Даница Маркович - Роды. Partus

«Может, это единственная идеальная пара, которую я знаю?» – думала Милияна о своих родителях.

Мама закончила литературный факультет в Сараеве, встречаясь с будущим мужем только летом и зимой. Она писала ему письма и училась. От письма до письма.

После длительного ожидания и разлуки во время учебы, отец, наконец, вернулся. Он привез из Белграда бриллиантовое кольцо к помолвке и уехал в Зеленику, чтобы принять на себя управление заброшенной больницей общей практики. А его молодая беременная жена пошла работать учительницей. Только когда Милияна и её брат пошли в первый класс, мать начала преподавать литературу в гимназии. Они переехали в родовое гнездо деда Джордже, дом, который возвышался на скалах над городом.

Дом стоял немного поодаль от других, в окружении хвойных деревьев, бугенвиллей и ползучих роз, с садиком внизу, под сенью виноградной лозы, с каменной дорожкой, ведущей к скамейке под кипарисами. Оттуда можно было смотреть на море в одиночестве.

У кого не было такой скамейки, до которой долетал аромат соли и мистраля, смешанный с запахом хвои, тот не мог знать, что такое счастье по месту рождения.

«Как всё было просто!» – думала Милияна. Она росла в защищённом и прекрасном месте, с родителями.

Милияна посмотрела на часы, затем на брата. Она заканчивала свои дела по дому и искала бумаги, истории болезни, которые разложила по порядку ещё вчера, перед сном. Почти всё было готово.

Главное, не забыть про подарки. Может, стоит рассказать всё отцу? Могло бы это помочь? Нет. Милияна вспомнила тёплое выражение лица отца, полное гордости и доверия. Он бы просто угас.

Нет, это не поможет.

Отец говорил, что не жалеет о том, что они одиноки в старости, потому что знает, что с его детьми всё в порядке и у них есть перспективы в большом городе.

«Это большой мир!» – говорил отец о Белграде, хотя и сам был потомком искателя приключений, старейшей капитанской семьи Херцег-Нови. Все говорили, что у Джордже Кнежевича не дом, а музей под охраной государства.

Когда пришла новая власть, муниципальные власти сообщили, что их земельные владения не приватизированы, и все поместье, кроме старого дома, было распродано военным спекулянтам из Подгорицы, разбогатевшим на контрабанде.

Им почти удалось закрыть и разрушить мозаику, которая искрилась во дворе. Тот коллаж смастерили которские мастера в начале двадцатых годов, и двор был маленьким сокровищем города, занесенным в список достопримечательностей старой архитектуры Херцег-Нови, которым хвастались старожилы.

На фреске были изображены растения, разноцветные камушки и русалка на скале, отражающаяся в голубой воде и украшенная зелёными, голубыми и золотыми ракушками и рыбками. У неё были длинные золотистые волосы и серебристый хвост, зелёно-голубые глаза. Русалка лежала полубоком, стыдливо прикрывая грудь.

По двору бегали маленькие Милияна и Слободан. Русалка стала для них бессловесной сестрой, которая следила за тем, как они растут. Самым прекрасным моментом любого возвращения домой были шаги, сделанные по тому двору, выложенному разноцветной мозаикой.

«Родители вложили в наше образование все свои средства, а мы до сих пор снимаем квартиру. Какой абсурд! Может, некоторые жертвы просто бессмысленны? Может, все ошибались? Есть же растения, которые не приживаются, если их пересадить в другую землю.»

Казалось, что жизнь – всего лишь иллюзия.

«Как только проснется Слободан и мы сядем за стол, я всё ему выскажу», – думала утром Милияна.

Она скажет брату, что этот мир рушится, и не по их вине.

Квартирная хозяйка попросила их съехать сразу же после школьных зимних каникул. Милияну уволили с работы. Они больше не нуждаются в её «профиле»! Милияна должна отработать месяц. Она могла подать жалобу. Все это подстроила директор отделения. «Да она просто сучка», – подумала Милияна и решила, что именно так и скажет брату. А то, что Милияна была «потрясающей студенткой», никак не повлияло на её карьеру и не могло защитить от несправедливости. Она понимала, что в чужом городе ей никто не может помочь. Без поддержки и связей, с помощью которых всё вокруг работало, она ощущала себя беспомощной. Если бы её отец был известным доктором в Белграде, то всё было бы по-другому. Даже если бы у Милияны было вполовину меньше ума, чем сейчас. Она не знала, что делать, и уж тем более не знала, что делать брату, который ушел из университета, поступил на тренерские курсы и попал в незнакомую сомнительную компанию.

Хуже всего, что брат не понимал серьёзности их ситуации. Он только развлекался и всё больше влезал в долги.

И, кажется, это было не самое худшее.

Когда брат приехал к ней в Белград, чтобы изучать право, его спортивная карьера в ватерполо была в самом расцвете. Они считали, что интерес к спорту пройдет, когда закончится молодость, и нужно закончить институт, чтобы получить профессию.

Милияна подошла к кровати брата, перебирая в уме все слова, которые хотела сказать, когда он проснется. И отступила. Милияне было жалко его будить. Её беспокойство за брата победило даже страх перед будущим. Милияна постепенно замечала, как её весёлый и беззаботный брат становится растерянным и рассеянным. Но она ни о чём его не спрашивала.

«Не в первый раз у нас возникают проблемы, решим как-нибудь», – подумала Милияна, отгоняя сомнения.

Она догадывалась, как отреагирует брат, когда она расскажет ему про одного идиота на работе, который пристаёт к ней во время дежурства. Смешной дядечка, но никто не может с ним сладить. Все знают, что он такой, тут даже и говорить не о чем. Почти комично. «Если бы мои родители узнали, для чего они меня учили, у них бы сердце не выдержало. Расскажу брату, как этот идиот гоняется за мной по процедурной, когда мы одни, так и бегаем по комнате вокруг столов, как дети. Да, весёлого здесь мало. Приходится выбегать в коридор. А все уже знают, что происходит, потому что он и за другими гоняется. Поэтому все только смеются и говорят: „Что с дурака возьмешь!“. Все думают, что им завтра будет нужна защита, потому что у них совесть не чиста.» Милияна хотела рассказать это брату, чтобы встряхнуть его, но передумала.

Она посмотрела на спящего брата и шепотом позвала его: «Слободан».

Юноша лежал, обняв кровать руками и ногами. Он выглядел как ребёнок, который хочет объять весь земной шар.

Он был настоящий красавец, высокий, длинноногий, мышцы на его руках поигрывали даже во сне, а кожа была белая, нежная, как у девушки. Колючие русые волосы, современная прическа с бачками, спускающимися по щекам, длинными, словно у английских денди. Нос мужественный, орлиный, брови тёмные, заострённые, а под ними, в мягких впадинках, словно горлицы в своих гнёздах, глаза, укрытые густыми и длинными ресницами.