Раиса Кучай - Обними меня, Завтра! Повести, рассказы

Увидела на светлом круге стены проекцию двух фигур – мужчины и женщины. Парочка сидела на кушетке, переговаривалась. Собеседники даже не обернулись. В мужчине Надя узнала мужа Николая, женщину не признала, та была гораздо старше и её и Николая. Послышался и мужской голос третьего участника.

– Вот стоило ненадолго удалиться – началось чужеземное вторжение! Как вам это нравится?

Надя хотела вмешаться – но голос никак не прорывался изнутри, и она поняла, – ей дозволено только наблюдать, присела на кушетку рядом с мужем.

– Кто—то понял. А я нет. Какое вторжение? Они же помогли моей Надюхе!

Надя поняла, что Николай начнет рассказывать о случившемся с ней, прижалась к нему, словно боялась не услышать.

– А КаФээСы почему не помогли? – съехидничал третий голос, Надя напрягла зрение и, наконец, увидела лежащий между Николаем и женщиной березовый веник. Веник шелестел точно в такт озвучиваемых слов: – слышал, что корректирующие свойства в поведении в любое время производят. А оно вон как вышло – почти потеря памяти!

– КаФээСы она сняла, когда в стоматологию отправилась!

– Ну, ж я и говорю, все это чушь – даже зубы не стерпели подлога.

Женщина, до той поры молчавшая, осторожно высказалась, поддерживая беседу:

– Все могу понять, не пойму – почему десант инопланетян появился тогда, когда Надежда головой ушиблась?

– Никакие это не инопланетяне, а бандиты!

– Бандиты? – переспросил Веник, – почему они были в униформе?

– Что? Бандиты не могут носить униформу? – сам себе вслух удивлялся Николай, – любая операция требует жесткого сценария, а сценарий оформления. Спасибо только могу сказать. Помогли – подняли!

Надя помнила: как звала людей, как расчищала площадку от наросших глиняных взгорков, подлезла под оградку.

Словно прочитав мысли жены, Николай продолжил:

– Мужики бросились вытаскивать.

Надя пыталась вспомнить лица спасителей. «Лиц ведь не было! Какие мужики? – инопланетяне это были. Если бы не участливый крик, то точно в тарелку бы затащили, и где бы она сейчас была?…»

Вместо Нади хохотнул Веник. Надя поняла, что её мысли становятся достоянием общего собрания, забоялась своих мыслей – разом решив, что лучше бы удалиться. Вышла почти на цыпочках в коридор, подержалась обеими руками за голову. Вспомнила – зачем заходила, пошла по лабиринтам…

Валентин видел, как по коридору шла молодая женщина, держась за голову и немного постанывая. Он пошел ей навстречу, поравнявшись, чтобы увидеть лицо женщины наклонился, волнуясь, спросил:

– Что с Вами?

Женщина одну руку сняла с головы и, показывая в сторону дверей клизменной, сказала: – Там…, – снова приложила руку к голове, продолжила путь. Валентин проводил взглядом женщину, пошел по указанному направлению. Он подошел к двери осторожно, открыл её и и так, держась за ручку, не заходя внутрь, с низкого порожка оглядел комнату. От слабого коридорного освещения мало что проявилось. Тишина комнаты, высвеченные предметы не привлекли внимания бывшего следователя. Он закрыл дверь, пожал плечами, остался стоять, чтобы дождаться странную женщину.

Надежда шла навстречу Валентину, держа руки в карманах цветастого халата. Было похоже: женщина окончательно проснулась; она выглядела вполне бодрой. Валентин спросил:

– Вы в порядке?

Надя узнала в мужчине Петушка, улыбаясь, ответила:

– Приставать, мужчина, нету смысла.

– Какие глупости! – ответил Валентин и, демонстративно отвернувшись от неё, направился в свою палату. «Но бывает и хуже» – признался себе Валентин, теряясь в темноте комнаты. Через некоторое время он вышел встревоженным. Навстречу, шаркая подошвами стоптанных сандалий, двигался сам Григ.

– Плохи дела у соседа – сильно стонет, – Валентин торопил Грига жестом, указывающим на соседнюю палату.

Григ, не вынимая рук из карманов халата и ничего не говоря, повернул на стон, доносившийся из открытых дверей палаты №7, вошел в темноту. Палата быстро осветилась. Через несколько минут он вышел, оттолкнул от дверей Валентина, устремляясь в направлении ординаторской; его крик прорезал тишину – «На операцию!»

Ожил коридор, наполняясь голосами, быстрыми шагами, бряцанием колес каталки и воем проснувшегося лифта.

Валентин остался стоять, но ему страстно захотелось поучаствовать в спасении соседа – влиться в этот профессиональный поток, стать живительным его ручейком, он даже начал задыхаться от этого святого желания сопричастности, захотел ответственности и борьбы. Он, уставший от ответственности адвокат, уже десяток лет мечтал от нее освободиться. «Но – кому ее передать? Если бы был верующим, то не нужно было бы думать так. Ответственность не передают. Она сама удаляется к Создателю – откуда ее и направили».

Утром – сразу после завтрака красивая бойкая постовая сестра из тех редких медсестер, которым до всего есть дела, появилась в проёме дверей в иссиня белом халатике и звучным голоском пропела имя Валентина, затем сделав паузу, прокричала: – К вам пришла жена на свидание!

Валентин немедленно откликнулся. Постовая сестра уже спиной услышала этот отклик и мелкими шажками, на цыпочках, словно на коньках, побежала—покатилась дальше. Валентин забеспокоился: «Только что из дома, и вдруг жена…» Перебирая всех возможных посетительниц, не спеша побрел спускаться с пятого этажа. Сквозь стеклянную дверь лестничного проёма увидел супругу, других посетителей не было. Супруга одета по спортивному, улыбается игриво и выталкивает навстречу из—за спины черный дипломат.

– Подарок тебе, дорогуша! Не поверишь! Только давай выйдем на улицу.

Валентин берёт под руку Галину и они выходят на крыльцо хирургического корпуса.

– Оставить дома не могу. Придумай где сохранить, – Галина, плотно прижимаясь к мужу, потянула его за собой по скользким ступенькам крыльца.

– Что это? – с опаской в голосе высказался Валентин, рассматривая на ходу чемоданчик.

– Валечка, это – наш самый большой в жизни приз!

Галина поискала глазами укромное местечко. Среди кустарников с жухлой листвой увидела летнюю беседку, направилась туда, заманивая мужа. Они присели на лакированную лавку, пахнущей заботой и вниманием. Валентин шумно вздохнул, прислушиваясь к внутреннему состоянию.

– Не буду подробностей рассказывать. Деревенские собрали кучу денег, – простучала дробь кулачками изящных пальчиков по блёклой поверхности дипломата, – конспиративно тихо, с расстановками, продолжила, – оказывается, долго деньги собирали для колдуньи.

Валентин заволновался, предвосхищая или опережая все остальные эмоции:

– Сколько раз говорил, что не буду я в такие дела ввязываться!