Андрей Синельников - Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Аббатство Сен-Дени было старейшей христианской общиной в Париже, при том никто даже не задумывался, что покровителем ее был, самый веселый из святых – Святой Дионисий, ставший святым из доброго Диониса – бога вина и виноградной лозы. Когда-то здесь не было мрачных стен, а стоял прекрасный Храм, где жили вакханки, Жрицы Забвения. После боев и сражений опаивали они героев вином и дарили им свою любовь, заставляя забыть кровь и стоны раненных. За городом на левом берегу Сены выстроены были амфитеатр, форум и бани, там проходили празднества в честь этого бога – вакханалии. Дионис любил воинов, и они платили ему взаимностью. Здесь же построили они свое ристалище – Марсово поле. Как Артемида превратилась в Марию, так и воинственный Apec стал не менее воинственным Марсом. На этом поле проходили божьи суды, судебный поединки, и на этом поле устраивались рыцарские турниры – карусели в честь достойных богов Марса, Артемиды и Диониса. Не даром распорядители такого рода действ – герольдмейстеры, то есть Мастера традиции, клятву давали во имя Бога, Девы Марии и Святого Дионисия. Вот в аббатство этого святого, бывшего покровителя Жриц Забвения, и направили свой путь Мари и ее воинство.

Королевские ищейки, опередив путешественников, быстро разузнали, что к чему. Миловидная горничная, бегущая вывешивать тонкие полотняные простыни на просушку, мимоходом рассказала, какая привередливая эта фифа, что живет у них, как затворница, уже неделю, но при этом благосклонно отозвалась о ее оруженосцах. Старая кухарка, не очень разговорчивая, сварливая баба, проскрипела, что, мол, сами не знают, что хотят эти господа. Сегодня им подавай одно, завтра другое. Маленький посыльный добро отозвался о паже, своем погодке, только заметил, что он больно хиловат и скромен, как девчонка. Привратник монах бросил, только то, что господа приехали давно и в основном занимаются молениями. Картина сложилась почти что ясная. Дама больна и кавалер везет ее, по всей видимости, или к какому-то знахарю, которого проморгали инквизиторы, или на воды. Сам кавалер, да и дама, из знатного рода, прямых управителей Ойкумены. Мальчишка паж, по всей видимости, девушка, любовница, то ли кавалера, то ли дамы, у знатных и так бывает. Оруженосцы – парни хоть куда, из самых отборных воев. Никакой тайной миссии у гостей нет, но дружить с ними надо, потому, как, вернуться они в свою Тоскану, так среди родни и поведают, как их тут привечали. Не дай Бог, отзовутся плохо, можно легко потерять не только трон, но и голову. Но если залетную даму принесло из северных земель, или с востока, что тоже вполне могло быть, то еще хуже. Там вообще решают со слов родни в один момент.

Гийом выслушал своих людей и понял. Даму надо облизывать со всех сторон. Кавалера ублажать. Главное побольше меду и патоки, золота и каменьев. Музыки и шутов.

Через час по подъемному мосту, ведущему в Шателье или, как его называли в Тоскане, в Шатерный Замок, звонко застучали подковы. Стража широко распахнула ворота, и всадники въехали на широкий двор резиденции короля Иль де Франс, Филиппа Красивого. Слуги в расшитых ливреях суетливо помогали гостям сойти. Дама капризно надула губы, и не сошла с седла, пока ее собственные оруженосцы не помогли ей. Она величественно подошла к крыльцу, где их вышел встречать сам король. Кавалер почтительно шел на полшага сзади, и теперь было ясно, кто из них занимал верхнюю ступеньку в иерархической лестнице правящего рода. Паж выскочил вперед, снял с головы бархатный берет с причудливым плюмажем, и по плечам рассыпались длинные завитые локоны цвета спелой ржи. Он сделал глубокий поклон в сторону короля и его свиты и представил даму и ее спутника:

– Герцогиня тосканская Мария Медичи, княгиня этрусская, графиня швабская и прочая и прочая, в сопровождении достойного рыцаря Ордена всадников Богородицы Сионской, князя венгерского и трансильванского Росмонда Беррийского, по приглашению его королевского величества Филиппа Красивого, да продлятся его благоденственные года, с визитом.

Рядом с Гийомо де Ногарэ стоял маленький человечек в неприметном сером камзоле, который шептал ему в ухо быстро, почти скороговоркой комментируя слова пажа:

– Медичи один из богатейших и главнейших родов в Тоскане, практически главные имперские контролеры финансовой сети на западных землях. Этрусские роды – прямые потомки ханов Орды и родственники всех правящих прямых наследственных родов. Швабские графы родня соправителям империи в первом поколении. Так что птичка эта, одна из владелец всей Земли Обетованной. Орден Сиона глава всей финансовой сети. Венгерские корни – корни самых воинственных медвежьих родов. Трансильванские, если еще и ведут к графу Дракуле – прямое указание на связь с Посвященными. Имя говорит о том, что сам из росских медведей. Спутник ее, если не родовитей дамы, то…, – Он понизил голос до почти не слышного шуршания, – То нашего короля родовитей ступеней на пять. Она явно больна и больна неизлечимо. Он ее сторожит, по всей видимости, по воле отца. Паж – совершенно точно, девица. Телохранители из высшей касты воинов, таких нет ни у одного наместника, не то, что у нас, даже у орденских братьев, – Он замолчал, тяжело переводя дух.

Король уже спускался на встречу гостям, радушно приглашая их во дворец. Ногарэ задумчиво теребил манжет. Все проследовали в парадный зал дворца, и расселись вокруг накрытого стола, стоявшего посреди залы. Герцогиня была ослепительна. Платье цвета червонного золота с расшитыми по полю желто-золотыми Лилями, как бы подчеркивало, кто здесь имеет право на ношение этого герба, в открытую кидая вызов королевской мантии с лилиями. На рыжих волосах сияла огромными бриллиантами удивительной красоты корона, в центре которой выделялся своим размером изумруд, какого-то неземного глубоко-зеленого цвета. Рыцарь был в своем излюбленном угольно-черном одеянии с серебряной отделкой. Паж, стоявший за спиной хозяйки походил на лесного эльфа.

– Это посланцы Люцифера, – Шепнула одна дама другой, – Посмотри на нее и на него. Она сама смерть, настолько она бледна. А он просто…

– …сам Люцифер, – Подхватила ее подруга, – Как же я хочу с ним познакомиться!

Король склонился к гостье, предлагая откушать, и завел с ней беседу. Время тянулось незаметно, во взаимных комплементах, сплетнях, и ничего незначащих обменах любезностями.

Вдруг Ногарэ уловил слово «Фландрия» промелькнувшее в беседе. Фландрия была для него как зубная боль. Захватив этот цветущий кусок земли с его ремесленниками, городами и пастбищами, он считал, что сделал удачный ход. Тем более что все было продумано и заранее купленные горожане из среды самых алчных, предварительно криком кричали, зовя к себе франкских рыцарей. Но теперь в этом котле все бурлило и кипело, варево под именем «Фландрия» готово было вырваться из котла. Поэтому он отложил недоеденный кусок и, делая вид, что рассматривает налитое в бокал вино, прислушался. Дама щебетала про сукна, выделываемые в Брюгге, про его каналы, про городскую башню Белфри возвышавшуюся в центре города. Она даже как бы невзначай посмеялась, что название ее означает «звон свободы» и колокол, звонящий на ней к заутрене, всегда нес голос свободы. Потом так же мимоходом упомянула, что, мол, ходят слухи, что фламандские арбалетчики лучшие в мире и что им не страшна никакая рыцарская конница, тем более не Орда, а наместнические дружины и наемники. На возражения короля, опять защебетала, что она в воинском деле ничего не понимает, и с этим надо обратиться к ее спутнику, но ненароком упомянула, что герб Фландрии Имперский лев, и является она областью прямого имперского подчинения, округом ремесленного производства и морской торговли. Затем разговор ушел на фламандские кружева, сукно, цветы и морские прогулки.