятница. Давайте перекусим чем Бог послал. А послал он нам не мало. Володя, зови Мяги, моториста своего. Он тоже заслужил хороший ужин. Садимся все к столу.

И пир начался. Аппетит был у всех великолепный, а после двух-трех рюмок армянского коньяка языки у всех развязались, и веселье продолжалось до темноты. Кто-то даже сказал, что «после такого ужина и умереть не страшно, ибо в жизни всё достигнуто», на что все дружно засмеялись.

Прошел год. Председатель Совета Министров Германской Демократической Республики Вилли Штоф с официальным визитом посетил Советский Союз, о чем широко извещалось во всех средствах массовой информации.

Находясь в Ленинграде в отпуске, начальник порта Пярну Григорий Антонович Червяков шёл по Петроградской стороне города. Ему нужно было перейти Кировский проспект. Подойдя к проспекту, он увидел, что проспект оцеплен милицией, которая никого не пропускала его пересекать, а все машины загоняла в боковые улицы. На тротуаре стояла большая толпа народа. Поинтересовавшись, что случилось, Григорий Антонович получил ответ, что по Кировскому проспекту должен проехать Вилли Штоф. Через несколько минут, глядя поверх голов толпы, Червяков увидел мчавшуюся по проспекту с большой скоростью вереницу чёрных машин в сопровождении эскорта мотоциклистов в белых портупеях.

Пропустив процессию, милиция разошлась, и по проспекту восстановилось нормальное движение.

В 2005 году в тихоокеанских глубинах потерпел аварию российский глубоководный аппарат с экипажем из трёх человек. Запутавшись в рыболовецких сетях, аппарат погрузился на глубину несколько сот метров, и лишился возможности всплыть. Никакие спасательные службы России оказались не в состоянии оказать помощь обреченным людям. И тогда правительство страны обратилось за помощью к иностранным спасателям. На призыв о помощи откликнулась спасательная служба королевства Великобритании. С берегов туманного Альбиона в район аварии срочно на самолете были доставлены необходимое оборудование и специалисты, и в результате проведённой уникальной и исключительно сложной операции российский экипаж глубоководного батискафа был спасен.

Но так было не всегда. В 1957 году, в эпоху безраздельно царствующего в Советском Союзе коммунистического режима, было по-другому.