Александр Калинин-Русаков - Другие люди (сборник)

– Дирижёр, – вовремя вставил Андрюха.

– Вот-вот, правильно говоришь. Соображаешь, стало быть, когда не сильно пьяный. Ты бы, Андрюха, с выпивкой упорядочил это дело. В артели такого безобразия терпеть не будут, мигом выставят. Бросай, а если не можешь, сходи к бабе Лукерье, она заговор знает.

Андрюха замолчал, потом уверенно отодвинул от себя бутылку, негромко сказал «Всё!» и отвернулся к стене. Федот тем временем, будто не заметил ничего, продолжал:

– Так вот, значит, закончился концерт, а потом Райкин начал выступать. Юморно… Жалко, они магазин закрыли. И вот такое, представляешь, может быть в доме у каждого обыкновенного человека хоть каждый день. Захотел – нажал кнопочку и смотри себе, любуйся на здоровье.

Скрипнула калитка, радостно заскулил под окном Жулик. Пришла Клавдия. Она не очень удивилась гостю, но на пороге слегка задержалась.

– По какому поводу, если не секрет?

– Вот, Клавдия, пришёл обмыть ваш телевизор. Порадоваться, так сказать, улучшению благосостояния граждан, – торжественно объявил вдруг Андрюха.

– Какой телевизор? Нет у нас никакого телевизора. Ты, Андрюша, чего-то попутал, объясни понятнее.

– Я имел в виду тот телевизор, который вы завтра покупаете.

Тут Федот не выдержал.

– Ты, Андрюха, давай по холодку, пока не намело, двигай. На той неделе, как я сказал, начнём заниматься твоей лодкой.

Родственник не сопротивлялся и вскоре проворно удалился. Недопитая бутылка так и осталась стоять посреди стола. Чего, чего, но на Андрюху это было совсем не похоже.

Клавдия поставила на лавку сумку и села рядом. Опытным взглядом она сразу определила: Федот не выпивал. Это обстоятельство несколько встревожило её.

– Ты объясни, Федот. Какой такой телевизор? Во всей деревне ни у кого и в помине нет. Ты же хотел новый мотоцикл покупать.

– Старый ещё не один год прослужит. Подремонтирую, как потеплеет. Сейчас не это важно. Главное вот что: задумался я сегодня, Клавдия, над очень серьёзным вопросом и пришёл к выводу, что живём мы неправильно, некультурно как-то.

– Как же, Федотушка. Когда желаем, в кино ходим, на концерты в клуб. Какой уж такой культурной жизни ты захотел, не понимаю я.

– Да наша жизнь, она как раз понятная, – задумчиво проговорил Федот. – Большинство так живёт. Только ведь хочется такого, чтобы было, как в кино или книжках. Ты же книжки сама любишь читать ещё смолоду, я всё помню.

– Люблю, только всё некогда, – вздохнула Клавдия.

– Некогда – это отговорка. Интересно тебе, должно быть, не только то, что в деревне нашей происходит, – не отступался Федот. – Культурного человека должно интересовать всё, что происходит в целом громадном мире. Для того и нужен телевизор. Любопытно ведь знать, как там у них всё случается, какие они, эти другие люди?

– Любопытно-то оно понятно, только дорого, небось, – поморщилась Клавдия.

– Не дороже денег. Не бедные, вдвоём работаем. Вот и надо купить телевизор. Земля, она представляешь какая большая. Везде люди живут, да разные все. Подумай только: сядем мы вечерком, включим телевизор и будем смотреть, как там на всей Земле народ поживает, а после новостей – кино интересное, пожалуйста. Это ж какая жизнь начнётся! Да и про себя тебе тоже подумать надо. Вот ты скажи, почему до сих пор ходишь в старом пальто?

– Так новое – то не купили, – развела руками Клавдия.

– Значит, надо купить. И сапоги новые тоже.

– Ой, Федот, какой-то ты сегодня интересный. Телевизор тебе подай, пальто, сапоги. Чего-то ты больно разошёлся. Всё денег немалых стоит.

– А ты пойди да сними с книжки.

– С книжки жалко. Они там для дела какого-нибудь копятся.

– Дела… Ты мне скажи, Клавдия, какое такое дело может быть важнее самого человека? Для того все дела и делаются, чтобы жизнь твоя, моя, детей наших красивой была. Дети у нас одеты, обуты, учатся хорошо, книжки умные читают. А мы с тобой уже приготовились превратиться в старые пеньки, сесть на завалинку и смерти потихоньку дожидаться. Не охота, знаешь ли…

– Ой, Федотушка, чего-то я за тебя прямо в беспокойстве сегодня. Это, небось, Андрюха тебе что-нибудь наплёл. Ты только скажи. Я родственничку дорожку-то мигом пятки вперёд налажу. Ишь, расходился.

– Успокойся, Клавдия, Андрей тут ни при чём. Он лодку просил сладить, чтобы в артель податься, рыбачить. За голову, похоже, решил взяться, бутылку вон, и ту не допил. Надо парню помочь, думаю. Зато я, Клава, на жизнь нашу сегодня будто со стороны посмотрел да и призадумался. Не так мы живём. Убого как-то, скучно. Менять надо всё. С чего начать, пока не знаю. Только еду я завтра в район покупать телевизор, а ты чтобы сходила к Люське и заказала себе новое пальто и сапоги, да помоднее! И вот что. Скажи ей, пусть духи тебе привезёт самые лучшие и дорогие, но непременно тонкого заграничного аромата.

Клавдия тихо вздохнула. Она хорошо знала этот упёртый характер.

Федот решил сделать то, чего не делал уже много лет, – взять отпуск. Директор совхоза долго разглядывал тетрадный листок с заявлением. Потом ему неожиданно позвонили из района, после чего он долго и очень громко доказывал кому-то неправильное виденье районными властями распределение пахотных земель. Иногда резко, будто пружина, вставал, сотрясая воздух сжатым кулаком. Однако со временем телефонный разговор пошёл на спад. На том конце провода, похоже, начали сдаваться. Закончилось всё на совершенно спокойной ноте, с пожеланиями здравия. Зато, как он районного пришил! Не ты мне, говорит, партбилет этот выдавал, чтобы я его перед тобой на стол положил. Мне его командир батальона на передовой вручил. Вот если бы он сейчас приказал выложить – выложил бы. Только погиб мой командир. А ты мне не указ! Во как.

Сергей Викулович раскраснелся, продолжая часто дышать, ходил по кабинету.

– Так вот, Федот, и воюю. Прислали этого завотделом в райком с Украины. И вот он мне всё «у нас на Украине, у нас на Украине….» Знаю я, что такое Украина. От края до края на тридцатьчетвёрке пропахал, а уж сколько землицы той перелопатил, не счесть. Ну да ладно, это дело прошлое. Ты-то, Федот, какое такое сочинение принёс мне насчёт отпуска? Это надо обдумать. Дороги вскоре станут, надо брус возить из Носки, Екимовки, цемент из района, кирпич. Техника должна быть в полном порядке. Контору новую строить будем и АТС.

– Это чего такое – АТС? – подался вперёд всем телом Федот.

– Это, Федот, ни много ни мало автоматическая телефонная станция на сто номеров. Вот захотел ты, к примеру, со мной поговорить или спросить чего-нибудь. По делу, а может и так просто, насчёт рыбалки, например. Идти тебе никуда не надо, снял трубочку, покрутил диск, а я тебе «Здравствуй, Федот». Так-то вот… Ну, ладно, рассказывай, в какой такой отпуск собрался?