Владимир Буркин - Нас всех протестировали. Cтрогий мужской детектив

– Борода, я оч-чень терпеливый.

– Ладно, Миша, прости меня неразумного. Не могу иногда себя сдержать. Язык сильно чешется. Но мне все понятно. Главное – найти то, не знаю чего и принести сюда. Все просто.

– Мне нравится, когда меня люди понимают.

– Михаил Тимурович, мы теперь знаем, что в Министерстве есть люди, сильно озаботившиеся твоим появлением. Нам пока этого достаточно. Подождем, собирая незаметно информацию. Александр Владимирович, в Министерстве попробуй узнать что-нибудь про Семена Петровича. Но очень осторожно. Сам ни в коем случае имя не произноси. Как-нибудь изловчись. Это тебе дополнительное направление к заданию. А тебе, Миша, надо сделать вид, что Министерство тебя больше не интересует и заняться Институтом истории. Фролов в нем работал раньше. Связи с ним не терял. Можно предположить, что именно там его укусил каракурт.

Вопрос №6 (к прочитанному)

Какие песни исполняют барды?

А. На собственные стихи.

В. На стихи известных авторов.

С. На стихи, которые отвечают их вкусам.

D. Попсу.

(Выберите все ответы, которые считаете верными.)

Дело охраны никогда не умрет.

Когда Институту истории урезали государственное финансирование, пришлось искать пути самофинансирования. Жизненное пространство сотрудников сжалось до подвальных и при чердачных помещений. Лучшие апартаменты административного здания сдали в аренду людям бизнеса – новым гегемонам строящегося общества. Гегемоны чувствовали себя вполне уверенно в семиэтажном здании и сновали через вертушку проходной с бумагами, портфелями, коробками в обе стороны непрерывными вереницами с радостными улыбками на лицах. В кабине, похожей на конструкцию от белорусского трактора, сидел плотный человек в форме. Он вежливо отвечал на улыбки, издали разглядывал удостоверения и нажимал ногой на педаль управления никелированной вертушкой. Когда подошла очередь частного детектива, сотрудник охраны нажал на педаль до упора, словно боясь врезаться в бетонную стену на своем транспорте. Живот Бердыева встретился с неколебимым барьером, и тело по инерции подалось вперед.

– Ваш пропуск?

– Мне надо в дирекцию по делам.

– Выпишите пропуск, – и охранник кивнул в сторону маленького окошечка.

За окошком сидел очень пожилой человек с густым коротко стриженным седым ежиком. Он мельком взглянул на Бердыева через окно:

– Паспорт у вас есть? Тогда позвоните секретарю по телефону 3—09 и попросите заказать на ваше имя пропуск.

После того, как в толстую книгу он аккуратно вписал с паспорта данные сыщика, протянул Бердыеву пропуск, и сказал:

– Пропусти товарища.

На этот раз вертушка повернулась под натиском живота, и детектив оказался в здании.

Администрация института осталась в прежних кабинетах на втором этаже. Она не собиралась сдавать свои позиции даже под натиском развивающихся рыночных отношений.

Проректор по научной работе встретил сыщика весьма приветливо и доброжелательно.

– Присаживайтесь, пожалуйста, Михаил…? Можно без отчества… Мне звонила Лариса – жена Фролова, о цели вашего посещения. С Фроловым мы долгое время работали рядом в этом институте. Нелепая смерть, я вам скажу. Очень странная. Вы, наверное, хотите все осмотреть и поговорить с людьми? Со времени ухода Фролова из института, круг людей, которые его хорошо знали, сократился. Кадры меняются. Многие от нас ушли. Людям сейчас не до науки. Можете посмотреть полученные нами книги… Но есть ли в этом смысл? Прошло почти полгода. Все изменилось. Кстати, и место, и книги мы потом тщательно проверяли, когда после смерти Виктора мне позвонила Лариса, и сказала о своём предположении. Но ничего не обнаружили. Вы тоже согласны, что осмотр уже ничего не даст? Правильно. Знаете, что самое интересное? В прежние времена наши сотрудники часто ездили в научные экспедиции. Мы с Фроловым несколько раз выезжали в Среднюю Азию. Я тоже, как и он, востоковед. Участвовали в археологических экспедициях. Вели раскопки. Возили студентов на учебную практику. Представляете, какие там условия? Иногда приходилось спать прямо на земле. Даже без палаток. А там этих гадов разных ползучих: змей, фаланг, каракуртов – бесчисленное множество. С собой специально брали кошму из бараньей шерсти. На баранов укусы не действуют и запах бараний всяких гадов отпугивает. И представьте, ни разу никого никто не укусил. Хотя черных паучков там – море. На каждом шагу. Я не могу утверждать, что все они каракурты. Я в них не разбираюсь. Кстати! Несколько раз мы там работали рядом с экспедициями биологов. Они ловили и изучали этих самых гадов. Простите, что я их так называю, но не люблю смотреть на них без содрогания. Мерзость какая-то. Так вот, каракуртов они отлавливали сотнями. Почему я об этом знаю? У нас с ними была конкуренция на рынке рабочей силы. Мы нанимали людей из местных жителей для ведения раскопок, а они – для ловли гадов. Представьте, – дети им собирали паучков голыми руками. Даже без перчаток. И лично я не слышал, чтобы из них кто-то умирал от укуса.

– А когда в последний раз Фролов ездил в Среднюю Азию в экспедицию?

– Фролов? Это надо посмотреть. Я не помню, – заместитель директора по науке поводил курсором мышки по экрану компьютера и сообщил. – Как раз за год до ухода в Министерство. Он получил тогда грант на проведение научной работы, и они ездили в Республику Узбекистан. По приглашению Академии Наук.

– А биологи там в то время работали?

– Вот этого я не знаю. Это не наше ведомство, – зам помолчал, барабаня пальцами по столу. – Чем я еще могу вам помочь?

– Вы с Фроловым были друзьями. Какие отношения у него сложились с его женой и были ли у него другие женщины? – частный детектив задал вопрос, и пока слова летели к заму и раздражали слух, по выражению лица он понял, что задал этот вопрос зря. Совсем скоро, не откладывая в долгий ящик, зам сообщит жене Фролова, что нанятый сыщик лезет в личные дела, копая не в ту сторону. При реакции на слова «другие женщины» глаза зама виновато скакнули в сторону, и легкий румянец покрыл загорелое лицо городского жителя.

– На жену он никогда не жаловался и плохо про нее не говорил. Разве станет настоящий мужчина рассказывать знакомым про свою частную жизнь и свои похождения? Фролов со мной не говорил на эту тему, – он постарался закрыть разговор о личной жизни бывшего сослуживца. – Я вызвал декана факультета. Она поможет вам встретиться и переговорить со всеми, кто вас интересует. В институте до сих пор тяжело переживают кончину Фролова. Он был прекрасным человеком и хорошим работником. У всех нас сохраняется некое чувство вины за случившееся. Поэтому мы постараемся вам помочь. Можете беседовать, с кем считаете нужным.