Ирина Рикас - Соленые реки

Костик забежал в красный уголок, просмотрел неразобранные конверты и тут же подумал: «Вот дурак. Сам же прилетел последним рейсом. Какие могут быть письма!» Глянул мельком на афишу. Сегодня вечером опять Рязановский «Гараж» – все уже видели, а все равно каждый раз – полный зал.

Выходя из Красного уголка, увидел Эдика. Эдик встречал в аэропорту всех военных, прилетавших в Мапуту, это входило в его служебные обязанности. Все знали его, и он знал всех. Эдик проводил Костю в комнату, где остановились приехавшие из Нампулы.

– Вот ваш новый переводчик, Костя, из Киева.

Обменялись рукопожатиями. Их было трое: два летчика, оба лет по 30–35, Толя и Семен, и довольно немолодой уже мужичок, назвавший себя по фамилии: Кулагин. Никто из них не был похож на военных: обычные брюки, обычные рубашки в клеточку с коротким рукавом, не слишком отглаженные. Легкий запашок пота, заметно запущенная стрижка. Толя и Семен сидели напротив друг друга на узких панцирных кроватях. На тумбочке между ними стояло несколько бутылок пива, на газете разложена вобла. Кулагин стоял у стола, заставленного консервными банками, бумажными пакетами, упаковками с печеньем, вермишелью, гречкой. С ним рядом на стуле – большая картонная коробка, куда он укладывал продукты.

– Ну как, все купили? Письма получили? Когда летите? Ого, откуда вобла? Борисыч, что это у тебя за коробка, где ты ее откопал? – Эдик был на «ты» со всеми, кроме непосредственного начальства. – Она же развалится сразу. Погоди, не пакуй, я тебе вечером хорошую крепкую тару притараню.

– Ну, Эдик, ты трещотка, – усмехнулся Кулагин. – Не хуже моей Нины Павловны. Сыру вот не досталось, не знаю, как и покажусь. В прошлом месяце наши бабы чуть не подрались, когда сыр делили.

Семен подвинулся на кровати ближе к подушке, хлопнул ладонью рядом с собой:

– Садитесь, ребята, примите по пивку.

– О, это мне полезно! – Эдик даже зажмурился от предвкушаемого удовольствия. – От пива толстеют!

– Какая ж в этом польза? – Кулагин похлопал себя по округлому брюшку.

– Тебе, Борисыч, не понять. А вот мы с Костей ложимся в ванну и всплываем!

– Что, прямо вдвоем? – все компания дружно заржала.

– Это вас не касается! – нисколько не смутился Эдик и продолжал: – Ну все, мужики, хорош, напугаете новенького. Видишь, Костя, с кем тебе придется работать?

Костя про себя подумал: «вроде нормальные мужики, можно работать».

Вылетали на следующее утро. Транспортный АН-26 под завязку был забит какими-то ящиками. Летели невысоко, было хорошо видно землю. Костя приник к иллюминатору. Быстро промелькнули городские кварталы, пошли редко разбросанные пригородные поселения с ниточками дорог. Их становилось все меньше. Началась саванна. Невысокие растения: то ли кусты, то ли деревья. Изредка виднелся одинокий, во все стороны растопыривший короткие толстые пальцы, баобаб. Желто-серая саванна вскоре сменилась изумрудными зарослями, заблестела широкая Лимпопо.

– вспомнилось Косте.

В Вейре не задержались, следующим утром, едва рассвело, они подъехали к стоящему в стороне от основной полосы аэродрома вертолету. Раньше Костик никогда даже не видел военного вертолета, не то чтобы летать. Внутри вертолет оказался огромным, пустым, жестким и очень шумным. Грохот стоял оглушительный. Кулагин протянул Косте пару наушников. Стало немного потише.

– Мы покружим немного в одном месте, – прокричал Кулагин Косте. – Может, увидим кого.

– А если найдем, садиться будем?

– Вряд ли найдем, это так… Скорее всего, им уже не поможешь.

Вертолет взлетел.

Они летели на Северо-Запад. Вскоре по наклону вертолета стало понятно, что он описывает широкую окружность. Костя заметил мелькнувший среди зарослей изгиб земляной дороги, она была ярко-оранжевой. Костя вспомнил: красная почва. Читал. Через некоторое время увидел опять тот же изгиб. На дороге появились человеческие фигурки. Костя почувствовал, что вертолет стал резко снижаться, и тут же, немного в стороне от дороги, стали видны яркие вспышки. Он не понял, что это, привстал и наклонился к окну, пытаясь увидеть, что там, под брюхом вертолета. Вдруг вертолет сильно подбросило. В наушниках раздался рвущийся матерный крик. Вертолет опять сильно подбросило. Костю швырнуло к противоположному борту, его голова со всего размаху ударилась о металлическую стойку. В глазах ослепительно вспыхнуло.

24.09.80

Вот и опять мы с тобой встретились, мой дневничок. Долго же ты пролежал в дальнем ящике моего стола, дожидаясь своего часа. Что ж, на ближайшие два года ты, пожалуй, будешь моим единственным собеседником. Думаю, уж теперь-то ты не будешь обделен вниманием хозяина. Чем еще заполнить бесконечные вечера в этой беспросветной африканской глуши?

Кратко вспомню события трех минувших лет. С Р. тогда все получилось лучше, чем я мог предполагать. Денег она не взяла, но в сентябре явилась на третий курс, стало быть, умница, решила проблему сама. То, что проблема все-таки была, я узнал из надежных источников. Кто бы тогда знал, что это был не конец, а только начало нашей истории.

Но все по порядку. Мои бизнес-проекты имели неожиданные и, как мне тогда показалось, катастрофические последствия. Однако со временем стало ясно, что все не так уж плохо.

В один из дней, после удачного посещения «точки», ко мне подошел человек и спросил, не могу ли я достать кое-что для него. Мы разговорились. Конечно, я не хотел иметь дела с совершенно незнакомым человеком. Но он предложил очень хорошую цену. Я не устоял. Теперь я понимаю, как я был наивен. Сделка оказалась предлогом для шантажа. Меня охватила паника, пришлось пойти на все его условия. Тогда я был очень подавлен, но в последствии оказалось, что в этом нет ничего особенного. Я помогал ему до пятого курса, и за все время НН не потребовал от меня ничего такого, что бы заставило меня устыдиться. Он сразу предупредил, что я не должен вести никаких записей, вот тогда и пришлось отказаться и от дневника, и от романа. Как я потом узнал, я был не один такой на нашем курсе.

НН обещал помочь с работой после окончания университета. Надо отдать должное, обещание было выполнено. Когда стало известно, что есть возможность попасть по военке за границу, я сам проявил инициативу и связался с НН. Это было уже на пятом курсе. Он обещал помочь, но сразу предупредил, что надо жениться.

Тогда я подумал о Р. Возобновить отношения не составило труда, и очень скоро она стала моей женой. Думаю, я сделал правильный выбор. Она хозяйственная, прекрасно готовит, шьет и без ума влюблена в меня.

Собираясь в поездку, я нашел в дальнем ящике шкафа этот дневничок и решил взять его с собой. Здесь некому совать нос в мои записи.