Владимир Печников - Про арбузы

– Твою мать, белочка! – пронеслось вихрем в голове.

Это была не та белочка, о которой все привыкли думать. Это была настоящая, взаправдашняя белочка, удивительная лесная белка, причем в пяти шагах ходьбы. Темно рыжий окрас зверька всеми переливами играл под сверкающими лучами солнца. Беленькая, сияющая импозантно манишка, заманчиво выделялась на грудке, подчеркивая и так уже неподкупную красоту местной лесной жительницы. Белка сидела прямо на столе, на том самом месте, за которым две минуты назад сидел Володя и кушал с удовольствием, в одиночку, как последний алкоголик, водочку. Ушки у белочки интересно шевелились, мордочка то и дело интенсивно дергалась, задние лапы твердо уперлись в стол, пушистый хвост прочно зацепился за краюху черного хлеба, лежащего позади ее, а передние лапы с огромным усилием пытались оторвать приличный кусок арбуза. Жалко, что видеокамеры с собой у нашего сторожа не было. Да, такой кадр очень дорогого стоит.

– Вот дает, бестия! – прошептал наш новоявленный Дроздов.

Он притаился и, затаенно, боясь вспугнуть лесную красавицу, наблюдал за диковинным зверьком.

– Запасы себе на зиму готовит. Вон же хлеб лежит, печенье, конфеты, консервы, колбаса. Нет, видите ли, ей кавуна подавай. Вот, зараза рыжая! – любовался Володя, боясь, лишний раз пошевельнуться.

Белка, тем временем, оторвала себе заветный кусочек лакомства и вместе с ним начала аккуратно взбираться на близстоящее здоровенное дерево. Пьяный любитель животных стал подкрадываться, дабы не пропустить ничего интересного. Легонечко ступая по земле, чтобы не хрустнула ни одна веточка, он подошел вплотную к месту наблюдения и стал всматриваться вверх. Увиденное превзошло все непредсказуемые ожидания. На всех ветках, которые более или менее были по-мощней, начиная от ствола, находились целые залежи продовольствия, причем со стола, поставленного под деревом.

– Вот, сучка, воровка драная! А я арбузы, почему она только арбузы? Да, тут на случай ядерной войны запасов сложено. Я вместе с ней любую зиму не голодая проживу, – ворчал наш верный наблюдатель за пушистыми белками.

И, действительно, на дереве было все: и хлеб, и колбаса, и печенье с конфетами, и даже макароны, но больше всего занимали место, конечно, арбузы.. Их было видимо невидимо: на разных высотах большие куски и маленькие, и уже засушенные, и на половину, и, конечно, свежие, только что принесенные. Чудо белка водрузила в веточную расщелину очередную украденную добычу и, увидев непрошеного посетителя, перепрыгнула на соседнее дерево, поскакав с ветки на ветку по своим беличьим делам.

– И че, я ее раньше-то не видел? – подумал Вова, направляясь к вагончику.

– А ты пей побольше, да рыгай почаще! – ответил ему внутренний голос.

– Иди вон, подонок! – заткнул Володя внутренний голос, вваливаясь в опочивальню.

– А помнишь, как ты лисят весной чуть не погубил? – не унимался вражина.

– Помню… как не помнить.

Лежа на топчане, степенно задремывая, наш герой прокрутил в нетрезвой башке ту самую картину полугодовалой давности…

Чтобы унять интерес читателя, мне, как автору, тут же необходимо рассказать о том невероятном событии, случившимся весной.

Долгожданная весна! Уже была такая мысль, что и не дождемся. Но ее не зовут, не приглашают, её даже не купишь. Когда наступает время, она сама приходит. Вот и тогда нахлынула почти внезапно. Вроде бы по числам календаря примерно знаешь, что наступил период ее долгожданного царствия, но все равно, как будто вывернула из-за угла и предстала перед нами во всей своей красе. Выперлась на самый передний план в цветной коротенькой юбчонке, делает игриво реверанс и говорит:

– Здрасьте, я пришла!

Начиная с марта, ой как время бежит, как зимний снежный ком для бабы. Он тоже вначале маленький, потом накатывается, накатывается, делается все больше и больше, затем становится уж очень огромным, пока не развалится. Так и весной – солнце ярче и ярче, а значит теплей и теплей. Вот и снег уже почти растаял, оставив на память о себе небольшие клочки белизны перед посадками деревьев с северной стороны. С утра еще подмораживает, но это уже не имеет никакого значения, так как бегут со всех склонов полноводные ручьи и ни при каких обстоятельствах, ты хоть застрелись, ничем их не остановишь. Так же, как не остановишь время, которое поставило перед нами ту самую жирную точку, точку отправления весеннего развития.

Внезапно появились первые подснежники, синие пролески, которых тут же сменяют желтые и красные. Загудели пчелки, делающие первые облеты по своей территории, еще не улетая слишком далеко от своих родных домиков. Не успели и глазом моргнуть, как зацвел тёрн, показывая нам ярко-белые блестящие на солнце великие облака нежных, очаровательных соцветий. Еще немного и абсолютно всё кругом покрывается чудесными и неповторимыми по своей красоте нежными прелестями цветочного разнообразия. Наконец, распускаются целые плантации небесно воздушных, удивительно роскошных ландышей, убедительно говорящих о том, что весна наступила окончательно и бесповоротно. При этом она даже неудержимо начинает уступать свои права, приближающемуся на всех возможных парах жаркому, но родному лету.

Весна. Налетела, забурлила! Она неумолимо принесла с собой не только тепло и нежность ласкового всеми нами любимого солнышка, красоту весеннего природного разнообразия, но и вместе со всем этим хлопоты, заботы, а также дополнительные радости, необходимые для хозяйственного благополучия и жизненного равновесия. Навалилось, завертелось, закружилось. Прискакало, нагрянуло, придавило и приспичило. Весна застала нас, как всегда, в неприличной и непристойной позе. Она ещё набирается, хамка, наглости и подгоняет, плёточкой подхлёстывает, игриво покрикивая:

– А ну, чего расселись? Ноги в руки и айда!

Ты, хоть тресни, хоть вывернись наизнанку, но не успеваешь за всё руками, а иногда ногами ухватиться, что-то доделать, сделать или переделать, что-то достать, что-то продать, кого-то догнать. При этом всё сразу, не оставляя на потом. Чем быстрее, тем больше, иначе удачи не видать!

– А я кручу, педали верчу, – раздавалось из-за полосы с многолетними дубами.

Сквозь оголенные ветки, конечно, ведь еще только начало апреля, можно было увидеть человека, который без всякого на то усилие жал на педали старенького велосипеда.

– Скорей до рощи домчаться хочу, – с нарастающим оптимизмом и очарованием от наступившей весны напевал верный друг кота Леопольда еще и посвистывая при этом. Настроение было удивительным и прекрасным, сдобренное великим природным порывом.

Солнышко, собрав все свои солнечные силы, безжалостно топило остатки снега и без всяких сантиментов превращало его в воду. Воробьи, собравшись в огромную и неугомонную крылатую толпу, изводили всю округу беззаботным чириканьем. Они носились из стороны в сторону, создавая непредсказуемую суматоху и неразбериху. Откуда-то взялась здоровенная серая ворона. Эта предвестница разочарований, бед и огорчений уселась прямо напротив Владимира. Она взгромоздилась на угол сарая и как каркнет во всё своё воронье горло: