Владимир Буркин - Нас всех протестировали. Cтрогий мужской детектив

– Давайте мы сами покопаемся в этом ворохе, – предложил Семечкин. Нам теперь, Мишенька, надо поискать, с кем еще эта пара беседовала или приходила на концерты. Чем больше лиц окружения, тем легче будет установить, кто она.

– Да, конечно. Мы сами покопаемся, – подтвердил Бердыев, чувствуя, как внутри разгорается охотничья страсть, и, понимая, что ехидный профессор вывел его на прикрытую от многих сторону жизни Фролова. – Надо же, что получается! А я сюда ехать не хотел.

– Хорошо, хорошо. Вот еще фотокарточка, – Алексей внимательно рассматривал очередную. – Сейчас вспомню. Точно сказать не могу. Но сфотографирована она лет пять назад. Я тогда снимал нашей зеркалкой, и фото черно-белое.

– Пять лет они вместе ходили?

– Выходит пять. Может и больше. А что, собственно, случилось? Почему Виктор вас заинтересовал?

– Умер он странной смертью. Теперь Миша пытается определить, не убили ли его? – ответил Семечкин. От такого прямого ответа у детектива запершило в горле, и он невольно несколько раз кашлянул.

– Ну почему, – подумал Бердыев, – умные люди так часто ограничены своей научной областью и им не хватает элементарной осторожности, чтобы не наступить ногой в спрятанный капкан. Знает ли профессор хорошо человека, с кем говорит, и может ли он гарантировать, что фотограф не причастен к смерти Фролова. Кто и что может в этом мире гарантировать?

В прежних делах, связанных обычно с супружеской неверностью, никогда не возникал круг подозреваемых. В них-то и круга как такового никогда не было. Обычно треугольник. Так или иначе, но любовные истории всегда происходят с конкретными людьми. И их связь легко разрабатывать. А когда человек умирает внезапной и непонятной смертью, может появиться масса людей, которых можно подозревать в причастности к горестному событию.

– Да, это так, – сказал он вслух. – В этом деле нет никакой ясности. Но у меня к вам просьба: никому и ничего не рассказывать.

– Конечно, конечно. Я понимаю, – ответил дизайнер и поспешил на лестничную клетку в облако табачного дыма удивить двух симпатичных сотрудниц своей близостью к великому сыщику и причастностью к тайным расследованиям.

Эти тайные дела продвигались очень медленно. Моментами Бердыеву казалось, что он остается на месте и не может с него сдвинуться, а время проходит мимо, посмеиваясь и ухмыляясь. И стоит только об этом подумать и представить, что окончательный результат прячется где-то в неведомой бесконечности, до которой можно и не добраться, а приходить к решению надо уже «сейчас», как в груди начинало давить и глухо бухать, словно тяжелый молот ударял по наковальне.

Организация Алексея находилась в бойком месте. Машина профессора оказалась заставленной другими, и ее хозяину пришлось приложить большие усилия, проявить определенное мастерство, чтобы вызволить омоложенную покраской старушку из коллектива молодых и модных, не поцарапав окружающим лакированные поверхности.

– Специально ставят вплотную, чтобы на мне заработать, – ворчал профессор. – Не дождетесь! – Лихо вращалось рулевое колесо, переключались скорости, а полным оборотам головы водителя, мешала несовершенная конструкция шейных позвонков.

Сыщик не проявлял никакого сочувствия. Почему-то он сел на заднее сидение. Грузное тело бывшего борца вольного стиля, казалось, утонуло в правом углу, продавив поролоновую подушку до самого днища. Если не знать, что он в машине, с улицы, его и не заметишь. Милицейский опыт.

К счастью еще окончательно не наступили времена, когда критическая масса автотранспорта на улицах достигнет своего максимума. Когда не останется места, куда сможет втиснуться маленькая «Ока» и заполнение пространства полностью завершится. Когда придет момент, к которому люди с таким завидным упорством стремятся. И все разом воскликнут, издав дикий вопль: «Все! Приехали!»

С трудом, но они смогли добраться до офиса Бердыева. Он долго попадал ключом в щель замка, наклонив голову и приблизив лицо так близко, что Семечкин не мог понять, всматривается сыщик во внутренности хитроумного устройства или пытается проникнуть в исходящий оттуда букет запахов. Профессору даже показалось, что он сам улавливает плотный запах бронзы в легком окружении веретенки.

Дверь, наконец, со скрипом раскрылась. Мягкой кошачьей поступью Бердыев вошел первым. Остановился, огляделся, принюхался. Он вел себя так, словно входил не в свой родной офис, а проникал по заданию в глубоко законспирированную квартиру.

– Чаю еще хочешь? – спросил он неожиданно Семечкина, следавшего вплотную за могучей спиной.

– Конечно, хочу. И, желательно, зеленого.

– Располагайся, как тебе удобно, а я схожу, поищу.

Семечкин в очередной раз подивился способностям бывшего сотрудника уголовного розыска находить нужные точки соприкосновения с разными людьми, когда тот вдруг забрал его из своего офиса и отвел в другой конец здания в помещение европейского качества, обставленное темной мебелью. Они оба утонули в глубоких мягких креслах, и симпатичная девушка поставила на низкий столик белые фарфоровые чашечки с густым ароматным зелёным чаем – горячим и вкусным.

– Попросился в чужой кабинет, пока хозяин в отъезде. Я пригласил сюда жену Фролова. Надо мне с ней поговорить. Только разговаривать по душам у меня плохо получается. Если кого прижать или из кого что выбить – это, пожалуйста. А расспрашивать… Ты поможешь? Ведь она может знать о любовнице мужа.

– Думаешь дама с фотографий – любовница? Я с самого начала утверждал, что надо искать женщину.

– А с кем, извини, мужчина может пять лет встречаться? На родственницу она не тянет. Надо про нее все узнать. Или из-за нее, или она сама…

– Помочь я могу. Только о чем мне с женой Фролова разговаривать? Какие человеческие стороны души пытаться раскрыть? И как я должен представиться?

Не знаю. Ты всю жизнь в институте работаешь. Профессор. Сориентируйся по ходу беседы.

Звонок прозвенел неожиданно. Просто повезло, что время оказалось свободным. Лариса Андреевна сразу согласилась на встречу с детективом. Прошла неделя после их разговора в офисе и возможно есть новости ещё ей неизвестные. О причинах, толкнувших её обратиться к частному детективу, она старалась не вспоминать, и лишний раз не думать. Решение принято и остается только ждать результатов. Теперь все зависит от частного сыщика – Бердыева Алекса. Насколько серьезно он отнесется к делу и от его порядочности: можно ничего не делать, придумывая разные истории, и регулярно получать от нее деньги. Конечно условие договора на предварительное расследование кабальное. Вариантов выбора в тот момент не было, и в очередной раз всем распорядился случай. И все-таки надо повнимательней присмотреться к детективу. Она выбрала его по рекомендации очень хороших знакомых. Им вполне можно доверять, но… Что ее насторожило в нем, так это его специфическое имя – Алекс – сугубо детективное. Звонкое как щелчок кнута, как команда броситься вперед и схватить мертвой хваткой. Из американских детективов. Это притом, что фамилия Бердыев явно с глубокими азиатскими корнями тюркского происхождения. Да и плоская физиономия со слегка раскосыми глазами не появилась в этих местах с другого берега океана.