Анри Коломон - Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази»

А в случае если и в самом деле придется защищать, скольких врагов он сможет покласть на своем посту, добавит ли собой этот бравый юнец действенной силы к караульным заслонам, встающим на пути внезапного нападения? Он метко стреляет… на показах. К тому же ему скорее всего надлежит сопровождать его вместе со свитой по спуску в казнахранилище за толстенные стены, литые из твердейшего цемента.

Эти и другие мысли посетившие вдруг голову Монсеньора навеяли так же теплое представление огромного куба, полого внутри, подпиравшего фундамент и облегаемого отростками самого фундамента дополнительно.

Меж тем входили остальные служители, пропущенные Касбой, внося вперед всего небольшую ванну, полную горячей воды с шапкой пены и прочих снадобей намешанных в воду, от чего она приобрела красноватый оттенок. Ванная была поставлена перед самой постелью. На случай если маркиз изволит в ней искупаться, но он такого желания не выразил.

Вместе с ванной были разложены по местам другие предметы туалета, и двое служащих принялись сначало отгибать край одеяла, потом разоблачать самого поднявшегося из лежачего положения от ночного халата и всячески помогать омовению, то подавая мыло, то отодвигая пену и выливая из графина теплой чистой воды на руки, дабы придать ощущение окончательной свежести.

Подали большое мохнатое полотенце, помогая вытирать все части груди. В следующую очередь подошел брадобрей со столиком самых различных инструментов своей практики. Нанеся на шею щеточкой пену, намешанную в стаканчике, двумя ловкими и быстрыми движениями снес налет на опасное лезвие, затем выжидая время когда маркиз омоет лицо вторично и тщательно вытерется.

Теперь в его руках были маленькие ножнички и зеркало, кое он предоставил маркизу, а сам некоторое время почиркал подравнивая бородку так же гребенкой.

Спорада взглянул на то как она смотрится издали, отводя руку подальше… Нет не получилась бородка на его лице, слишком козлиная она ему показалась. Края.

Его омраченный взгляд заставил брадобрея побледнеть и скорее убраться со всем своим скарбом. Ванную пододвинул поближе, чтобы в нее без затруднений можно было опустить ноги, а на тело надели нижнюю рубашку.

Касба вышел с известием когда куафер аккуратно убирал волосы маркиза в прическу, достойно справляясь со своим делом:

– Монсеньор! Тройка.

– Что значит тройка, когда ожидалась двойка. Выходит двое из них близ… ну да близнецы? Плохо, будут слабыми и блеклыми. Пойди вырази сеньору Бофаро мое неудовлетворение и строго накажи, ему от меня чтобы он более не в свои дела не лез.

Сказанное произвело на присутствующих сильное впечатление и они рассмеялись самым неподдельным смехом, каковой им положен был придворным этикетом отвечать на остроты. Больше и громче всех смеялся конечно Касба, заражая смехом и самого маркиза Спорада, если бы не одно обстоятельство, заставившее его невольно выразить иные эмоции – недовольства по поводу боли причиненной резким прохождением зубьев гребенки чрез сбившийся клок волос.

Куафер упал под его взглядом на колени.

– Простите…

– Касба, малыш, слетай к сеньору Бофаро еще разок, разузнай все получше. А то ты носишься, как сломя голову. А толком не выполнил ни одного моего задания. Отсюда я вижу в прихожей массажиста, который только и дожидается чтобы сюда войти.

Дверь из побочной спаленки отворилась. Из нее вышла и прошла служанка с корзиной щенков в руке. Поставив ее на постель, она так же молча и бесшумно удалилась, за что необыкновенно нравилась маркизу, провожаемая несводимым взглядом.

Издали послышались резкие останавливающие крики Бофаро, вырываясь от которых через прихожую вбежал смеющийся Касба:

– Сеньор Бофаро сказал «три отела».

Теперь уже Монсеньор хохотал больше и громче всех:

– Видимо сеньор Бофаро корчил тогда из себя такого знатока, что никто ему и слова против не смел сказать. Интересно бы знать по чему именно он выбирал коня, что даже не заметил на нем рога!

Касба хохотал тише всех, потому что свалившись с ног, он уже не мог хохотать и выполз за порог прихожей на коленках. Слышались шаги идущего сфатисфактицировать сеньора Бофаро, неправильно понятого:

– Этот негодник намеренно меня спросил сколько произошло отелов. И когда я ответил ему сколько и хотел уже было поправить, он побежал выставлять меня так, как будто это я сказал! – пышал нарочитым негодованием полный старик от телесной своей грузности очень естественно добавляя одышку, отчего получился даже задыхающимся от возведенной на него напраслины.

– Я хотел вас проверить!

– Ах, Бофаро, – Бофаро – хитрец! Я подозреваю, что вы не прочь были и подыграть ему. Чтобы получить предлог и самому рассказать о том, что вы знаете. Давайте скорее не тяните, я чувствую у вас для меня припасены новости из самых лучших. Порадуйте же меня поскорей. – говорил монсеньор Спорада, вынимая ноги из ванны и отдавая их в широкое полотенце вытирателю ног, и смотрителю за ногтями и кожей ноги. Ванну унесли.

– Мне есть чем вас порадовать, Монсеньор, вы угадали: одна в яблоках, разукрашена словно кистью художника, а два других жеребенка белы как бумажные листы, и только на одном из них обнаружена темная точка, а в остальном они абсолютно как побеленные…

– С точкой отдайте полковнику! Дю Валло любит черных. Хотя нет! Что я говорю?! Ему ж еще расти и расти…

Ненадолго воцарилась молчаливая тишина. Служитель ног перешел от прочищения ногтей к умащению наиболее подозрительных частей кожи размягчающими мазями. Чувствуя как приятно его ногу облегают надеваемые чулки, из легкой тонкой материи, но дающие заметные ощущения сухости и охлаждения, еще учащенней поласкал щенка спаниеля в руках.

Бофаро стоял в дверях в выжидательной позе, готовый отвечать на любые вопросы задумавшегося Монсеньора.

– Да, сеньор Бофаро, вы давно мне обещали рассказать о партии камней отправляемых в Вену, да все никак не удосуживались…

Он заметно сбавил обороты своего настойчиво вопросительного тона к концу предложения, почувствовав что о таких вещах говорить он выбрал неподходящее время и место. Вовремя и к месту с приличествующей тону обстановкой могло быть только в кабинетном уединении, после облачения в верхние одежды, без которых он сейчас находился, в незамечаемом выжидании, когда куафер кончит колдовать с его прической… Поэтому охотно согласился на предложение мажордома для большей ясности пройти с ним в кабинет ознакомиться с бумагами.

Чтобы исправить возникшую заминку в самом себе маркиз вспомнил о теме, которая в самый раз подходила к тому чтобы говорить о ней при множестве слышащих ушей. Хотя возле него слуг осталось к данному моменту только двое, остальные из них покончив со своими обязанностями дожидались в галерее и не могли пропустить мимо ушей ничего из сказанного.