Анри Коломон - Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази»
- Название:Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448340765
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анри Коломон - Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази» краткое содержание
Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази» - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Сия догадка вовсе удивила сбитого с толку Педро, однако же с самого начала понимавшего что за всем этим кроется что-то неладное, и имевшего на то несколько догадок, а значит ни одной. В любом случае ему следовало унять свое любопытство, оставаясь под балконом и ни в коем случае не показываться оттуда, а то чего доброго неладное в самом деле еще выльется ушатом настоящей грязи. Ему оставалось смотреть что будет дальше и наблюдая за многочисленными ужимками Альбертика, и всей несуразностью его поведения пытаться не испортить сценки колотившем его уже, весь вечер смехом.
– Давай комплименты, – подсказал Педро наитишайшим шопотком, чуть не взрываясь после этого приступом хохота.
Опомнившийся Альбертик выпалил молчаливо стоявшей на верху Клементине несколько старомодных испанских комплиментов с доннами и прочей пасторалью, а затем тем же теткиным манером наинежайше попросил разрешения соблаговолить впустить его на балкон.
Педро прогнуло в корчах, слишком неестественно отскакивали от зубов зазубренные тирады, что рассмешили и донну. Клементина отвесила вниз последнюю улыбку и с молчаливой снисходительностью соблаговолила. Глаза ее повели очаровательно Альбертика к себе и знаком и взглядом; и тот не зная что делать, теряясь от восторга забегал-засуетился, не зная что делать с полученным дозволением и как побыстрее им воспользоваться? Сеньор Педро, который не подумал о возможности этой части трали-вали, был немного обескуражен и отрезвлен, тогда как именно сейчас на расторопного Альбертика, во всем своем петушином облачении по-молодецки полезшего по выступам и расщелинам камней, и можно было смеяться больше всего, тем более что до выступов подбалконного барельефа он недокорабкался, заместо этого, как и следовало ожидать от этой глупейшей затеи, сорвался вниз.
Странно, что Альбертик имел успех, там где ему казалось ничего не светило, но догадка с припоминанием о том, о чём говорилось как обухом по голове осенила Педро, свалившегося в истошном хохоте, сначало назад и потом вообще навзничь, теперь уже не удерживаясь и издавая выхлопные звуки, выливающиеся в звонкий заливистый смех.
Наоборот, поднявшийся с ног Альбертик, волоча по земле за собой съехавшую с пояса шпагу, проходя возле валявшегося хохотуна, пнул его как собаку.
С лестницей разобрались быстро, Альбертик побежал… Поставили ее стоймя на ноги и отпустили на опору к балконным перилам. Клементине едва ли удалось отскочить от них, как рога лестницы с гвалтом ударились в том месте. Альбертик, невзирая на высоту которую, он боялся не меньше чем женского полу, полез ввысь. Природа брала в нем свое и отдавала одной из своих служительниц Клементине. Та же просто не могла не радоваться ползущему к ней дару и все ее женское обаяние готово было и устремлялось навстречу смешному и желанному толстячку, и вся нежность и щедроты души хорошенькой девушки готовы были выразиться во встречном поцелуе и излиться благостной теплотой ее сердца, как уже долезший провалился ногой, и уста которые должны были сомкнуться, удалились вместе с подавшейся назад большущей головой Альбертика.
Выбравшись, тот вместо того чтобы присмотреться к потянувшейся поцеловать его девушке, спугивая ее томность представился:
– Я граф Альберто Тарифа!
И хватко уцепившись за перилу обеими руками с дрожью от непрошедшего испуга перебрался-перевалился на балконный пол, выростая перед ней во весь свой короткий рост, едва ли превышающий ее, остановился в нерешительности, ожидая теперь уже что-нибудь от нее. Но чисто внутренне, не внешне, смущенная Клементина ничего не отвечала, отмеривая волнующие внимание взгляды.
– О! Я в первый раз вас увидел и полюбил. На всю жизнь! – как ни фальшиво прозвучал дифирамб Альбертика, но он все же нарушил неловкое молчание для Клементины, немного смутившейся высказанных заранее чувств и рассмешившейся от высокопарных речей, каковые они в сущности из себя и представляли, давая лишь почувствовать теткино торопление. /внизу уже ползали на корачках/…Однако Альбертик действительно влюблялся самым что ни на есть естественным образом в хорошенькое девичье создание, с хрупким обворожительным личиком, мягким подбородочком, губками носиком, крупными глазками и приоткрытым на бок ушком с большой плашковой серьгой, очень премило выглядывающей из-под свешивающихся расплетенных кос… которые можно было подёргать и что ещё нужно более? И вообще ее платье, в котором она выглядела мило, восхитительно-очаровательно покоряли молодца и от удовольствия он вздохнул невыдержанно звучно.
Клементина не нашла ничего другого, как привести Альбертика в себя, как подать ему руку для поцелуя, на что тот всей душой откликнулся исцеловав, но по большей части измазав ее руку в своих, прижимая ее к щеке.
Клементина оживилась, она нашла ту струнку, которой следовало играть, чтобы водить Альбертиком, и взяв его за руку повела с балкона.
На сем для Альбертика учения тетки кончались, дальше ему предстояло действовать по собственному разумению и может быть даже целоваться!? Подумав об этом он испугался и по привычке к частенько рукоприкладствовавшей тетке, стал даже упираться в присущей ему манере заправского вредины с одинаковой непробиваемостью сносящего как ругань так и саму трепку. Но здесь на него только взглянули и ему показалось совестным противиться ей. Тем более что его подводили к столику с фруктами. Уселся за него он уже сам, это он любил. Благодушие с каким он раскинул свои пухлые руки над угощением, привели Клементину в бурный восторг. С порывом новых сил и энергии она уселась возле него на стул и приняла собственноручно кормить его черешней, поднося не по одной а сразу по несколько черешенок на черенках в свиной Альбертиков рот, привыкший к прожорству, и к тому же как он всегда делал дома, то также сплевывал на пол непотребные косточки. Ему про то, как быть с этим ничего не говорили и он поступал по своему разумению в известных ему обыкновениях. Привыкший жрать горстями, ему не хватало и тех нескольких ягодок, что потешаясь совала ему девица, вместе с ее рукой в раскрытую широкую пасть подносила черешню и его рука, соприкасаясь… Язык привыкший к оскоминам мог чувствовать лишь значительное количество, его неуемная потребность могла насытиться только так. И вскоре в вазе к великому и крайне эмоциональному удивлению Клементины от черешни и след простыл. А добродушный несуразный вид большого ребенка, показывал собою, что он бы не прочь был еще что-нибудь отхватить повкуснее.
Пока она ему выбирала, Альбертик с головой окунулся в привычную дурость: выбрал и подал ей желтый плод лимона, подарок отнюдь не являлся медвежьим: на столике стоял чудесный заварной напиток с востока, который очень хорошо пился с соком лимона. Он был еще теплый горячий, нагретый от тепла каминного огонька, единственно который и освещал внутренность залы, тем призрачно огненным светом, что мерцающе окрашивал и придавал подпадавшим на него наружностям особый ночной колорит.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: