Камила Соколова - Нить Ариадны

– Ничего особенного, ― тихо ответила Марина, не поднимая глаз от стопки с фотографиями, а потом громко вскрикнула. ― Нашла! То, что надо! А на обороте ничего не написано. Жалко!

Клеопатра Петровна одела на нос очки и произнесла:

– Покажите фотографию. Кто вам приглянулся?

Марина протянула карточку с изображением молодой девушки, немного печально всматривающейся вдаль. Подобные позы были популярны раньше в фотосалонах. Девушка была худа, угловата и немного нескладна. Длинные рыжеватые волосы обрамляли бледное, нервное лицо, на выступающих скулах горел неестественный румянец. Все казалось в ней ненастоящим ― от полуулыбки до тонких рук. Казалось, что можно подуть на фотографию, и эта девушка исчезнет, растворится, как эфир.

– Выглядит, как эльф из сказки, ― сказала Марина.

Клеопатра Петровна медленно взяла фотографию. Ее лицо, и без того непроницаемое, теперь стало похоже на маску.

– Интересный выбор, ― бесстрастно произнесла она. ― Из всех фотографий вы выбрали именно эту.

Она замолчала, долго всматриваясь в фото, а потом медленно перевела взгляд на Марину.

– Любопытно, что за проблемы были у такой девушки? С виду и не скажешь… ― журналистка откинулась на диван и в нетерпении стала притоптывать ногой.

Дигби опять проявил интерес к девушке, лениво подошел и улегся рядом с ее бедром, свернувшись клубочком. Марина хотела отодвинуться, но под взглядом женщины не решилась, наоборот улыбнулась и погладила кота. Взгляд Клеопатры немного смягчился.

– Хорошо, я расскажу. Только у меня к вам один вопрос. Вы располагаете временем?

– А сколько это займет? – задала встречный вопрос девушка.

– Не знаю, история непростая, – протянула Клеопатра Петровна, потом встряхнулась и живо произнесла, ― Над этим случаем я до сих пор размышляю. Пожалуй, пришло время вспомнить о ней, оживить ее. Может и появится свет в конце тоннеля? – Клеопатра Петровна говорила, явно обращаясь к самой себе, а не к журналистке, ее глаза загорелись, и выражение лица вместо холодного и чудаковатого постепенно стало задумчиво-мечтательным.

– Так сколько нужно времени? – спросила обескураженная такой переменой девушка.

– Не знаю, но обещаю вам, что вы сами не захотите, чтобы я останавливалась, ― загадочно произнесла пожилая дама и качнулась в кресле.

Марина тоскливо посмотрела на изящные часики на тонкой руке – подарок ее молодого человека.

– Хорошо, давайте вашу историю, – девушка даже попыталась улыбнуться. ― Я только позвоню и отменю встречу на вечер. Она поднялась, взяв в руки телефон, и вышла в коридор.

– Дигби, крошка, иди сюда, ― позвала женщина потревоженного кота. Он смотрел в сторону двери и недовольно фыркал. – Дигби! – опять позвала его Клеопатра, и кот лениво и неторопливо прыгнул ей на руки, милостиво позволив себя тискать и ласкать.

Выйдя из комнаты, Марина набрала номер Алика:

– Привет, дорогой, вечером не получится встретиться, застряла на встрече с одной старой каргой, ― понизив голос, проговорила она. ― Похоже, что надолго. Ты даже не представляешь, как трудно брать интервью у столетних старух с наполеоновскими замашками, ― она рассмеялась, ― пока что-нибудь достойное для статьи выудишь, уйдет не один час. – Марина с нежной улыбкой выслушала, что ей ответил Алик, положила трубку и, бросив на себя оценивающий взгляд в потемневшее от времени зеркало, вернулась в комнату.

– Так, ну и что там с этой девушкой? Можно еще раз взглянуть на фото? – И не дожидаясь согласия, она взяла фотографию со стола и села на диван.

Клеопатра Петровна убийственно посмотрела на нее, прижала вырывающегося кота покрепче и начала скрипучим старческим голосом:

– Эта девушка пришла ко мне однажды в замечательный летний день. (Теперь настала очередь Марины морщиться. С таким вступлением рассказ можно не закончить и до следующего утра.) ― Ее звали… Ах, я не могу назвать вам ее настоящего имени. Врачебная этика. Назовем ее Александра. Александра Суворова. ― Марина кивнула и поторопила рассказчицу:

– Пусть будет Александра. Вы продолжайте.

– Я просматривала книгу, кажется Курта Левина «Теория поля в социальных науках» или «Разрешение социальных конфликтов», не помню теперь, когда в дверь постучала девушка. Та, что запечатлена на фотографии.

Марина снова прервала пожилую женщину:

– Можно и без таких подробностей.

Но Клеопатра Петровна не обратила на ее реплику никакого внимания и продолжала свой рассказ:

– Добрый день, я ищу доктора Васильеву, – сказала девушка.

– Вам повезло, вы ее нашли – это я. – Я отложила книгу и взглянула на вошедшую. На вид ей было чуть больше двадцати, худенькая девочка в милом голубом платьице.

– Я нашла объявление в «Желтых страницах», ― она подняла к глазам мятый, вырванный лист бумаги, который держала в руках, и тихо прочитала: «Доктор Васильева, практикующий врач-психотерапевт: бессоница, депрессии, галлюцинации и т.д.»

– Все верно. Вы пришли туда, куда хотели. ― Я ей ободряюще улыбнулась.

– Так вот, ― она замялась, ― похоже, что мне нужна ваша помощь.

– Присаживайтесь, пожалуйста, ― и я указала ей на удобное кресло, которое стояло напротив моего на некотором комфортном расстоянии.

Поколебавшись с секунду, она села на самый краешек с прямой, как струна, спиной и нервно смяла лист с объявлением.

– Я же говорила вам о том, что работала психотерапевтом? – Клеопатра резко сменила тему и посмотрела на Марину, та быстро кивнула. ― Меня привлекало получение практического опыта, которого у меня на тот момент почти не было. Так вот… ― она слегка нахмурила брови, будто вспоминая тот день. ― Девушка сидела передо мной и молчала. Она страшно нервничала и все время теребила бумажку с объявлением. Я дала ей немного прийти в себя:

– Простите, я не знаю вашего имени, ― как можно ласковей сказала я, стараясь не напугать возможную пациентку. Ее щеки окрасил легкий румянец, и она торопливо произнесла.

– Ах, я так невежлива, ― она снова вскочила и представилась, ― Александра Суворова.

– Приятно познакомиться, ― произнесла я по-русски и спросила, ― Вы говорите по-русски?

Она улыбнулась. Сначала робко, будто решала, стою ли я ее улыбки, а потом все шире и шире. И, наконец, искренняя и лучезарная улыбка засветилась на ее лице, глаза засияли, а на щеках появились маленькие ямочки.

– Говорю, ― произнесла она с сильным американским акцентом, ― но не очень хорошо.

– Александра, вы присаживайтесь, не нужно стоять. – Я снова перешла на английский, но она взмахнула изящной ручкой и попросила:

– Пожалуйста, давайте по-русски. Я, как в колледж уехала, совсем не говорю на русском. А мне очень приятно слышать родную речь.