Валерия Кузьмина - Национальный парк

– О! – поспешила вставить свои пять копеек девушка. – Он сказал, что вы объявите нечто подобное и попросил передать следующее: при вашей последней встрече дали согласие активнее заняться делами компании, если Глеб Николаевич сумеет организовать все так, чтобы вам не пришлось появляться в офисе и вообще отрываться от своих личных интересов. Для этого меня и наняли сюда, как передаточное звено между фирмой и ее руководителем. Признаюсь, я не очень поняла, чего он там имел ввиду конкретно по первой части, зато со вторым все предельно ясно, – она продолжала беззаботно улыбаться.

– То есть вы что, мой выездной секретарь? – удивился Арсений.

– И даже больше! – видя успех, шагнула ближе Амалия. – Теперь я ваши руки и глаза в компании, а также передатчик воли и информации туда и обратно.

Молодой человек не мог не улыбнуться от такой забавной метафоры.

– Неужели хочется быть просто девушкой на побегушках, тем более при таких блестяще расписанных данных?

– Что вы! – всплеснула руками собеседница и чуть не выронила документы. – Устроилась что ни на есть по специальности.

– Это как же? – опять удивился молодой человек.

– Так Африка же, – сказала, сморщившись девушка, словно объясняла в сотый раз нерадивому ученику простое правило.

Арсений огляделся по сторонам и, указывая руками, проговорил:

– Мы вроде еще в Москве, если я ничего не путаю. При чем тут какая-то Африка?

– Мда, – протянула, качая головой Амалия, – Глеб Николаевич предупреждал, что у вас все совсем плохо, но я не думала, что настолько. Ничего, мы это быстро поправим.

И не желая слушать никаких возражений, она подошла к столку, дерзко подвинула инструменты, смахнула металлическую пыль, раскрыла папку и достала ручку.

– Подпишите, пожалуйста, а то меня там машина ждет, я тороплюсь вернуть документы в офис.

С тех пор каждый будний день Амалия Викторовна приезжала в мастерскую к Арсению Игоревичу, без приглашения усаживалась на старенький стул и начинала рассказывать о том, что же творится в компании, а когда считала информацию исчерпанной, деловито подсовывала очередную порцию бумаг и уезжала. Иногда требовала дать ответ на какой-нибудь вопрос, посылаемый Глебом Николаевичем и, получив более-менее вразумительный комментарий, удовлетворенно кивала.

Молодой человек поначалу ее особо-то и не слушал. Продолжал себе пилить, варить и резать, рассматривать чертежи, ворочать куски металла, изучать какие-то болтики и гайки и даже не пытался проявить хоть малейшую вежливость. Но постепенно бодрый голос и улыбка новой помощницы невольно привлекали к себе его внимание, вырывая из царства оцепенения. Он начал замечать, что все чаще следит за ходом рассказа гостьи и проявляет интерес к новостям. Свежая волна молодой и бодрой жизни ворвалась в серые будни Арсения.

Как-то Амалия приехала перед самым окончанием рабочего дня. Тот думал, что она хочет просто быстро подписать очередные бумаги, но девушка по привычке уселась на стул и принялась рассказывать.

– Разве ваше рабочее время не закончилось? – недоуменно спросил ее молодой человек между паузой.

– Сегодня я его немного сдвинула, – рассмеялась девушка. – На самом деле просто ждала, когда все здесь разойдутся и не останется никого, кроме вас в мастерской.

– Это еще зачем? – наигранно возмутился он, но самому было явно интересно.

Без лишних слов Амалия подошла к столу вместе с увесистым пакетом, достала оттуда пару бутылок текилы, лимон, соль и минеральную воду.

– Как я должен понимать такое? – поинтересовался собеседник.

– Да очень просто, – пожала плечами помощница и беззастенчиво уселась на стол.

– Здесь грязно, – заметил молодой человек.

– Пусть, – безразлично махнула рукой Амалия. – Я вот смотрю, вы тут все о чем-то думаете, горюете в одиночестве, – она указала на полупустую бутылку на соседнем столе. – Это не безопасно вообще-то, учитывая, чем здесь занимаетесь. Впрочем, пьянство в одиночестве вообще нельзя назвать здоровым занятием.

– И вы решили из солидарности устроить совместную пьянку? – в его глазах зажглись озорные огоньки.

– Фу, этого вообще никак не приветствую. Я за разговор по душам.

– Хотите пожаловаться мне на жизнь? Я плохая жилетка.

– Как раз наоборот, миссия жилетки в этот раз досталась мне.

– Что же это получается, вы ждете, что я вот так сейчас возьму и легко все выложу незнакомому человеку?

– Думаю, да, – смело произнесла девушка. – Спорим, Арсений Игоревич, что вам давно просто нужно выговориться, но до сих пор этого не сделали, потому что никто по-настоящему не предложил?

Молодой человек обескураженно молчал. По большому счету в ее словах была доля правды. Многие ведь боялись выслушать Арсения, опасаясь стать свидетелями признаний, на которые у них не найдется должных ответов и фраз утешения, а он сам и не стремился намеренно найти тех, кто не побрезгует его переживаниями.

Мир молодого человека сильно отличался от тех, в котором жили простые люди. Здесь не принято было лечить душу сочувствием и беседами. Человек удовлетворялся какими-нибудь безумными гулянками, дикими тратами или приемом запрещенных средств. Многие не умели проявлять искренних эмоций, да и потом каждый любую откровенность мог использовать против тебя, ибо это был мир хищников, нацеленных затравить друг друга и извлечь максимум пользы из страданий ближнего. Ты нужен пока успешен, но что дальше?

– Амалия, вы слишком много на себя берете, – ответил молодой человек, но как-то неуверенно.

– Да ладно, я ваш личный помощник, мне полагается знать все и выслушивать любую мелочь или глупость. Иначе попросту не смогу полноценно выполнять свои обязанности, – она потянулась к первой бутылке. – На самом-то деле пить не люблю, да и не умею. Так, только в редких случаях. Но, видимо, сейчас один из них, раз нет другого способа. Предлагаю взаимовыгодный обмен: опустошаете рюмку вы, я рассказываю какую-нибудь страшную историю о себе, и у вас появляется не меньший козырь против меня, чем будет в моих руках, после ваших откровений, потом пью я, и вы делаете тоже самое, и так пока не закончатся силы поглощать содержимое бутылок. Но если выпьете больше, буду вынуждена рассказывать дальше с каждой вашей новой рюмкой.

– Вам ничего не стоит солгать, – усмехнулся Арсений.

– Но и вам тоже, – развела руками девушка. – Так что доверимся друг другу и выслушаем то, что каждый пожелает преподнести, даже если это будет не вся правда. Право начинать, как у главного, у вас.

Затея выглядела абсурдной, какой-то детской и вообще совершенно нелепой. Обсуждать подробности личных трагедий и метаний за рюмкой с посторонним человеком в грязной и душной мастерской. Но что-то в этом было такое дерзкое и живое, подначивающее и щекотливое, что молодой человек не смог удержаться от искушения. А может это добродушная простота и открытость собеседницы позволяли чувствовать себя легко и в безопасности, не ждать подвоха. Арсений опустошил первую рюмку текилы и поморщился.