Роман Невич - Полное и окончательное. Хроника мифа

Но не в тот момент, а только лет через пять лет я по-настоящему осознал, что происходило тогда в больнице – любимом месте для переживания жизненных кризисов. Я действительно был тем, кто пробудился – в очередной раз – и увидел, что умирает (даже как-то уж слишком активно и целенаправленно) и когда-нибудь умрет точно. А вслед за этим чудесным «открытием» последовало и другое – еще более невероятное: я – живой и хочу быть живым, а также здоровым и сильным. И это возможно, говорил мне Норбеков, надо только очень сильно хотеть и тренироваться.

Для начала, решил я, неплохо бы научиться вставать с кровати. Однако при первых попытках это сделать – сюрпризы. Сперва я вообще оказался не способен поддерживать вертикальное положение, даже просто выпрямиться. Позже, пытаясь двигаться вперед, обнаружил, что не могу держать равновесие и идти прямо, не шатаясь из стороны в сторону. Вестибулярный аппарат (или что там?), видимо, тоже поврежден. Еще позже выяснилось, что я не могу ни бегать, ни прыгать…

Но у меня есть «пособие». И «самооздоровительная система». И программа. И методика. И академик-наставник. Мой энтузиазм разгорался. Оставалось только выйти из больницы и взяться за дело. Я готов.

***

Всё: с больницами покончено.

Дома: изучаю медицинскую энциклопедию. «Неврит слухового нерва. Причины разнообразны… менингит, интоксикация лекарственными препаратами, алкоголем… при так называемом хроническом… лечение малоэффективно… слухопротезирование…» —официальная медицина сказала свое веское слово.

Понятно… И совершенно не важно. Потому что теперь у меня есть Программа и Методика , которая исцеляет практически все, включая неврит слухового нерва, язвы и остеохондроз, и весь организм в целом – в «Тренировке тела и духа» все прописано четко и ясно. Главное – настрой на победу, устремленность к цели, интенсивное и качественное желание восстановиться. Да как можно этого не хотеть?!

Я сделал свой выбор, и это первая система, в которую я вкладываясь сознательно и бесповоротно , с реальным желанием, с отчаянной надеждой, по максимуму.

***

В больнице обнаружил: / у меня есть тело. / Слабое, больное – живое. / И возникает вопрос: / что мне делать с ним / таким, какое есть – моим? / И ответ как бы прост: / надо на ноги встать / и заново учиться стоять. / Вот только трудно стоять, / когда хочется летать, / а приходится ползать.

Должен признаться, что самооздоровительная система Норбекова – далеко не первая методика, с помощью которой я надеюсь радикально изменить свою жизнь. Более того, я считал себя в некотором роде «экспертом» по таким мероприятиям, ибо из моих тридцати пяти как минимум двадцать прошли под знаком «неистового поиска себя», так увлекательно описанного Грофами, – грандиозного эксперимента с привлечением всех инструментов, которые я сумел найти и решился использовать. Но был ли во всем этом какой-то реальный смысл, если все закончилось тем, чем закончилось, т.е. полным крахом, если уж называть вещи своими именами?..

А началось все в конце 80-х, когда в гостях у своей тетки я обнаружил тоненькую стопку отпечатанных на машинке листов с любопытными текстами (и вроде бы даже без картинок): «Березка», «Свечка», «Плуг»… «Хм, интересно, а я так смогу?..»

Потом в ЗОЖ 10 10 «Здоровый образ жизни», приложение к газете «Советский спорт». появилась постоянная рубрика «Йога для всех», где Фаек Бириа и Елена Федотова демонстрировали комплексы Б. К. С. Айенгара. У меня сохранилась школьная тетрадь с желтыми аккуратными газетными вырезками. На ее обложке – фраза «Йога для всех», так же аккуратно выстриженная и приклеенная, – 80 раз.

Вскоре йога добралась и до нашего города.

«Плохо развита чувствительность», – выяснил я на встрече последователей «Сахаджа-йоги» после того, как ничего не смог увидеть с закрытыми глазами на первой и вполне вероятно последней в моей жизни групповой медитации. Они были, конечно, правы, но больше я туда не пошел.

К кришнаитам (это тоже йога – бхакти ) я только приглядывался – с завистью. Понимал, что никогда не решусь на такое: побрить голову, надеть оранжевое дхоти, танцевать посреди улицы… Поэтому ограничился покупкой нескольких книг Свами Прабхупады и пластинки рок-группы (!) «Санкиртана» под названием «Пой Харе Кришна!» – и пел, пел… дома перед зеркалом.

Тогда же пару раз сходил на встречу поклонников «Детки» – улыбчивых любителей здороваться и обливаться ледяной водой из ведра. Учение мне понравилось своей простотой и доступностью, но настораживал странный блеск в глазах ведущих; так что истинным последователем Порфирия Иванова я не стал. А вот холодной водой заинтересовался и до Нового года каждый день ходил купаться в проруби на Волге.

Почти уже начал заниматься хатха-йогой в группе под руководством настоящего инструктора, но разочаровала его «методологическая неуверенность». Мне не понравилось отсутствие айенгаровской четкости в исполнении асан и в переходах между ними; и, когда я сказал об этом инструктору, он ответил: «Ну, ладно. Давай так, как ты говоришь, попробуем».

Поэтому продолжал занятия самостоятельно. Старательно копировал фотографии асан (видео курсов, по крайней мере в моем поле зрения, тогда еще не было), растягивался, как мог. Гибкость мне удалось развить вполне прилично, но всегда оставалось сомнение: настоящая ли это йога?..

Осознал, как обычно, гораздо позже, что по большому счету йога как комплекс асан закончилась для меня в тот самый вечер в конце 1994, когда я порвал мениск; хотя «делать позы» я время от времени продолжал… много раз. Йога как образ жизни – нечто другое, и в таком качестве она тоже возобновлялась периодически.

Потом были опыты с дзеном (по книгам Алана Уотса, Филипа Капло, обоих Судзуки, Шарлотты Йоко Бек и др.), випассаной (по текстам Джека Корнфилда и Джозефа Голдштейна), медитацией-присутствием и медитацией самонаблюдением (по замечательной книжке Владимира Герасимова «Йога сознания против магии»), мантра-медитацией (с Рам Дассом); Путь Живой Любви Кена Кейеса, холотропное дыхание Станислава Грофа, психоделическая терапия (по книгам того же Грофа, Рам Дасса и Тимоти Лири) – одним словом, «в поисках чудесного» я был готов перепробовать почти все. И это только те методики, по которым я хоть не много, но вполне реально позанимался; а еще был с десяток других, которых я лишь коснулся…