Ирина Рикас - Соленые реки

В Москве, в учебке ГУКа, переводчики Каретник, Тиманович и Ярцев, направленные на работу в Мозамбик, получили новенькие загранпаспорта и проездные документы. Позади неделя занятий, инструктаж, медосмотр, выездная комиссия райкома партии. В группе шесть человек, трое из Киевского университета и трое «ускоренников» из военного института иностранных языков.

Эти – совсем дети, лет по девятнадцать-двадцать. После поступления в ВИИЯ и трехмесячных армейских лагерей, они прошли так называемые «ускоренные» курсы языка и – вперед и с песней – «к месту службы в расположение ограниченного контингента Советских войск в дружественных странах народной демократии».

За неделю в учебке москвичи и киевляне попритерлись, и тем и другим было что рассказать и что послушать. Киевляне – постарше, пообразованнее, зато москвичи – понахальнее, и в отношении загранки – поопытнее. В их институте заграничные командировки – дело обычное. Они рассказывали, что брать с собой, чтобы там, в Африке, «толкнуть» местным:

– Чувачки, зонты складные, утюги, радиоприемники идут хорошо, но брать их не стоит, – Андрюха Лебедев, ускоренник, молодой, спортивный на вид, голубоглазый, с непослушной соломенной челкой – перед загранкой ускоренникам позволялось месяц не стричься – сам ехал первый раз, но говорил, как бывалый переводяга:

– Это все вещи тяжелые, заметные, много не увезешь. Лучше брать что-то мелкое, легкое. Например, берешь лаврушку. Пачка – 7 копеек, есть в любом гастрономе. В чемодан можно рассовать незаметно таких пачек – хоть 50 штук. На месте перефасовываешь в маленькие пакетики по 10 листиков. На рынке идет по 100 метикал. На это можно на неделю картошки купить. На рынке, конечно, не в кооперативе. Валюту не тратишь. Или презервативы – тоже хороший товар, и везти можно, сколько хочешь. В случае чего – для себя везу, вензаболеваний боюсь.

– Ну, это ты загнул, – перебил Миша Лионов, – чему ты их учишь! Ты таможне будешь рассказывать, что собираешься несанкционированные связи иметь?!

Киевляне никак не могли взять в толк, к чему все это. Москвичи втолковывали:

– Да пойми, мужики. Нам платят чеки. Зачем? Чтобы в Березке покупать. Или приедешь в Союз, сдашь чеки один к трем

– все, ты в ажуре! Год – за три! А там жрать надо? Где хаванину брать? На это для совзагранработников есть при торгпредстве кооператив. Все продукты – за валюту. В Союзе мясо – 2 рубля кило, а там – 4 доллара. И все так. Да если ты в кооперативе будешь отовариваться, у тебя не то, что домой привезти, но и там на жратву не хватит! Другое дело – на рынке.

Киевляне призадумались. Ничего себе – цены!

– Ну а если на рынке настолько все дешевле, кто же тогда в кооператив этот ходит?

– Да все ходят, старичок! И ты пойдешь. Там на каждого списочек открыт, и твой старший группы каждую неделю проверяет, что ты взял, как питался. Ничего не брал? На рынок ходил? А известно тебе, что рынок – не место для советского человека? И тебя, как тютю – в 24 часа на Родину. Конечно, мы Родины не боимся, и все это – формально. В основном они сквозь пальцы смотрят, сами так живут. Но совсем ничего не брать нельзя – заметут.

– Прикид хороший тоже идет, – заметил Лионов. Джинсы, батники, если есть, берите с собой, но там не трепите по-пустому. Перед отъездом сдадите местным, купите маски из черного дерева, малахит. Потом здесь, в Союзе, сделаете своему направленцу подарочек, он вам в следующую командировку хорошую страну подберет.

Для ребят из Киева все это было в новость.

– Ребята, вы здесь все знаете, может, вы словарь португальский поможете достать? – Шурка Ярцев беспокоился, как они, испанисты, станут работать с португальским. На это Андрюха засмеялся, хлопнул Ярцева по плечу:

– Ты – военный переводчик! Зачем тебе словарь? Тебе нужны только три глагола: organizar, normalizar, neutralizar. Ну и еще quanto е?

– Знаешь, Андрюха, это тебе нужны три глагола. Я профессионал вообще-то.

– Это ты сейчас профессионал. Ты, наверное, когда на языке говоришь, еще и о произношении заботишься! Не переживай, армия тебя избавит от этих проблем. Это сейчас вы все много знаете. А в конце командировки будете знать ровно столько, сколько Родина прикажет.

Приближался срок вылета. Ярцев нервничал: Кира дохаживала последние дни беременности. Они надеялись, что она родит до его отъезда, что он хоть увидит младенца, узнает кто – сынок или дочка. А она все не рожала. Врач в женской консультации посмеивалась:

– Ничего, мамаша, как созреет, так и появится, ждите, осталось чуть-чуть. В любой момент может начаться.

А в учебке ГУКа Ярцева каждое утро встречали дружным ржанием:

– Ну, ты родил?

Наконец наступил день, когда куратор их группы, или, как его еще называли, направленец, объявил даты вылета:

– Ярцев, Лебедев, Бутник летят 4 сентября. Ярцев направляется в учебный центр в провинции Замбези. За ним оттуда пятого прилетит вертолет. Остальные двое из этой группы остаются в Мапуту до дальнейшего распоряжения. Назначение получат на месте. Каретник, Лионов и Тиманович вылетают 11 сентября. Каретник и Тиманович, как выпускники университета, направляются в распоряжение групп советских военных преподавателей в военных училищах: Каретник – в город Иньямбане, 12 сентября за ним в Мапуту пришлют машину. Тиманович едет работать в военное училище на севере, в Нампуле. Лионов поступает в распоряжение Советской военной миссии в Мапуту. Вопросы?

Ярцев поднял руку:

– Разрешите обратиться.

– Разрешаю.

– У меня жена должна на днях родить. Прошу неделю отсрочки.

– Лейтенант Ярцев, вы в армии. Служба не может зависеть от того, когда вашей жене вздумается рожать, – голос куратора зазвенел командирским металлом, но неожиданно смягчился:

– Когда ждете-то?

– Да в любой момент, врач говорит. Уже все сроки прошли! Пожалуйста, товарищ подполковник, ну хоть на неделю!

– Ничего не могу, Ярцев. Уже сообщили по месту службы, командование по нашей просьбе вертолет за вами посылает. Вертолет! Понимаете вы это?

– Разрешите обратиться, – поднял руку Костя Каретник.

– Разрешаю, лейтенант Каретник. У вас тоже жена рожает?

– Никак нет. Разрешите мне вместо Ярцева вылететь 4-го, а он вместо меня 11-го? Он тоже выпускник университета и лекции переводил, у него опыт есть.

Ярцев благодарно глянул на Костика: «Спасибо, друг».

– Где он переводил лекции, почему в личном деле не указано?

– Я хотел сказать, экскурсии, товарищ подполковник, это почти что лекции, похоже.

– В армии, лейтенант Каретник, «почти» не считается. Что ж, думаю, мы сможем решить вопрос положительно. Вот я исправляю в списке на проездные, получайте на 4-е, товарищ Каретник. А с тебя, Ярцев, стакан, – неожиданно подмигнул подполковник.